Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Путешествия во времени не опровергаются общей теорией относительности».
«Ну вот! Оказывается, не всё так просто — надо было в своё время читать популярную литературу!» — поехидничал Быков по поводу своей компетенции и стал читать более внимательно.
«…Она предсказывает, что течение времени замедляется при сильной гравитации. Теоретически, чтобы сделать „машину времени“, надо просто подключиться к двум областям, где время течёт с разной скоростью. Одним таким регионом может быть Земля, а другим — место в непосредственной близости, например, от чёрной дыры с её бесконечной силой тяжести. Но можно ли человеку совершить такое путешествие? В принципе, да. Ткань пространства-времени — это очень сложный клубок переходов сквозь пространство и время, так что теоретически через „кротовые норы“ можно не только преодолевать пространство, но оказаться в будущем, а то и в прошлом. Однако если даже удастся решить алгоритм перемещения во времени, человек вряд ли сможет отправиться в далёкое прошлое.
Посмотреть на живых динозавров можно только в том случае, если какие-то инопланетяне оставили на Земле машину времени 65 миллионов лет тому назад. Зато, как только появится „машина времени“, нас смогут посещать представители будущих цивилизаций. Так что теоретически дверь в другое время остаётся открытой».
Усмехнувшись, Быков выключил программу поисковика, но мысли, получив определённое направление, бежали, бежали…
«Что там говорилось о единстве времени?. Ах да, что время-то во Вселенной, а значит, и в околоземном пространстве, как раз непостоянно! Это мы, люди, всё упростили: изобрели хронометры и календари, приспособив их к своему ритму жизни, к смене дня и ночи, к временам года. Но, похоже, очень уж всё это было сделано условно?.»
Недаром, как только Быков попадал даже в ближнее внеземелье, внутренний хронометр сразу же давал сбой — и каждый раз он начинал жить в ином, более рациональном ритме. Двадцатичетырёхчасовые сутки постепенно превращались почему-то в тридцатишестичасовые, то есть скорость течения внутреннего времени сразу менялась…
«Значит, либо эту скорость мы задаём сами, и тогда она для каждого разная, либо мы, люди, можем жить вообще вне вселенского времени? Или четвёртый вектор подчиняется каким-то иным, не земным законам?.»
Быков почувствовал, что логическая цепочка вот-вот разорвётся, и попытался упорядочить мысли:
«…Допустим, что скорость течения времени мы задаём сами, и пусть это будет первой аксиомой!.. Но при этом мы можем изменять её только вокруг себя, не перенося на других людей, находящихся вне определённой зоны! Тогда время — это какой-то вид поля: огромного, просто гигантского…
А если каждый человек в отдельности — просто маленькая ячейка этого непостоянного поля?.. Отсюда и изменяющаяся скорость его течения, и сложность структуры — раз время объединяет индивидуальные поля всех людей… Похоже? Тогда примем это предположение в качестве второй аксиомы!.»
Ощутив вдруг смутное беспокойство, Быков окинул взглядом приборы. Но всё было в порядке, просто уставшая нервная система запоздало отреагировала на какую-то уже преодолённую опасность. А мысли, получив толчок в новом направлении, побежали по несколько иному руслу:
«…Биополе Земли и временное поле Земли обязательно должны быть связаны посредством человечества. И, находясь в прямой связи с биополем Земли, человек постоянно должен ощущать обратную связь. Не потому ли иногда кажется, что кто-то неведомый диктует нам поступки?
Да, в этом определённо что-то есть! А раз так, может, как раз эта связь и формирует цепь так называемых предвидений в нашей жизни? Невероятным образом оказаться на астероиде во время поисков Стеллы — это, скорее всего, и есть такая продиктованная извне „не случайность“? Вот вам, господа учёные, и объяснение источника интуиции!.»
От такой мысли у Быкова даже ладони вспотели, что бывало либо в минуты реальной опасности, либо в минуты прозрения. Правда, он скрывал это от всех — и от друзей, и от врачей, считая признаком некой слабости, несовместимой с профессией монитора. Ну, по крайней мере, профессиональным недостатком…
«…Но при такой всеобщей связи должно было, в конце концов, установиться некое устойчивое равновесие, — сделал он логический, но невероятный вывод, — в том числе и в общественном устройстве…»
Быков боялся потерять нить рассуждений, потому что возникло чувство, как будто посреди зыбкого болота он нащупал твёрдую тропинку. Сейчас главное заключалось в том, чтобы как можно дольше не сделать ни одного неверного шага. Один шаг в сторону, одно неверное отступление в размышлениях — и всё рассыплется, и назад на эту тропинку уже вряд ли выберешься…
«…Должно установиться равновесие добра и зла… А как же тогда их существующее противоборство?! Из равновесия ведь вытекает, что зло неуничтожимо и, несмотря ни на что, существовало до сих пор, существует и будет всегда существовать?..»
Мысли уже не выстраивались в цепочку — они толпились, тесня друг друга.
«…А что, если добро и зло изначально заложены природой или, допустим, Богом в развитие человеческого общества? В самом начале зло тоже способствовало эволюции, но значит ли это, что оно неискоренимо?.»
У Быкова от предчувствия какого-то открытия уже не только ладони вспотели, но даже мурашки по спине побежали. Ибо, постоянно сталкиваясь со злом в своей работе, он подсознательно всегда искал ответ на данный вопрос.
«…Нет, мир, конечно же, пусть и медленнее, чем этого хотелось бы, движется в направлении гуманизма и духовности. Постепенно — век от века, год от года — зла всё-таки становится меньше. Отсюда, несомненно, вытекает, что, сформированный и поддерживаемый человеческой цивилизацией, этот континуум в околоземном пространстве постоянно совершенствуется. Так что же, это третья аксиома? Пожалуй…»
И тут мысли неожиданно снова перескочили на только что завершившееся расследование и на историю Сэмюэля Свифта:
«А ведь на основании третьей моей аксиомы история с его перемещением из прошлого находит вполне разумное объяснение. Получается, что в будущее он попал вовсе не случайно.
Хотя… Хотя в любом поле могут возникать и некие разрывы, случайные вихревые потоки…
Ладно, забудем об этом и будем считать, что не случайно! В своём прошлом он неминуемо умер бы от заражения крови, о чём как-то сказал профессор Йенсон. Ибо у Свифта намечалась гангрена в области виска, которая в средние века являлась смертным приговором… Далее: потенциальный труп Свифта переносится на пять веков вперёд, где его путь пересекается с преступным путём Боба Митчелла…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Циклы 'Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов - Научная Фантастика
- Собор (сборник) - Яцек Дукай - Научная Фантастика
- Комитет Правды - О. Палёк - Научная Фантастика
- Наблюдатель - Роберт Ланца - Научная Фантастика / Разная фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Сезон оружия - Александр Зорич - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Черная пешка - Александр Лукьянов - Научная Фантастика
- Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба - Олег Верещагин - Научная Фантастика
- Возрождение земли - Джек Уильямсон - Научная Фантастика