Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Арина слушала этот не рассказ даже, а исповедь – и не могла оторвать взгляда от Библии. Можно заболеть чудом? Наверное, можно, если смотреть слишком долго, если прикасаться, перелистывать страницы.
– С возрастом, помимо чувства вины, появляется еще одно чувство – потребность поделиться с кем-нибудь, кто способен понять и оценить. С кем-то столь же увлеченным. Вы такая, Арина!
– Я?..
– В вас есть эта искра, я заметила ее в первый день нашего знакомства. Вы увлечены, в вас есть пытливость, и вы – порядочный человек. Хотите еще чаю? – спросила женщина вдруг другим, совершенно светским тоном.
Арина кивнула в ответ, не без сожаления наблюдая, как Вера Федоровна бережно заворачивает Библию Гутенберга в льняную холстину, чтобы убрать обратно в тайник.
Чай пили в напряженном молчании, словно общая тайна их не сблизила, а отдалила, словно Вера Федоровна уже сожалела о своей слабости, о том, что доверилась не тому человеку.
Арина ошиблась, Вера Федоровна не сожалела, она просто обдумывала свое решение и когда снова заговорила, голос ее был твердый и решительный.
– У меня рак, – сказала библиотекарша, глядя прямо в глаза Арине. – Шансы невысоки, врачи дают мне не больше полугода.
– Вера Федоровна… – Арина подалась вперед.
– Не стоит! – Она предупреждающе вскинула вверх руку. – Не нужно меня жалеть. Я прожила интересную жизнь, и я счастлива, что на закате этой жизни судьба свела меня с вами. Арина, у меня есть просьба. Мне кажется, вы найдете в себе силы ее исполнить.
– Я вас слушаю. – Чай вдруг стал совсем несладким, несмотря на три ложки малинового варенья.
– В моем положении нужно думать о том, чтобы привести в порядок все земные дела. И я подумала. – Вера Федоровна улыбнулась. – Квартиру и все, что в ней находится, я оставлю своему племяннику. Я уже составила завещание. А Библию, – она поправила нить жемчуга, разгладила несуществующие складки на скатерти. – Библию я хочу подарить университету. – Было видно, что решение далось ей нелегко, что оно взвешено и обдумано не единожды. – Я указала это в завещании, составила постраничную опись. Можно сказать, сделала свою работу. И я хочу просить вас, Арина, после того, как все закончится, после моей смерти, передать книгу ректору. Понимаю, это странная просьба, я могла бы все сделать сама, сейчас, пока я еще в силах и в рассудке, но я не могу. Одна лишь мысль об этом мне невыносима.
– А ваш племянник? Может быть, он…
– Это исключено, – оборвала женщина твердо. – Он хороший мальчик, но он не сможет совладать с искушением, оставит Библию себе. А это прямой путь к саморазрушению, Арина. Нельзя, чтобы вещь порабощала человека. Даже такая чудесная вещь.
– А я? Вы уверены, что я смогу устоять, справиться с соблазном?
– Вы сможете, – сказала Вера Федоровна уверенно. – Я наблюдаю за вами уже не первый месяц. Вы тоже одержимы книгой, но это ваша собственная книга, она уже в вашем сердце. Это будет несложно, – добавила она просительно, будто боясь отказа. – Я оставлю вам запасные ключи от квартиры. Когда наступит мой час, вам нужно будет лишь прийти сюда и забрать книгу. Где тайник, вы видели.
Арина не смогла отказать, не нашла в себе сил противиться этому последнему желанию. Хотя одна только мысль о предстоящем вводила ее в ступор.
Они стояли в крошечной прихожей, прощаясь, когда Вера Федоровна, что-то вспомнив, вернулась в гостиную. Когда женщина снова вышла к Арине, в руках у нее была картонная папка с надписью «Дело».
– Это вам. – Вера Федоровна протянула папку Арине. – Считайте это проявлением любви и благодарности.
В папке лежали две страницы, одного взгляда хватило, чтобы понять, из какой они книги.
– Нет, это не кощунство, не думайте! – сказала Вера Федоровна торопливо. – Несколько листов были вырваны изначально. Они из второго тома. Два из них мой отец продал, чтобы купить мне вот эту квартиру. Еще два остались, мне они больше не пригодятся.
