Форма входа
Читем онлайн Русь и Польша. Тысячелетняя вендетта - Александр Широкорад
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
14 декабря 1795 г. Екатерина Великая издала «Указ о присоединении к России Литвы и Черной Руси». Согласно указу, новая русская граница шла от границы Волыни (верховье реки Припять, севернее польского города Хелм) до Брест-Литовска, а оттуда по течению реки Западный Буг до границы Подляшья (село Янув-Подляски) и отсюда поворачивала в северо-восточном направлении вдоль Подляшской границы до верховьев реки Нарев (Беловежье), и оттуда на север до пересечения реки Неман у Гродно, а затем по течению Немана до пересечения Неманом прусской границы, а далее вдоль старой литовско-прусской границы к Балтийскому морю до города Поланген (Паланга). Все земли к востоку от очерченной линии входили в состав Российской империи и подчинялись генерал-губернатору Литовского края — генерал-фельдмаршалу князю Репнину.
Отходящая к России территория Великого княжества Литовского разделялась на две губернии с центрами в городах Вильно и Слоним. Виленской губернией назначался управлять генерал-майор Александр Тормасов, Слонимской — генерал-майор Иван Новицкий.
Таким образом, приобретенные Россией территории подразделялись на собственно Литву (Виленская губерния) с литовским населением и на Черную Русь (Западная Белоруссия) — Слонимская губерния с преимущественно белорусским населением.
Подавляющее большинство русских, польских и западноевропейских историков оценивали третий раздел Польши прежде всего с эмоциональной (нравственной) и правовой точек зрения. Такие оценки неверны хотя бы из-за отсутствия всеми признанных критериев морали и права. Нам ли из XXI века судить XVIII век? По сравнению с действиями палестинцев и израильтян, американцев и афганцев, русских и чеченцев все войны XVIII века являются образцом ведения боевых операций. Никто так не уничтожал мирных жителей, никто так не зверствовал с пленными, как вышеперечисленные стороны в XXI веке.
Вернемся еще раз к совместной декларации России и Австрии от 23 декабря 1794 г. (3 января 1795 г.). Там говорилось: «Два монарха, убежденные опытом прошедшего времени в решительной неспособности Польской республики устроить у себя подобное [твердое и сильное. — А. Ш.] правление или же жить мирно под покровительством законов, находясь в состоянии какой-либо независимости, признали за благо в видах сохранения мира и счастия своих подданных, что предпринять и выполнить совершенный раздел этой республики между тремя соседними державами представляется крайней необходимостью».
Что могут возразить критики этой декларации? То, что Речь Посполитая могла жить мирно? То, что подданные России и Австрии не были заинтересованы в разделе?
«Ах! — воскликнет душка-интеллигент. — Вот если бы соседние державы не вмешивались в польские дела, если бы у Стася был бы твердый характер, если бы католики возлюбили диссидентов, если бы все радные паны помирились и стали бы безоговорочно подчиняться королю, если бы все гайдамаки побросали бы сабли и мушкеты и стройными рядами пошли на барщину к панам и к евреям-арендаторам, то как бы расцвела Речь Посполитая!»
Но у русских есть пословица: «Если бы да кабы, во рту выросли б грибы». Аналогичные пословицы есть у белорусов и у поляков.
Формально последняя точка в существовании Речи Посполитой была поставлена 15 (26) января 1797 г. в Петербурге. В этот день была подписана «Конвенция между Россией и Пруссией с участием Австрии о распределении финансовых и имущественных обязательств Польского государства между тремя договаривающимися сторонами». В этот же день у итальянского городка Риволи генерал Бонапарт наголову разбил австрийскую армию фельдмаршала Альвинци. Через две недели в Ментуе сдалась тридцатитысячная армия генерала Вурмзера. Разгромив новую австрийскую армию эрцгерцога Карла, 27-летний генерал шел на Вену…
Глава 12
Как поляки вновь пограбили Москву, а Варшава стала русским городом
В 1796 г. скончалась императрица Екатерина Великая. Ее преемник Павел I обожал, чтобы его считали средневековым рыцарем без страха и упрека. В польских делах новый царь разбирался крайне плохо.
Павел для начала переселил экс-короля Стася из Гродно в Петербург и подарил ему Мраморный дворец (рядом с Эрмитажем).
В новоприсоединенных землях император восстановил действие Литовского статута и выборных судов, воскресил сеймики как органы самоуправления. В каждой губернии шляхта собиралась раз в три года на сеймик для выбора судей, административных чиновников, а также поветовых и губернских маршалков (предводителей), которые являлись посредниками между обывателями и правительством.
Павел освободил находившегося в заключении генерала Костюшко и большинство сосланных его матерью панов. Остальных в 1802 г. освободил Александр I. Замечу, что возвращались не болтуны-диссиденты, а люди, у которых руки были буквально по локоть в русской крови.
Итак, как уже говорилось, Россия в ходе трех разделов Польши получила земли с православным и частично униатским простонародьем и тонкой прослойкой дворян — поляков и католиков. Но вместо того чтобы опираться на простой народ, имевший одну веру и почти один язык, Павел I и Александр I начали заигрывать с польской знатью. Видимо, одной из причин этого было желание когда-либо овладеть и остальными польскими землями. Но это вопрос спорный. Главной же причиной, на мой взгляд, была неуверенность обоих императоров в русском дворянстве и желание получить опору своей власти в виде польской шляхты.
