Форма входа
Читем онлайн Поезд на Солнечный берег - Валерия Вербинина
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
– Филипп, – сказала Ада дрожащим голосом, – это последний раз, когда мы видимся.
– Что ж, – сказал он, придав своему голосу беспечную беззаботность, – прощай.
«И уходи, только поскорее, потому что я не выдержу этого, не выдержу, не выдержу…»
– Прощай, – эхом откликнулась Ада и растворилась в метели. Ее фигура становилась все бледнее, все меньше; быть может, она оборачивалась, чтобы взглянуть на него в последний раз, но Филипп уже не мог видеть этого. «Вернись», – проговорил он вслух, как будто она могла его слышать.
В следующее мгновение все смешалось; земля и небо, воздух и ветер. Филипп понял, что он остался – один.
Сон тридцать третий
Он шел, вернее, брел; тело его двигалось само по себе после того, как душа оставила его, и душа эта была Ада. Солнце, полдень, небо, озаренное любовью, все, что он подарил ей когда–то, больше не имело смысла. Иногда он думал о себе – в прошедшем времени: «Бедный Филипп, ты был такой веселый…» Будущее для него подернулось траурной каймой; он ничего не ждал, ничего не желал от него.
«Мне приснился радужный сон – именно радужный – и вот я проснулся. Шекспир сказал Лаэрту: любить – ужасно, но не любить еще хуже, а может быть, ничего такого не говорил, а Лаэрт только выдумал все это. Хорошо Лаэрту – он не чувствует ничего, он… Нет, он все–таки привязан ко мне, иначе бы не волновался за меня. Мне надо купить себе черствое сердце, лучше всего из небьющегося стекла – с ним мне будет легче жить.
(Ему стало немного легче, когда он представил себе это сердце: его бьют, а оно не ломается и, как мячик, отскакивает от пола…) И почему я решил, что она должна меня любить так, как я люблю ее? Ведь она – особенная, а я – самый обыкновенный. Но я построил радугу для нее, значит… значит, в тот момент она все–таки любила меня так же, как я ее, иначе не было бы радуги, ничего. Ее любовь длилась один миг, а моя превратилась в боль, и вот я…»
Филипп застыл перед громадной лужей; опрокинутые дома в глубине дрожали всякий раз, как на поверхности непрошеного моря пробегала легкая рябь. Что–то беспокоило Филиппа, он и сам не мог понять, что. Он поднял голову; далекие силуэты домов темнели на фоне неба, но маяка среди них не было. Филипп обошел лужу и продолжил свой путь. Улица, по которой он шел, обросла круглыми небоскребами со скошенными двускатными крышами; за изгородями шелестели сады колючей проволоки. По правую руку от юноши громоздился уродливый театр, облепленный неоновыми вывесками. Филипп остановился, потрясенный. Он узнал улицу, на которой впервые встретил Аду; он не мог понять, в чем дело, отчего улица так изменилась. «Наверное, все в мире изменилось, – подумалось ему, – потому что ОНА ушла».
– Филипп? – пискнул чей–то голос сзади него.
– Филипп? – хрюкнул второй.
– Филипп! – радостно воскликнул третий.
– Это он, – заявил пищавший.
– Конечно!
– Я сразу его узнал.
– Нет, я!
– Нет, я!
Филипп обернулся и обнаружил в непосредственной близости от себя трех фантастических существ. У одного из них была голова дракона, а тело страуса, у другого голова птицы и тело змеи, у третьего человеческая голова была пригнана к туловищу лошади, но почему–то задом наперед. Филиппу показалось, что он уже где–то видел их.
– Здравствуйте! – хором закричали все трое и подхватили его под руки.
– Куда вы меня ведете? – спросил Филипп.
– К Вуглускру, к Вуглускру! – закричали они. – Не пропустить – важное свидание – деловые интересы – вперед!
Филипп догадался, что это были химеры, которых он уже встречал на дне нерождения. Его усадили в крылатый лимузин, который тотчас сорвался с места и помчался с головокружительной, а также умопомрачительной скоростью.
– Прокатимся с ветерком! – хором воскликнули химеры.
Но согласие их длилось недолго; третьей химере никак не удавалось удобно устроиться на сиденье, потому что она все время садилась на живот. Две другие затеяли возню и стали отрывать ей голову, чтобы поставить на место. Третья химера истошно вопила и материлась, клянясь почему–то собором Парижской Богоматери. Несмотря на это, голову благополучно оторвали и приставили обратно, но от избытка усердия перепутали шею и макушку, так что глаза оказались внизу, а подбородок – вверху. Первая и вторая химеры смутились. Третья, глянув на себя в зеркало, истошно взвыла и кинулась на друзей. Все трое свились в клубок и, царапаясь, лягаясь и брыкаясь, осыпая друг друга ударами хвостов и укусами зубов, покатились по полу. Филипп сорвал стоп–кран, и лимузин благополучно ухнул на крышу небоскреба. Визжащий клубок выкатился из машины и, расцепившись, превратился в трех стройных девушек; правда, у одной недоставало уха, а у других – зубов и руки, но это ведь сущие мелочи?
– Пошалуста, – прошамкала беззубая химера и побежала впереди легкой рысцой.
