Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хорезм, только у него Иосиф мог просить о помощи. Он опасался войны с Русью, но более того тревожили Иосифа поползновения на его земли невежественных гузов. Он давно уже послал к правителю Хорезма гонца с тайным письмом и теперь со дня на день ожидал ответа.
Иосиф взялся за перо. Толстый дневник, который он вел много лет, который хранил не только его сокровенные мысли, но и то, что могло бы многое рассказать потомкам о его стране. Он описывал свой каср и каср верховного кагана, обычаи Хазарии, ее земли и быт его народа. Все это помогало ему отвлечься от мрачных мыслей.
В покои малик-хазара вошел сановник Иосифа. Спешно, еще у входа, он возвестил правителя, что только что прибыл гонец из Хорезма. Приближенный протянул малик-хазару свиток.
Иосиф нервно сорвал печать и начал читать. Хорезм отказывал ему в помощи… Но почему? Иосиф терялся в догадках. Что скрывалось за этим отказом? Уж не собирается ли эмир Хорезма заключить союз с Русью?
В то же самое время эмир Хорезма Мумад в своих покоях со своим приближенным вел заинтересованный разговор на ту же тему.
Благосостояние Хорезма во многом зависело от отношений с Хазарией, ибо их торговые пути были едины. Хорезм провозил через Хазарию в северные и западные страны меха и кожи, мечи и рыбий клей…
– Я, пожалуй, соглашусь помогать малик-хазару Иосифу, – рассматривая свои холеные руки с длинными костистыми пальцами, задумчиво произнес эмир, – но с непременным условием, что Хазария примет ислам. Ты согласен со мной, Каннах?
Каннах безмолвно слушал своего повелителя и лишь кивал головой. Он знал взрывной характер эмира, знал, что не вовремя сказанное слово может вызвать гнев правителя, и посему предпочитал отвечать лишь тогда, когда эмир ждал его отзыва.
– Мой повелитель, что, если Хазария откажется от обращения в мусульманство? Нам нельзя терять Хазарию. Нам выгодны ее территории.
Великий эмир Хорезма вовсе не собирался терять Хазарию, а тем более, торговые пути, что стекались сюда со всего света. Петля, брошенная на горло слабеющей страны, затягивалась все крепче. Нестерпимо тяжело дышать малик-хазару в стенах его касра. Мумад все давно просчитал. Если Иосиф не примет условия Хорезма, он останется в одиночестве. Эмир давно держал в мыслях подчинить себе хазарские земли, подчинить любыми путями. Пусть не сейчас, пусть через срок, но придет то время, когда Хорезм будет править Хазарией!
Несколькими днями позже малик-хазар Иосиф держал в своих руках еще одно послание от эмира Хорезма, с настоятельным предложением всецело обратить Хазарию в мусульманскую веру.
Иосиф был удручен. Петля на горле его страны затягивалась все крепче. И некому было ослабить ту хватку.
XIСквозь полупрозрачность воловьего пузыря густые сумерки неумолимо темнили пространство покоев кагана. Сегодня Солнцеподобный Шафар долго не отпускал от себя привратника.
Заложник своего божественного положения, пребывая в вытекающей отсюда недосягаемости не только для простолюдинов, но и высокопоставленных персон, огражденный от государственных дел, Шафар испытывал глубокую потребность в общении. А так как доступ к его особе имели лишь два сановника, по достоинству равных царю – кендер-каган Хаким и чаушиар Тенчир, да жены с наложницами, разговоры с которыми не предполагали особого смысла, выбор в собеседниках у Верховного кагана был невелик, и он ограничивался тем, что имел.
Сегодня с привратником Тенчиром они вели разговор о судьбе Хазарии, о трудном положении страны среди окружавших ее соседних племен. Тенчир рассказывал Шафару о том, что росы затеяли поход вниз по Итили, что они уже разграбили поселения буртасов, но почему-то мимо вятичей прошли в полном спокойствии. Чаушиар поведал кагану, что бек Иосиф весьма обеспокоен этим походом, ибо он представляет серьезную угрозу Хазарии. И лишь когда сумеречные тени полностью овладели комнатным пространством, Шафар изъявил желание отойти ко сну. Чаушиар Тенчир зажег светильник с пальмовым маслом, помог солнцеподобному раздеться и удалился, плотно закрыв за собой дверь.
Утопая в мягкой невесомости перин, шелков и подушек, Шафар пребывал в телесной расслабленности. Он погрузился в блаженную полудрему. И лишь разум его блуждал лабиринтами раздумий. Он то взвешивал сказанное Тенчиром, то вспоминал встречу с Юнусом. Лежа с закрытыми глазами, он представлял, как призрачно-прозрачная Лейла танцевала танец откровения. Непрошено закралась мысль о недавнем затмении, оттеснив хрупкую наложницу жутким черным диском гаснущего светила.
Внезапный холод опустился на грудь Шафара удушающей тяжестью. Каган открыл глаза. Его опочивальня наполнилась странным светом, тем белым мертвенным светом, что уже довелось ему видеть тогда, в беседке дворцового сада, в день знакомства с братом его отца – Юнусом.
Свет исходил ниоткуда, и, казалось, он проник в комнату непрошеным живым организмом. Это был другой свет, почти дневной, но мертвый, совсем не тот тусклый, но живой, что исходил от светильника с пальмовым маслом. Живое пламя прыгало и, словно в страхе погаснуть, металось, отбрасывая на парчовые стены замысловатые тени.
Скрипнула дверь. В узкий проем скорее не протиснулся, а обтекаемо вплыл Тенчир. В руках он держал объемный ларец красного дерева. Его движения были неестественно плавными, что весьма поразило Шафара – в манерах держаться Тенчир больше походил на простолюдина, нежели на светского сановника, и прежде не только Шафар, никто не замечал за ним такой утонченности.
– Мой господин, – склонился в изысканном поклоне Тенчир, – прости, что осмелился обеспокоить тебя в столь поздний час. Но как только я вышел от тебя, мне доложили, что какой-то человек желает преподнести в дар кагану необычайно дорогую вещь и настаивает на личной аудиенции с каганом. Человеку было отказано, стража вывела его прочь, но никто не заметил, что он оставил вот это. – Привратник протянул Шафару ларец. Повеяло нестерпимым холодом и живое теплое пламя светильника вновь заметалось на фитиле. Освеченное необъяснимым белым светом лицо сановника казалось порождением преисподней.
Внутри ларца Шафар обнаружил завернутый в красный бархат сверток.
– Мой господин, – обратился чаушиар к кагану, – человек оставил еще и это. – Тенчир протянул Шафару пергаментный свиток.
«Нижайший поклон солнцеподобному кагану Шафару
- За Уральским Камнем - Сергей Жук - Исторические приключения
- Одеты камнем - Ольга Форш - Историческая проза
- Лейденская красавица - Генри Райдер Хаггард - Исторические приключения
- Царь Горы, Или Тайна Кира Великого - Сергей Смирнов - Историческая проза
- Фараон и воры - Георгий Гулиа - Историческая проза
- Батыево нашествие. Повесть о погибели Русской Земли - Виктор Поротников - Историческая проза
- Песни бегущей воды. Роман - Галина Долгая - Историческая проза
- Госпожа трех гаремов - Евгений Сухов - Историческая проза
- Жёлтый вождь - Майн Рид - Исторические приключения / Прочие приключения
- Семен Палий - Мушкетик Юрий Михайлович - Историческая проза