Во времена Павла польский поэт Козьмян, один из идеологов польского дворянства, писал о жизни в западных губерниях России: «С известной точки зрения нам живется лучше, чем во времена республики; мы в значительной степени сохранили то, что нам дала родина. Нам не приходится теперь бояться Уманской резни; хотя Польши нет, мы живем в Польше, и мы — поляки»[124].
При третьем разделе Польши Россия и Пруссия взяли на себя каждая по 43,3 % долгов Речи Посполитой и по 40 % личных долгов короля Стася, а Австрия — соответственно 13,3 % и 20 %. Однако фактически России пришлось заплатить 52,1 % долга Речи Посполитой. Особо крупные суммы были выплачены голландским банкирам, много долгов пришлось уплатить частным лицам как в Польше, так и за ее пределами.
В свою очередь, казна империи не получила ни копейки из налогов, собиравшихся в новоприобретенных землях — все средства уходили на местные нужды. Так что раздел Польши влетел в огромную «копеечку» русскому народу.
Вся польская система образования осталась почти без изменений. В 1803 г. в Вильно по указу Александра I на базе Литовской школы был открыт Императорский Виленский университет. Все дисциплины в университете преподавались только на польском языке. И вскоре Виленский университет стал рассадником польского национализма.
В целом жизнь поляков в западных губерниях России была существенно лучше как в экономическом, так и в правовом, и культурном отношениях, чем в частях бывшей Речи Посполитой, отошедших к Пруссии и Австрии. Это вынуждены признавать даже современные русофобствующие польские историки.
Однако польская шляхта жаждала приключений, славы и богатства. Но достигать этого постепенно на военной или гражданской службе, торговлей, разумным управлением имением было скучно. Хотелось всего и сразу. Была и благородная идея — возрождение Великой Польши в границах 1792 года, а еще лучше — в границах 1612 года!
С 1792 г. поведение большинства поляков, от голозадых шляхтичей до мудрых политиков, все более и более напоминало поведение стариков в белых пикейных жилетах и соломенных шляпах-канотье в романе «Золотой теленок». Вспомним Ильфа и Петрова: «Все, что бы ни происходило на свете, старики рассматривали как прелюдию к объявлению Черноморска вольным городом»[125].
Зачем 14 июля 1789 г. парижане взяли Бастилию? Конечно, чтобы восстановить Речь Посполитую! А переворот 18 брюмера был специально задуман для воссоздания Польши «от можа до можа», и т. д.
После взятия Суворовым Варшавы несколько тысяч поляков, в основном дворян, эмигрировали во Францию. В конце 1796 г. лидеры польских эмигрантов предложили Директории сформировать особый корпус из поляков. Директория согласилась и поручила Бонапарту, находившемуся в Италии, включить поляков в состав Цизальпинской армии. В 1797 г. было сформировано два польско-итальянских легиона общей численностью 15 тысяч человек. Легионы эти имели польское обмундирование с французскими кокардами. На знаменах красовалась надпись «Gli homini liberi sono fratelli» («Свободные люди — братья»).
В кампанию 1799 года большая часть первого легиона погибла в боях при Кассано, Тидоне, Требии и Нови. Второй легион, находившийся в Мантуе, потерял во время осады более семисот человек и попал в плен к австрийцам. Поэтому Бонапарт в конце 1799 г. поручил генералу Домбровскому сформировать два новых польских легиона — Ломбардский и Дунайский, в составе семи батальонов пехоты, одного батальона артиллерии и отряда улан. Ломбардский легион был отправлен в Италию, а Дунайский поступил в число войск Нижне-Рейнского союза, где и отличился в боях при Борнгейме, Оффенбахе и Гогенлиндене. Оба легиона потеряли много людей, но остатки их, собранные в Милане и Мантуе, вновь были укомплектованы прибывшими из Польши добровольцами.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русь и Польша. Тысячелетняя вендетта - Александр Широкорад бесплатно.
Похожие на Русь и Польша. Тысячелетняя вендетта - Александр Широкорад книги
- Советский Союз, который мы потеряли - Сергей Вальцев - Публицистика
- Договор о несокращении вооружений - Михаил Барабанов - Публицистика
- Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы - Алексей Шкваров - Публицистика
- Незападная история науки: Открытия, о которых мы не знали - Джеймс Поскетт - Зарубежная образовательная литература / История / Публицистика
- Русская война - Александр Дугин - Публицистика
- Англия – Россия. Коварство без любви. Российско-британские отношения со времен Ивана Грозного до наших дней - Игорь Станиславович Прокопенко - История / Политика / Публицистика
- Третий рейх во взятках. Воровство и бардак немцев - Максим Кустов - Публицистика
- Измерение “Ф” - сборник - Публицистика
- 5-ый пункт, или Коктейль «Россия» - Юрий Безелянский - Публицистика
- Выжить любой ценой. Немецкий пехотинец на Восточном фронте. 1941—1945 - Оскар Скейя - Публицистика
