Мазила получил мастерскую. Двенадцать квадратных метров полезной площади, миниатюрный туалет дореволюционного образца, в который можно было мочиться только через ноздрю Пророка или разорванную грудь Орфея, и антресоли, на которых разместился пружинный матрац и пара табуреток. С молниеносной быстротой Мазила завалил мастерскую скульптурами и рисунками с такой степенью плотности, что Болтуну пришлось специально разработать для него инструкцию, как с наименьшими потерями пробираться на антресоли, ставшие после закрытия пивных заведений одним из центров культурной жизни Ибанска. У тебя, говорил Болтун, получился типичный международный проходной салон. Кто тут только ни околачивается! Министры, генералы, потаскухи, итальянцы, художники, стукачи, католики, реабилитированные, подписанты... Тебя тут наверняка насквозь прослушивают, просматривают и пронюхивают. Этот пьяненький придурок, он наверняка там крупный чин. Наплевать, сказал Мазила. С какой-то точки зрения стукачи мало чем отличаются от наших либеральных друзей. Они по крайней мере не изображают из себя мировую скорбь. К тому же я хочу играть в открытую. У меня нет никаких тайн кроме тех, которые общеизвестны.

КРЫСЫ

Сразу же, буквально через несколько дней после начала эксперимента нам стало казаться, будто крысиная колония обречена на скорую гибель. Происходили поразительные и совершенно необъяснимые с точки зрения существующих теорий явления. Первым делом, стихийно образовались и затем были закреплены официально чрезвычайные группы крыс, которые стали вылавливать особей с наиболее высоким интеллектуальным потенциалом и разрывать их в клочья. Затем наиболее отдаленные участки крысятника были очищены от пищи и укрытий, и туда стали стаями загонять специально отобранных крыс и уничтожать там всеми доступными способами. По каким принципам производился отбор, установить пока не удалось. Были выдвинуты различные гипотезы, но ни одна из них не подтвердилась дальнейшим ходом эксперимента. Уничтожения шли волнами. Теория, объясняющая одну волну, оказывалась непригодной для другой. Тем более, что уничтожающие сами становились уничтожаемыми. Одновременно в крысятнике происходили процессы, которым также не найдено пока удовлетворительного объяснения. Так, одни участки, в которые экспериментаторы поставляли обильную пишу, окружались отрядами крыс, и пища разрушалась. А другие участки, лишенные пищи, превращались в специальные питательные пункты, в них доставлялись скудные объедки, и населению крысятника предоставлялась возможность добывать пропитание в ожесточенной борьбе друг с другом. Но самое, пожалуй, поразительное явление - все застекленные участки крысария, через которые производилось наблюдение, постепенно стали закрываться крысиным пометом, и возможности наблюдения резко сократились. В глубине крысария образовались зоны, совершенно недоступные наблюдению. И о том, что там происходит, мы могли судить лишь по косвенным свидетельствам: гигантское количество трупов, выбрасываемых из-за перегородок, ручьи крови, вытекающие постоянно из-под них, постоянные непомерные требования пищи и т.д.

Однако наши прогнозы относительно неизбежности гибели колонии крысария оказались ошибочными. Об этом красноречиво говорит хотя бы тот факт, что эксперимент продолжался несколько десятков лет. Уже через три года довольно точные подсчеты показали, что население крысария увеличилось почти вдвое (вместо ожидаемого сокращения вдвое), хотя при этом число насильно уничтожаемых особей неуклонно росло. И когда вдруг (опять-таки по неизвестным пока причинам) упомянутое уничтожение резко сократилось (временами оно почти прекращалось совсем; но потом снова начиналось, так что говорить о нем как о временном явлении пока нет оснований), то сразу же сократился прирост населения крысария. Загадочным также осталось и то обстоятельство, что несмотря на стабильное снабжение крысария пищей и даже сокращение питания уровень потребления на крысиную душу временами заметно возрастал при общем росте населения.

