Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Понимаете, мне больше не хочется говорить на эту тему, — заявил Ингхэм, чувствуя, что его терпение на пределе.
— Ага. Ну хорошо. Оставим все это вам и вашей совести, — торжественно произнес Адамс, словно изрек древнюю мудрость.
Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Ингхэма. Непробиваемо тупая и кроткая снисходительность Адамса была выше его сил. Не допив свою колу, он со стуком поставил свой стакан.
— Да, мне пора, Фрэнсис. Спасибо за колу. Но даже то, как Адамс выпроваживал его из своего бунгало, выглядело не менее противным. С легким поклоном придерживая дверь, он, сияя, смотрел на Ингхэма как на вновь обращенного, которого он только что напичкал своей пропагандой и который, вернувшись домой, переварит все и усвоит и в следующий раз станет куда покладистей. Перед тем как сесть в машину, Ингхэм заставил себя обернуться и, улыбнувшись, помахать на прощание Адамсу.
Теперь Ингхэму не терпелось поговорить с Иенсеном. Однако он решил, что глупо бегать от одного к другому. Поэтому, вернувшись домой, он не пошел к нему, несмотря на то что слышал звуки присутствия Иенсена наверху. Он снял брюки, плюхнулся на кровать и уставился в потолок. Адамс ни за что не оставит его в покое, решил Ингхэм, но ведь он не собирался до конца своих дней торчать в Тунисе. Если он захочет, то может уехать отсюда уже завтра, вместе с Иной. Но, увы, тогда это будет похоже на «бегство», а ему не хотелось давать Адамсу ни малейшего повода для удовлетворения. Он отер пот со лба. Перед тем как встретиться с Иной, придется окатить себя ведром воды. Или пойти на пляж и искупаться, но ему этого не хотелось.
Ингхэм сел и задумался. Интересно, что выспрашивала Ина у Иенсена сегодня утром насчет Абдуллы? Ведь она встретилась с ним сразу же после разговора с НОЖем на пляже.
— Эй, Андерс! — позвал он.
— Чего?
— Не хочешь спуститься ко мне выпить?
— Через пару минут буду. — Видимо, он работал.
Ингхэм приготовил выпивку, и когда вернулся в свою гостиную, то застал там у стола улыбающегося Иенсена.
— Выдался удачный денек?
— Очень даже. Хочу поработать еще и вечером.
Ингхэм протянул Иенсену стакан.
— Я тут побеседовал с НОЖем. Теперь чувствую себя так, будто побывал в церкви.
— Почему это?
Ингхэм вспомнил, что не может рассказать Иенсену о еженедельных проповедях НОЖа по радио. Жаль, но это убавит выразительности и юмора его истории.
— Он пытался давить на меня с моральных позиций, дабы я сознался, что грохнул того араба по башке. Меня это не слишком бы волновало, если бы он не вбил эти бредовые идеи в голову Ины. НОЖ утверждает, что это мог быть только я, поскольку все происходило на моей террасе и никто, кроме меня… — Ингхэм заметил, что Иенсен со скучающим видом качает головой, — не мог бы этого сделать, и что мне следует признаться в этом Ине и тем самым успокоить свою совесть.
— Вот дерьмо собачье, — выругался Иенсен. — Ему что, делать больше нечего? Значит, он читал тебе проповедь. — Наклонившись к столу, Иенсен уперся в него пальцами босой ноги и рассмеялся.
— Ну да. Приплел сюда Бога, мое отношение к нему и все такое прочее. Кстати, о чем Ина спрашивала тебя сегодня утром?
— А… — Иенсен уставился в пространство, словно пытался припомнить. — Мне показалось, что она перед этим разговаривала с НОЖем.
— Знаю.
— Она интересовалась, не думаю ли я, что это ты чем-то ударил старого недоноска. — Иенсен неожиданно сделался сонным. — Пожалуй, я вздремну перед тем, как снова браться за работу. Спиртное должно мне помочь заснуть.
Ингхэму хотелось задать Иенсену еще один вопрос, но ему было стыдно. Он чувствовал, что становится таким же недоумком, как и НОЖ.
— Кстати, НОЖ и Ина считают, что я мог швырнуть в Абдуллу своей пишущей машинкой.
Иенсен улыбнулся:
— Серьезно? Где ты сегодня виделся с НОЖем?
— Я заходил к нему в бунгало. После того, как отвез Ину в отель. Хотел попросить, чтобы он перестал беспокоить Ину своими разговорами.
— Знаешь, дружище, что тебе следует сделать? Увезти Ину отсюда. Лично я попросил бы мистера Адамса заткнуться, но ты, как мне кажется, больно с ним деликатничаешь.
— Я просил его завязать с этим. Ведь он на самом деле настраивает ее против меня. Не стану уверять, что нарочно, но… НОЖ не перестает талдычить, что моя совесть не дает мне покоя. А это не так.
Иенсен оставался невозмутимым:
— Поезжай куда-нибудь на недельку с Иной. Это просто осуществить. Сегодня я получил посылку из дома. Сейчас покажу. — И он отправился к себе наверх.
Немного погодя Иенсен вернулся с коробкой.
— Полно домашней выпечки. И вот это. — Он распаковал завернутого в фольгу пряничного человечка в шляпе и сюртуке с пуговицами из желтой глазури.
