Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И когда они поднимались, то поднимались, а когда опускались, то опускались. Однажды Энджи, услышав, как я мурлычу эти слова Люсьену (тогда он был еще совсем малышом), сказала мне, что это присказка бывалого наркомана. Когда она с приятелями принимала наркотики, то часто повторяла это себе под нос.
– Смотри, бабушка Р! Смотри на меня! – закричал Люсьен с вершины холма.
– Посмотрите на меня, бабушка Р! – в свою очередь крикнул Хенни.
Отвернувшись, когда дети решили попробовать скатиться с горки втроем, я поставила сумку с картофелем, которую принесла с собой, рядом с тем местом, где прежде стояла палатка Энджи и Люсьена. Теперь на этом месте оставался лишь четырехугольник сухой травы. Я подошла к дочери помочь с веревкой. Я нагнула ветку, чтобы Энджи могла без труда достать до узла.
– Мы наверняка единственные люди в целой Англии, у кого проблемы с сушкой белья! – перекрывая смехом свист ветра, сказала дочь.
– Почему вы снимаете веревку? – задала я ненужный вопрос.
– Оставляй только отпечатки ног, бери лишь фотографии, – крикнула мне Энджи.
Надо обладать своеобразным складом ума, чтобы получать удовольствие от постоянных переездов. Каждый раз оставлять насиженное место и отправляться на поиски другого.
– Ты не говорила, что вы уезжаете.
Я давно уже не виделась с дочерью, и даже в лучшие времена наши отношения были очень непрочными. Мне не удавалось отделаться от мысли, что нынешнее ее пребывание затянулось настолько лишь потому, что у нее была своя палатка, у меня – мой дом, а Велл предоставил нам предлог пожить на его земле. Одной любви дочери к матери надолго никогда не хватало.
Энджи принялась возражать, заявляя, что не собиралась просто собрать манатки и смыться, чтобы я потом явилась, что называется, с тарелкой дымящегося супа и застала здесь лишь следы от протекторов машин и открытку на прощанье.
Кстати, прощальную открытку, вернее настоящий коллаж на картоне, я все же получила и храню его до сих пор. Там стоят подписи всех, включая Люсьена. Приятели Энджи взяли большой кусок картона и покрыли его геометрической формы орнаментом, состоящим из того, что они смогли насобирать в Велле: скорлупок желудей, лепестков шиповника, заплетенного в косицы камыша, сорванного на берегу ручья Хеддик, и пяти багряных листочков бальзамического тополя, приклеенных симметрично, словно драгоценные камни. Кое-что уже отклеилось и потерялось… Я прикоснулась пальцем к тому месту, где прежде был приклеен буковый орешек, и ничего не ощутила, кроме шершавости клея. Даже если все остальное не сможет, этот прощальный подарок напомнит мне, что я узница в мире не одной лишь бесконечной утраты, но и бесконечной красоты.
Энджи была настроена вполне решительно. Им предложили поработать на одном припозднившемся фестивале, установить сцену, после закрытия все демонтировать, а потом они собирались отправиться куда-то в Норфолк. Вроде бы у приятеля Чарли есть сезонная работа на рождественской фабрике где-то в Шотландии. Надо будет рубить ели, делать венки из ветвей остролиста и все такое прочее.
– Тебе не надо никуда отсюда ехать в поисках работы, – возразила я, но дочери трудно было меня расслышать. – Давай лучше спрячемся куда-нибудь от этого ужасного ветра.
Мы забрались в автофургон Чарли и захлопнули за собой дверь. Внутри было немного влажно, но тепло.
– Ради бога! Я говорю, что нет никакой нужды ехать на какую-то захудалую рождественскую фабрику, для того чтобы делать из остролиста венки, присобачивая к ним пластмассовые ягоды. Здесь почти на каждом дереве в саду растет омела. Срежь ее. Если тебе нужны деньги, я заплачу. Омела из Велла будет то, что надо.
Я была не против превратить мой рай в доходное коммерческое предприятие, но… Работа в Норфолке обещала быть интересным приключением. Состав исполнителей – фантастика. Платят совсем неплохо. В Шотландии обещают жилье и стол. Два больших домика на колесах и сарай. Энджи заметила, что, останься она в Велле, зимовать в палатке было бы очень холодно. Я сказала, что обо всем уже позаботилась. Ее, Люсьена и Чарли ожидает теплый амбар, если они решат остаться.
– Мы все вместе, мама, и должны оставаться вместе, – возразила дочь. – Только так мы сможем удержаться и остаться чистыми.
А разве твоя мама не сможет тебя удержать? Так мне хотелось спросить, но накопившийся за долгие годы опыт уже ответил мне.
– Мы вернемся, – пообещала Энджи, со звяканьем вставляя ключ в зажигание.
Я перевела дух, готовясь выплеснуть из глубин моего естества то, о чем я втайне мечтала со времени их приезда.
– Тогда можно оставить здесь Люсьена, – предложила я.
Я не знаю, серьезно ли я надеялась на то, что дочь примет мое предложение, но вдруг Энджи сказала, что Хенни отправляется к своему дедушке. Старик хочет, чтобы его внук ходил в школу, получил какое-то образование, а не слонялся по свету все время. Образование, видите ли, благо. Без Хенни Люсьену будет, пожалуй, одиноко, так что мое предложение – хорошая мысль.
