Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Захотелось послать старика подальше, но потом у меня возникла интересная мысль, и я, кивнув, шагнула к дверям кофейни.
– Возьмите мне кофе по‑венски, – капризным тоном сказала я Петру Ильичу и села за угловой столик.
Пока он возле стойки делал заказ, я открыла свою сумку и, делая вид, что роюсь в косметичке, включила служебный диктофон.
Петр Ильич вернулся к столику, откинулся на спинку стула и уставился на меня, иронично прищурившись.
– Мне кажется, Сашенька, – начал он, немного помолчав, – вы себе напридумывали каких‑то ужасов…
Ого, это интересно! Оказывается, старый негодяй что‑то пронюхал и забеспокоился. Откуда он узнал, что я кое‑что узнала?
– А мне кажется, – ответила я ему в тон, – что я ничего не выдумала. По‑моему, в нашем с вами случае действительность покруче любой выдумки.
– Неужели? – Петр Ильич издевательски усмехнулся. – А мне кажется, у вас просто очень богатая фантазия. Я всего лишь пожилой человек, которому очень нравится ваша очаровательная матушка, а также небезразлична и ваша судьба…
– А так же судьба Новоапраксинского химического комбината, – продолжила я его фразу.
Честное слово, Петр Ильич чуть заметно вздрогнул. Я это заметила, но диктофон, к сожалению, таких нюансов не фиксирует, а Петр Ильич совершенно справился со своим волнением и спокойно ответил:
– Понятия не имею, о чем вы говорите!
Я надеялась спровоцировать его на признание в причастности к творящимся вокруг криминальным событиям и записать это признание на магнитофон, но старый хитрец выворачивался из моих, рук, как угорь.
– Может быть, вы вообще никогда не были в Новоапраксино?
Петр Ильич пожал плечами и абсолютно равнодушно ответил:
– Кажется, я слышал это название… но и только.
– Но вас там видели! – пошла я на очевидный блеф.
– Людям свойственно ошибаться, – старик снова пожал плечами, – тем более что внешность у меня самая заурядная, перепутать с кем‑нибудь ничего не стоит. И вообще, Сашенька, что у вас за мания, вы как будто пытаетесь меня в чем‑то уличить… Неужели вы считаете меня своим врагом? Честное слово, я желаю вам только добра!
Да, в особенности вы желали мне добра, когда пытались заманить на Седьмую Советскую. Кстати, вы правы относительно своей заурядной внешности, вас на самом деле нетрудно с кем‑нибудь перепутать, но вот у той девушки, которая была убита в квартире Березкина, внешность запоминающаяся. Ее не спутаешь ни с кем! И я вспомнила, что видела ее дважды: за несколько минут до смерти Ахтырского в кафе «Марко Поло» и через четверть часа после убийства Лики Кондратенко – в ее подъезде. Интересное хобби было у покойной – ее так и тянуло к чужой смерти! Да только вот и своя не заставила долго ждать… Я вам скажу, Петр Ильич, при таком хобби нельзя иметь запоминающуюся внешность!
Я здорово разозлилась и выпалила свой монолог, пожалуй, слишком громко и темпераментно, так что на нас начали оглядываться из‑за соседних столиков, но меня больше интересовала реакция собеседника, и я не сводила глаз с его лица. Надо сказать, во взгляде Петра Ильича на какое‑то время появилась растерянность, кажется, он не ждал от меня такой догадливости. Еще бы, он‑то был уверен, что я полная дура и никогда не смогу мыслить самостоятельно. Однако потом в его глазах что‑то изменилась, он бросил мимолетный взгляд на часы и явно успокоился, приняв какое‑то решение.
– Вот как, мне кажется, развивались события, – заговорила я тише, слегка наклонившись к Петру Ильичу, – вы хотели, чтобы я приехала на Седьмую Советскую и чтобы там нашли именно мой труп… Это было бы куда логичнее – ведь именно я опубликовала серию разоблачений, поставивших крест на карьере Алексея Игоревича Березкина, и если бы в его квартире нашли мой труп, для него это было бы приговором: мотив у него есть, труп найден в его квартире, и его, насколько я знаю, арестовали прямо на месте преступления. Но я не пришла, и вы решили, что ловушка на Березкина не должна остаться пустой, и вместо моего трупа подбросили труп киллерши… Дополнительный плюс тот, что вы сэкономили на гонораре…
Судя по всему, стреляя наугад, я попала в яблочко. Во всяком случае, Петр Ильич, отшатнулся, как от удара, и резко побледнел. Лицо его постарело и утратило обычную холеную невозмутимость.
– Я не имею к этому никакого отношения! – повторил он раздельно и громко, как глухой. – Я не звонил вам!
– Эге, Петр Ильич, – проговорила я, еще ближе придвинувшись к нему, как побеждающий фехтовальщик наступает на своего сломленного противника, – а вот вы и проговорились! Откуда вы знаете о звонке? Я ведь ничего о нем не говорила, сказала только, что вы хотели заманить меня на Седьмую Советскую.