Ингхэм с нескрываемым восхищением рассматривал его. Он совсем не походил на те пряничные фигурки, которые продавали дома, в Америке. Этот человечек заставил его подумать о Рождестве в холодной Скандинавии, почувствовать запах ели, услышать пение детей с золотистыми волосами.
— Да это настоящее произведение искусства. И по какому поводу?
— На той неделе у меня был день рождения.
— Почему же ты не сказал мне? — Ингхэм взял одно из разукрашенных печений. Иенсен сказал, что их испекли его мать и сестра.
— И еще это. — Иенсен пошарил рукой у края коробки и извлек пару тапочек из шкурки морского котика; серый мех снаружи украшала красно-синяя вышивка. — Не слишком годятся для Туниса, верно?
Ингхэму неожиданно так страстно захотелось увидеть ту часть света, где жил Иенсен, что он даже какое-то время не смог говорить. Он взял тапочки в руки и втянул в ноздри их запах — свежий запах животного, новой кожи и легкий аромат специй печенья, с которым они лежали в одной коробке.
Вечер в Ла-Гуллете прошел не слишком успешно, но не так уж и плохо. Ингхэм рассказал Ине о своей беседе с НОЖем, поскольку боялся, что если сам не расскажет ей об этом, то шустрый НОЖ опередит его — если уже не опередил и Ина все уже не знает. Но она ничего не знала.
— Полагаю, ты попросил его больше не говорить со мной о той ночи с Абдуллой? — спросила Ина.
— Хм… да, просил. НОЖ знает об этом не больше других. И уж не больше, чем парни из отеля.
— А ты говорил с ними?
— Мне кажется, я говорил тебе, что пытался выяснить все у Мокты. Но он сказал, что ничего не знает — ни о крике, ни о чем-то еще. — Ингхэму вдруг пришло в голову, что Иенсен, который мог объясняться на довольно сносном арабском, мог бы кое о чем узнать у Мокты или у кого-нибудь еще. Например, то, что не давало Ингхэму спокойно спать, — а был ли вообще труп?
Ина молчала.
— Ты не хотела бы переехать куда-нибудь… например, в Джербу? Я имею в виду, поселиться в отеле? Вдвоем?
— Но ты же говорил, что тебе нужно работать…
— Работа может и подождать. У тебя осталось здесь всего несколько дней. — Это касалось вопроса, собирается ли он уехать вместе с ней, подумал Ингхэм. Его здесь ничто больше не удерживало. Он намеревался сделать Ине предложение, и как можно скорее. Тогда они смогут вместе уехать в Париж, как только она этого захочет. Стоит ли заводить разговор о женитьбе сегодня вечером? Или Ина считает, что это само собой разумеется? Ингхэм осмотрелся вокруг: они сидели за столиком перед рестораном, где он некогда отравился жареной рыбой с яйцом. Официанты с тяжелыми подносами покрикивали на уличных торговцев и цыкали на детей, чтобы те не путались у них под ногами. Освещение было настолько слабым, что Ингхэм с трудом мог прочесть меню.
В этот вечер Ингхэм так и не завел разговор о женитьбе. Однако он вернулся в отель вместе с Иной. Они немного выпили, потом провели вдвоем несколько часов. Все было почти так же чудесно, как и в первый день ее приезда. Ингхэм был сегодня несколько скованным. Все ли у них в порядке? Уходя, он чувствовал себя грустным и немного подавленным.
Перед уходом он поцеловал ее.
— Завтра в девять тридцать, — сказал Ингхэм. — Прокатимся куда-нибудь.
Глава 22
В восемь часов следующего вечера Ингхэм не продвинулся в отношениях с Иной ни на шаг. Ей очень понравилось в Сфаксе — в его «Голубом путеводителе» она прочитала о мечетях одиннадцатого века, о римских мозаиках, — однако он улавливал в ней некоторую сдержанность, лишавшую его энтузиазма и инициативы. Он нашел подарок для Джои — голубой кожаный чемоданчик с петлями внутри, где можно было хранить карандаши и кисти. Они взяли напрокат довольно тяжелую весельную лодку и немного покатались на ней. Потом купались и валялись на солнце.
Ингхэм хотел спросить, какую церковь она посещает в Бруклине. Это не могла быть католическая церковь, поскольку семья Ины всегда тяготела к протестантизму. Но он так и не отважился задать ей этот вопрос. Купив в Сфаксе копченую рыбу, черных оливок и хорошего французского вина, Ингхэм пригласил Ину поужинать у него дома.
- Крик совы - Патриция Хайсмит - Детектив
- Похороны месье Буве - Жорж Сименон - Детектив
- Золотой венец Трои. Сокровище князей Радзивиллов (сборник) - Ольга Тарасевич - Детектив
- Скрытые намерения - Майк Омер - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- Хит сезона - Светлана Алешина - Детектив
- Новая русская - Светлана Алешина - Детектив
- Ключ от проклятой комнаты - Анна Князева - Детектив
- Отель последней надежды - Татьяна Устинова - Детектив
- Побег авторитета [сборник] - Валерий Карышев - Детектив
- Тайна «Красной Москвы» - Ольга Тарасевич - Детектив