например, черемшу. – Заедем к маме в офис? Я ей пирог отдам.
Вообще-то это только предлог. Я хочу, чтоб она новый год с нами праздновала, а она упирается. Якобы мешать нам не хочет. А я не хочу, чтоб она в одиночестве его встречала. Да и вообще мы всегда вместе с ней праздновали.
– Чтоб она осетра тебе с грибами запекла. Обжорка, – подтрунивает.
– Это второстепенно, – правда, слюноотделение вмиг усиливается. Очень хочу, а готовить сама не хочу.
На обратном пути, Стёпа, как я и попросила, останавливается рядом с деловым центром, где располагается офис компании. Я, подхватив пакет и пообещав, что быстро вернусь, выхожу из машины. Стёпа со мной не идёт, остаётся с другом своим поговорить по телефону.
На этаже, где их офис располагается, подозрительно тихо. Обычно кто-то куда-то бежит с документами. Открываю дверь в нужный мне кабинет и столбенею.
Мама в своем кресле сидит. Невозмутимо. Но не за столом, а рядом с окном. В её кабинете обыск проводят, судя по всему, ОБЭП.
Все разом на меня оборачиваются.
– Кто пустил? – рявкает один из мужчин.
– Обороты сбавь, Игорь. В другом месте и с другими людьми так разговаривать будешь, – в ту же секунду мама его осекает. – Мой ребёнок – не сотрудник компании. С ней так говорить ты прав не имеешь, – она говорит не грубо, но очень доходчиво.
– Там никого нет. В коридоре, – поясняю.
Мужчина, которого мама Игорем назвала, бросает папки, что в руках держал, на стол и тут же выходит из кабинета. Спустя пару мгновений крик его из коридора доносится.
– Дочь, ты с чем-то срочным? Если нет, то лучше попозже поговорим, – со мной говорит легко и мягко, словно это не её рабочее место четверо мужиков вверх дном поднимают.
– Пусть посидит. Мы скоро закончим, – один из мужчин взглядом указывает мне на стул для посетителей.
Маме эта идея не нравится, в отличие от меня. Бросать её одну с ними желания нет.
– Так мы до ночи будем возиться, – в кабинет снова какой-то там Игорь возвращается. Подходит к одному из шкафов, одну из папок достает, веером содержимое просматривает, наспех, и на пол швыряет. Та с грохотом падает. За ней летят ещё, одна за одной. – Может быть, Елена Александровна, не будем время друг у друга отнимать?
Мама передергивает плечами, мол, как хотите. Вид у неё такой же степенный.
– Агат, позвони Стёпе, пусть тебя заберет.
– Я сказал, пусть тут сидит!
Пару секунд мама смотрит на него как на блоху, потом снова возвращает безразличие. Не представляю, чего ей стоит держать лицо в любой ситуации.
– Парни, давайте поаккуратнее, – подает голос один из мужчин.
– Гошан, ты заоч*л? – этот Игорь – явно беспардонный мужик, если его вообще мужиком назвать можно.
– Григорий Иванович, Вас можно уже с повышением поздравить или рано? – мама обращается к самому аккуратному из присутствующих.
– Ты нам чё, угрожаешь? – первым Игорь откликается.
Мама смотрит на него, но недолго и молча, затем снова на Георгия Ивановича.
– Нет, Лен, рано. В следующем месяце, если ничего не случится, —смотрит на неё выразительно.
– Не так страшен черт, как его малюют, – ма приподнимает один уголок губ, слегка. – Если бы я хотела, то не с тебя начала. А с … – едва заметно в сторону Игоря кивает. – Всякое там превышение должностных полномочий, недвижимость неизвестно откуда взявшаяся, замороженные проверки служебные, – буднично перечисляет.
После его слов мужика припадок бить начинает. Разве что на неё не бросается.
– Игорь, иди подыши, – говорит ему один из коллег.
У мамы телефон звонить начинает, несмотря на протесты силовиков она трубку берет. Делает им знак, мол, секунду.
– Вячеслав Пименович, добрый день! Я Вас тоже, – произносит с улыбкой. – Простите, пожалуйста, форс-мажор вышел. Не смогла Вам набрать, предупредить. Будьте добры, пообедайте без меня, – он что-то басит, мама слушает. Мужики вокруг напрягаются. – Да, я тоже. Весьма. Честное слово, – отвечает на его вопросы, туфли свои разглядывает, как девочка-девочка. – Я знаю, что мы давно договорились. Но у нас тут… небольшой обыск, – словно нехотя выдает. – Нет-нет, ничего не нужно. Это их работа, я всё понимаю. Не стоит…
Говорит с собеседником ещё с минуту, затем что-то набирает в телефоне.
– Малыш, собирайся. Сейчас Стёпа поднимется, заберет тебя. Вдруг мы тут до утра будем, тебе не надо нагрузок таких, – обращается ко мне.
– Ну ты и стерва… – цедит сквозь зубы дядя Игорь.
О чем он говорил, я понимаю, только сидя в машине со Стёпой. Стоит нам спуститься – он помогает усесться мне, сам машину обходит, как тут же к крыльцу бизнес-центра машина с мигалками подлетает, паркуется посередине проезда. За ней ещё несколько. Из первой выходит крепкий мужчина, высокий, лет пятидесяти. Взгляд цепкий. Он смотрит на стоящие рядом авто, явно силовиков, тех, что с мамой, и матерится беззвучно. Через пару минут после того, как он в здание заходит, выходит он с ней уже. Держит маму под локоть, помогает на заднее сидение забраться.
Я прямо слышу её «всё хорошо, слегка перенервничала». Держит лицо, при этом сумку сжимает до белых костяшек.
Тут я вспоминаю, кто такой «Пименович». Её знакомый хороший, почти воздыхатель. Куратор одной из силовых структур по Южному федеральному округу. Как так совпало, что именно в этот день у них обед был запланирован? Видятся они раз в несколько лет.
– Искусно она их раскатала, – усмехается Стёпа, когда мы с парковки выруливаем. – Не хотел бы я маме твоей дорогу переходить. Придется нам с тобой до старости глубокой быть вместе, – он шутит, затем мою ладонь обхватывает, целует в основание пальца большого, следом поглаживает.
Глава 37
Алексей
Сталкер – подумает кто-то, идиот – скажу я. Мои чувства к Лене больные. Присутствовать на её дне рождения я не планировал. Собственно, как и новый год