Петр Ильич неожиданно преобразился. Растерянность и паника сошли с его лица, как будто он смыл грим. Лицо его стало холодным, жестким и решительным. Судя по всему, он принял какое‑то решение. Скосив глаза на часы, он взглянул на меня и сказал с холодной насмешкой:
– Вы явно заигрались, моя милая, а это не игра. Ваш кофе совсем остыл. Допейте его.
Мне очень не понравилось то, как он посматривает на часы. Старый скорпион явно кого‑то ждал.
– Имейте в виду, – я взглянула на него так, как, наверное, смотрит на ястреба очень решительный и умный кролик, – имейте в виду: если со мной что‑то случится, все материалы по этому делу попадут в газету! Я приняла соответствующие меры! И расписала все очень и очень подробно, ваша роль в этом деле – главная…
Потянувшись к своей чашке, я с нарочитой неловкостью задела ее локтем, опрокинув кофе со сливками на свою юбку. Чертыхнувшись, вскочила, схватила сумку и бросилась в дамскую комнату.
Петр Ильич поднялся из‑за стола, но за мной не последовал, уж на это‑то его воспитания хватило.
Закрыв за собой дверь, я наспех замыла кофейное пятно, затем занялась тем, ради чего, собственно, и устроила аттракцион с опрокинутой чашкой: вынула кассету из диктофона, нашла у себя в сумке упаковку пластыря и клейкой полоской прилепила кассету к задней стенке сливного бачка унитаза.
Когда я мыла руки, дверь туалета скрипнула, и за моей спиной показался женский силуэт. Я сделала вид, что изучаю кофейное пятно на юбке, но вдруг сильная рука схватила меня за локоть, и в кожу сквозь ткань рукава вонзился шприц.
Попытавшись вырваться, я повернула голову к неожиданному врагу и успела разглядеть пышные рыжие волосы. Потом на меня накатила теплая волна странного безразличия.
Кафельные стены вокруг закачались и стали странно далекими. Мне стало удивительно легко и весело, рядом со мной стояла лучшая подруга, которая желала мне только добра. Она легко подхватила меня под руку и повела через зал кафе, мимо раскачивающихся столиков. За одним из этих столов сидел симпатичный пожилой мужчина. Кажется, раньше я его знала и хотела с ним о чем‑то поговорить, но никак не могла вспомнить, о чем. Это показалось мне очень смешным, и я расхохоталась. Лучшая подруга что‑то сказала приблизившейся к нам официантке, и та тотчас отскочила… Это тоже было удивительно смешно.
Мы вышли на улицу, и подруга подвела меня к машине. Машина покачивалась, как будто это была вовсе не машина, а лодка. Смешнее этого я вообще ничего в жизни не видела. Подруга пыталась мне что‑то объяснить или просила о чем‑то, но я ничего не понимала и только непрерывно смеялась. Наконец она усадила меня в машину. Здесь мне стало очень грустно и захотелось плакать, но очень скоро мы приехали, и пришлось снова идти. Подруга помогла мне подняться по лестнице, мы вошли в очень странную квартиру, где все предметы раскачивались и постоянно меняли форму. Я увидела качающийся диван и еле успела дойти до него, так мне вдруг захотелось спать.
Пришла я в себя от нескольких энергичных пощечин. Меня мутило, во рту было суше, чем в Сахаре, язык превратился в кусок наждака, но я начала более или менее разумно воспринимать окружающую действительность. Во всяком случае, больше не принимала за лучшую подругу ту рыжую мегеру, которая будила меня затрещинами.
– Светлана, кажется? – проскрипела я тем кусочком пустыни, который когда‑то был моим ртом. – Если у тебя когда‑нибудь было счастливое детство, заклинаю: дай мне хоть каплю воды!
– Обойдешься! – прошипела мегера. – Я тебе дам воды только после того, как ты скажешь, куда дела кассету из диктофона.
Скосив глаза, я увидела разбросанное рядом со мной по дивану содержимое своей сумочки – косметику, всякие дамские мелочи. Под самый бок мне подкатился мобильный телефон. Диктофон Светлана держала в руках.
Я немного поворочалась, чтобы сдвинуть мобильник ближе к своей руке, моля Бога, чтобы Светлана не заметила моих маневров.
В это время в комнату вошел Петр Ильич.
– Ну что она – пришла в себя? – Он взглянул в мою сторону и удовлетворенно кивнул.
- Мятный шоколад - Мария Брикер - Детектив
- Руки вверх, я ваша тетя ! - Н Александрова - Детектив
- Девушка с холста - Алина Егорова - Детектив
- Монета Александра Македонского - Наталья Александрова - Детектив
- Чаша Герострата - Наталья Николаевна Александрова - Детектив
- Алиби второго сорта - Светлана Алешина - Детектив
- Кинжал всевластия - Наталья Александрова - Детектив
- Почему коровы не летают? - Наталья Александрова - Детектив
- Алиби для красавицы - Наталья Александрова - Детектив
- Сумрачная душа - Наталья Александрова - Детектив