Бубликовый магнат был у себя. Когда химера–девушка вошла, он, по обыкновению заправских магнатов, восседал в короне и мантии на золотом троне, так густо усеянном драгоценными камнями, что за ними не было видно золота. Перед магнатом простерся ниц его старший менеджер. Вставив в глаз монокль, Вуглускр чрезвычайно пристально изучал платиновый горшок с небольшим чахлым деревцем, на котором росли какие–то зеленые круглые плоды. Это и было одно из знаменитых бубликовых деревьев, на которых выращивали основные денежные единицы Города.
– Не наливаются, – констатировал Вуглускр, вынимая из глаза монокль.
Менеджер вздрогнул и постарался простереться еще раболепнее. Надо признать, что это ему удалось.
– Я недоволен, – сказал Вуглускр кратко и кротко после затяжной паузы. – Это не бублики, а сушки. Весь урожай подпорчен. Черт знает что! Мои служащие совершенно разучились плакать, и я требую, чтобы поливка слезами производилась строго в рабочее время, без всяких перерывов. Берите пример с нового служащего, как его?
– Пончик Ляпсус, – заикаясь, доложил менеджер.
– Вот–вот, – сказал Вуглускр; имя Пончика он помнил отлично. – Он только и делает, что плачет, и притом совершенно безвозмездно. Первые 15 недель мы не платим зарплату в счет испытательного срока, но для него я сделаю исключение. Сколько он наплакал?
– Два миллиона.
– Два миллиона и еще двадцать восемь бубликов, – промолвив Вуглускр, и нечто похожее на уважение прозвучало в его голосе; но тотчас он вновь обрел твердость. – А остальные куда смотрят? Без хорошей поливки слезами все плоды засыхают и превращаются в сушки. Мне не нужны сушки! Пусть они поплачут как следует, иначе я всех выгоню, и вас, дорогой мой, первым.
– Люди не хотят плакать, – пролепетал менеджер, совсем потеряв голову при этой угрозе. – Они хотят веселиться.
Вуглускр замахал руками. Корона съехала набок.
– Ни–ни! Еще чего! От веселья одни убытки. Когда люди веселы, они не ненавидят друг друга, не ведут войн, не любят родину и денег тоже не любят. Что за вздор! Веселье размягчает душу, внушает уверенность, что все братья и что ко всем надо относиться, как к братьям. Страдание закаляет, возвышает, очищает, облагораживает; человек готов на все, чтобы выйти из этого состояния, он растопчет всякого, кто будет стоять у него на пути. – Вуглускр резко переменил тон. – Так вот! Я желаю, чтобы завтра у меня было еще два миллиона. Потрудитесь. Заставьте сотрудников корчиться в рыданиях. Пусть они пострадают на славу, и мне нет дела, хотят они этого или нет! Попробуйте лук, в конце концов, если даже мысль о гибели родителей не огорчает их.
– Все средства испробованы, – отвечал менеджер, угасая. – От лука они только смеются.
– Смех! – проворчал Вуглускр. – Вот еще беда! Дайте слезоточивый газ, в конце концов!
– Не помогает.
– Тогда расстреляйте каждого второго за саботаж, оставшиеся сразу примутся за работу. Какой в вас толк, если вы не умеете руководить? Руководить – это вам не руками разводить! Уволен! Передайте новому служащему свои полномочия и убирайтесь.
Менеджер пополз прочь.
– И скажите ему, пусть сначала попробует газ! – крикнул Вуглускр вдогонку. – Расстрел – крайняя мера все–таки, его не всегда удается списать на несчастный случай на производстве, и потом, у меня же есть совесть… Что тебе? – сварливо спросил он химеру.
– Шеф, – доложила химера, – Филипп здесь.
– Доста… тьфу, впустить немедленно. Пока он здесь, никого ко мне не пускать!
Химера исчезла, зато вошел Филипп, держась непринужденно, как всегда. Под глазами его залегли круги, на лице застыло отчужденное выражение.
Вуглускр снял корону и положил ее перед собой.
– Заходи, сынок, ты здесь почти как дома. – И царским жестом он указал на второй трон, поменьше и попроще, потому что золото на нем все–таки было видно.
Филипп сел.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Поезд на Солнечный берег - Валерия Вербинина бесплатно.
Похожие на Поезд на Солнечный берег - Валерия Вербинина книги
- Странный мир - Сергей Калашников - Социально-психологическая
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Удачная охота - Филипп Андреевич Хорват - Боевая фантастика / Киберпанк / Социально-психологическая
- Между светом и тьмой... - Юрий Горюнов - Социально-психологическая
- Черное знамя - Дмитрий Казаков - Социально-психологическая
- Реставраторы миров (сборник) - Сергей Трищенко - Социально-психологическая
- Студентка, комсомолка, спортсменка - Сергей Арсеньев - Социально-психологическая
- КРИСТАЛЛ ЖЕЛАНИЙ - Алексис Алкастэн - Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Смутное время (фанфик Neon Genesis Evangelion) - Dron - Социально-психологическая
- Кибербес - Максим Черноморченко - Русская классическая проза / Социально-психологическая / Прочий юмор