ЧТО ЕСТЬ ПРАВДА

Конечно, говорит Карьерист, искривления были. Но не они же главное. Были же и успехи. И их было неизмеримо больше. И успехи эти достигнуты все-таки благодаря Хозяину, надо же иметь мужество признать это. Успехи достигнуты при Нем, говорит Клеветник, но не благодаря Ему, а вопреки Ему. Неверно, что благодаря Ему, и неверно, что вопреки Ему, говорит Болтун. И даже неверно, что при Его участии. Верно только одно: при Нем. Вдумайтесь в сами выражения "благодаря", "вопреки" и "участие". Что они означают? Первое означает следующее: "Если бы не Он, то было бы хуже". Второе: "Если бы не Он, то было бы лучше". Третье: "Если бы не Он, то было бы иначе". Общее логическое строение этих выражений такое: "Если бы не было X, то было У". Но эти выражения в свою очередь суть лишь сокращение или замена для такой совокупности выражений: 1) на самом деле было X; 2) имеются такие выражения А и В, что факты, обозначаемые выражениями Х и У, соответственно суть элементы множеств А и В (или суть частные случаи соответственно А и В) 3) верно утверждение "Если не - А, то В". Без такого утверждения проверить ваши заявления невозможно. Можно ли такое утверждение получить? Попробуйте. Для этого надо хотя бы еще раз повторить прошлое с некоторыми вариациями. Не хотите ли Вы пережить пережитое еще разок, ради истины, конечно, но уже без Него? Нет? И не стоит. Вместо него будет другой Он, и для него потребуется все то же самое. Не будет никакого Он, не будет повторена ситуация. Не будет правила. Я не могу с Вами спорить, сказал Клеветник. Это все лишь логические ухищрения. А мы говорим о жизни. Но мы же говорим, сказал Болтун. А значит без логических ухищрений не обойтись, если мы стремимся к истине. Надо рассказать все, как было, сказал Клеветник. Ничего не скрывая. А где у Вас критерии различения того, о чем нужно сказать и о чем не нужно, спросил Болтун. Ведь абсолютно всего не скажешь. Допустим, Вам отведено для того, чтобы рассказать, как все было на самом деле, два тома. О чем Вы будете говорить? Об отклонениях? Об успехах? В какой пропорции? Клеветник будет настаивать на одной пропорции, Шизофреник - на другой, Сотрудник и Социолог - на третьей и т.п. Какая из них подлинная? Пусть выскажутся все, сказал Клеветник, в том числе и пострадавшие. Пострадавшие, как правило, говорить не могут, сказал Болтун. Пусть за них скажут другие, сказал Клеветник. Кто, спросил Болтун. И кто им предоставит такую возможность? Добрые начальники? Случай? Хитрость? Обстоятельства? Вот мы и сидим опять у разбитого корыта, сказал Клеветник. Выходит, все разговоры на эту тему бессмысленны. Нет, сказал Болтун. Извините, но я должен заключить нашу беседу банальным назиданием. Разговор о прошлом в подобных ситуациях имеет реальный смысл тогда, когда из прошлого извлекают урок для будущего. Мера правды в таких логически неразрешимых ситуациях определяется тем, какой именно урок хотят извлечь из прошлого. Если не исключают возможности повторить прошлое, боятся ответственности или опасаются любого разоблачения, говорят "Благодаря Ему", "Он сыграл и положительную роль", "Нельзя отрицать, что Он..." и т.п. Если не хотят повторения прошлого, говорят "Вопреки Ему", "Не забывайте, что..." и т.п. Тут возможны варианты. Беспристрастность в таких случаях есть лишь форма сокрытия дурных намерений или страха.

БЕСЕДА С ТЕОРЕТИКОМ

Вскоре после столкновения с Хряком почти самый главный начальник по теории пригласил Мазилу к себе. Мазила вошел в огромный кабинет и увидел маленького человечка, который крутился на кресле. Человечек бросил на стол пачку писем. Так, значит, мальчиков и девочек совращаете, воскликнул он вместо приветствия. Откуда Вам это известно, спросил Мазила. Вот, читайте, сказал Теоретик. Анонимки, спросил Мазила. Анонимки, сказал Теоретик. Анонимки я не читаю, сказал Мазила. Разговор был длинный и взаимно бесперспективный. Последнее слово, как и положено, сказал Теоретик. Теперь, сказал он, Вам должно быть ясно, что Вам надо непременно разоружиться и отмежеваться.

ГЛАВНАЯ ОШИБКА

Главная ошибка Претендента и Мыслителя, как утверждал Болтун, заключалась в том, что у них была продуманная безошибочная программа действий, ибо в том деле, для которого эта программа была придумана, в принципе противопоказана какая бы то ни было программа. Программа ПМ состояла из двух частей - из тайной и неосознанной, которая была абсолютно ясна им и всем окружающим, и открытой и постоянно декларируемой, которую они сами и все окружающие никак не могли осознать. Тайная часть заключалась в следующем. Во-первых, везде, где только можно, но ни в коем случае не печатно, дискредитировать Секретаря и всех его соратников и холуев как чудовищное порождение режима Хозяина, как угрозу наступившим новым веяниям, как реакционеров, невежд, бездельников. Во-вторых, надо игнорировать, замалчивать и зажимать Клеветника и всю публику такого рода, но дать два-три материала, разоблачающих их грубую теоретическую ошибку. В-третьих, надо найти подходящую политическую ошибку и разоблачить ее так, чтобы было всем известно, но не печатно. Для этого надо обратить внимание на Стенгазету, там эти хулиганы из группы Клеветника что-то готовят. Не надо им мешать. Пусть зарвутся. Секретарь и иже с ними, конечно, не рискнут вмешаться. У них репутация подмочена, да они и не поймут, в чем дело. Было бы неплохо, если бы хулиганы накинулись на Секретаря. Тогда и Секретарю влетит, они это смогут сделать здорово. И вместе с тем поправить их на таком материале!..

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 181

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Зияющие высоты - Александр Зиновьев бесплатно.

Похожие на Зияющие высоты - Александр Зиновьев книги

Теория хаоса - Ник Стоун - Русская классическая проза / Современные любовные романы
Ученые разговоры - Иннокентий Омулевский - Русская классическая проза
На пути к сверхобществу (Части 4-7) - Александр Зиновьев - Русская классическая проза
Запад; Феномен западнизма - Александр Зиновьев - Русская классическая проза
Вальтер Эйзенберг [Жизнь в мечте] - Константин Аксаков - Русская классическая проза
Точка невозврата. Из трилогии «И калитку открыли…» - Михаил Ильич Хесин - Полицейский детектив / Русская классическая проза
Пункт отправления – детство. Сборник рассказов - Юлия Щёлокова - Публицистика / Русская классическая проза
Видение - Алиса Илларионова - Прочая религиозная литература / Русская классическая проза / Науки: разное
Чилийский поэт - Алехандро Самбра - Русская классическая проза
Прикосновение - Галина Муратова - Драматургия / Контркультура / Периодические издания / Русская классическая проза

Оставить комментарий