Я повернулась боком на тесном сиденье, чтобы взглянуть дочери в глаза.
– Ты не против?
– Не знаю, мама. Теперь у нас отношения улучшились?
– Без сомнения, улучшились.
Энджи повернула голову и взглянула на меня.
– А как у тебя с Марком? Люсьену хватит выяснений отношений до конца его дней. Я хочу, чтобы он узнал, что такое жить в мире и спокойствии.
– Все нормально, Энджи. Временами, признаю, отношения натянутые, но в прошлом бывало гораздо хуже.
Дочь отвернулась. Я так ее потеряю. Пришлось подбирать другие слова.
– Ты знаешь, о чем я. Мы прожили вместе двадцать лет. В наших отношениях бывали свои взлеты и падения. Мы не позволим, чтобы очередные трудности нас победили.
Энджи вытянула свой табак и начала скручивать самокрутку.
– Марк говорит, что сейчас твоя голова занята чем-то таким… Он прав?
Я поборола желание раскритиковать дочь за то, что она курит.
– О чем ты?
– Ну… Кто будет на первом месте – Люсьен или сестры?
Энджи щелкнула зажигалкой несколько раз, прежде чем в тусклом свете автофургона вспыхнуло пламя.
– Я не собираюсь корить тебя за твой выбор, но вокруг этого места затевается что-то серьезное. Возможно, тебе придется делать выбор.
– Думаешь, Роза заставит меня выбирать между ней и внуком? Энджи! Любовь – не такая. Сейчас я люблю Люсьена даже больше, чем прежде.
Энджи глубоко вздохнула и приоткрыла окно, чтобы стряхнуть наружу пепел. Ворвавшийся ветер растрепал ей волосы.
– И Марк, кажется, чувствует себя получше?
– Синяки сошли.
– Нет, я имела в виду, что после той истории в Ленфорде он меньше злится.
Мне так не казалось, но я хранила молчание. Нельзя давать Энджи ни малейшего повода отказать нам оставить Люсьена в Велле.
– Ну а сестры… – продолжала дочь, – Дороти – просто великолепна. Похожа на этакую прабабушку. Думаю, у сына хватит нянек, которые будут за ним присматривать.
Я видела, что Энджи не прочь согласиться. Пожалуйста, Господи! Пусть она скажет «да»!
– А вот сестра Амалия… – продолжила дочь.
– Что сестра Амалия?
– Ничего. – Энджи вытерла запотевшее стекло и стала наблюдать за тем, как мальчики играют в свою сумасшедшую игру. – Я не знаю. Мне просто кажется, что эта женщина предпочла бы, чтобы Люсьена не было на свете. Если бы он был девочкой, тогда другое дело…
– Не стоит из-за нее беспокоиться, – сказала я. – Она пуристка, но с ней вполне можно поладить.
– А еще, как бы странно это ни звучало, – сказала Энджи, – мне кажется, что Велл позаботится о нем.
– Да, позаботится, – улыбнувшись, согласилась я. – Велл за всеми нами присмотрит.
Дочь затушила самокрутку о маленькую серебристую пепельницу.
– Давай спросим его, захочет ли.
Как же ясно я запомнила эту сцену! Ветер чуть не вырвал дверь фургона из наших рук, едва мы ее приоткрыли. Я с трудом сумела снова ее прикрыть за собой. Энджи принялась звать Люсьена, с каждым разом все громче и громче. Мальчик поднял голову и побежал к нам со всех ног. Внуку хотелось, чтобы я увидела, как быстро он может бегать. Его тонкие ножки топотали по земле. Сбежав сломя голову с холма, Люсьен запыхался. Рассмеявшись, он упал на траву, разведя в стороны руки и ноги.
– И что нам делать, бабушка Р? – спросила Энджи. – Кажется, Люсьен умер.
Внук вскочил на ноги и сказал, что пошутил. Потом он сел, скрестив ноги по-турецки, и принялся слушать. Не только ноги, но и лицо у Люсьена было очень худым. Из-за этого его глаза казались больше. Я сказала ему, что для пятилетнего он – одни кожа да кости. Люсьен сказал, что хотел бы остаться у бабушки с дедушкой, обнял Энджи, сказал, что будет скучать. Будет замечательно, если мама приедет на Рождество. Если она приедет, то он хочет, чтобы в этом году Санта подарил ему свистульку. А потом внук побежал обратно к велосипеду и Хенни. Я же поспешила вниз по склону холма сообщить сестрам радостную весть.
- Клуб Мефисто - Тесс Герритсен - Иностранный детектив
- Шаги в темноте. Убийство Адама Пенхаллоу (сборник) - Джорджетт Хейер - Иностранный детектив
- Предшественница - Дж. Делейни - Иностранный детектив
- Тайна черного кэба - Фергюс Хьюм - Иностранный детектив
- Смерть на каникулах. Убийство в больнице (сборник) - Джозефина Белл - Иностранный детектив
- Дело Ливенворта (сборник) - Анна Грин - Иностранный детектив
- День мертвых - Майкл Грубер - Иностранный детектив
- Клеймо смерти - Питер Джеймс - Иностранный детектив
- Пристрастие к смерти - Филлис Дороти Джеймс - Иностранный детектив
- Я все помню - Уэнди Уокер - Иностранный детектив