– Но лечение…
– Моя болезнь неизлечима, какие бы деньги я ни заплатила, сколько бы ни молила об отсрочке. А вам может пригодиться. Берите же! – Она почти силой сунула папку в руки Арине. – И я была бы счастлива, если бы вы навещали меня почаще, мы могли бы обсудить вашу книгу. Я помогу вам всем, чем смогу.
И Арина приходила. Сначала несколько раз в неделю, а потом, когда Вера Федоровна больше не могла работать, – каждый день. Вернее, каждый вечер, чтобы принести свежие продукты, прибраться и просто поговорить.
В тот вечер на работе случился аврал, и Арина задержалась. Шел уже десятый час, город укутывали сумерки. Можно было позвонить Вере Федоровне, извиниться и перенести встречу на завтра, но Арина не смогла.
Вера Федоровна держалась молодцом. Если не принимать во внимание худобу и землистый цвет кожи, выглядела она почти как раньше, все так же элегантно, но девушка знала: дорог каждый день.
По пути она заскочила в гипермаркет, купила коробку пирожных. Вера Федоровна ела совсем мало, можно сказать, пирожные и чай с малиновым вареньем были единственной ее пищей, тем, что удавалось проглотить хотя бы через силу, без болей и приступов тошноты.
Вера Федоровна еще не спала, сквозь неплотно задернутые шторы гостиной просачивался свет от работающего телевизора. В соседних с гостиной комнатах было темно. Дверь Арина открыла своим ключом, в последнее время Вере Федоровне стало тяжело передвигаться даже по квартире. В гостиной бубнил телевизор, звук казался громким и назойливым, гораздо громче, чем обычно. Было и еще кое-что… Запах, едва уловимый, тревожный. Может быть, именно поэтому Арина и не позвала хозяйку, не включила в прихожей свет, даже не разулась, а сразу прошла в гостиную.
Вера Федоровна сидела в кресле вполоборота к двери. Лицо ее было в тени, свет от работающего телевизора падал лишь на сложенные на коленях руки. Именно руки, скрюченные, комкающие ткань шерстяного платья, заставили Арину не просто насторожиться, а по-настоящему испугаться. Она сделала несколько нерешительных шагов и увидела все: кровь в седых волосах, кровь на бледной щеке, нитка речного жемчуга на тонкой шее, открытые, но уже невидящие глаза и улыбка то ли сожаления, то ли облегчения. Нож лежал на столе, марая белоснежную скатерть чем-то темным. Тот самый нож с костяной рукоятью и широким лезвием, которым Вера Федоровна обычно нарезала торт. Нож использовали не по назначению: не для торта, а для… убийства.
Говорят, в критических ситуациях человек действует спонтанно, впадает в панику. Неправда! Или Арина оказалась не совсем нормальным человеком, если смогла не выронить, а аккуратно поставить коробку с пирожными на стол, взять в руку нож с окровавленной рукоятью, а второй рукой коснуться шеи над низкой жемчужных бус, чтобы убедиться в том, что и без того было ей уже известно.
- Спасите ведьму, или Некроманты здесь скромные - Анна Томченко - Любовно-фантастические романы / Периодические издания
- Семь ключей от зазеркалья (СИ) - Куно Ольга - Любовно-фантастические романы
- Заклятые супруги. Золотая мгла - Эльденберт Марина - Любовно-фантастические романы
- Во власти тумана (СИ) - Лана Александровна Ременцова - Любовно-фантастические романы
- Отбор настоящей принцессы. Книга II. Между разумом и сердцем (СИ) - Любовь Вакина - Любовно-фантастические романы
- Хрустальное сердце - Татьяна Корсакова - Любовно-фантастические романы
- Не бесите ведьму! (СИ) - "Sveta Bel" - Любовно-фантастические романы
- Пробуждение тьмы - Кейти Реус - Любовно-фантастические романы
- Теа. Волк в тумане (СИ) - Руко Боника - Любовно-фантастические романы
- Сердце камня (ЛП) - Торн Джессика - Любовно-фантастические романы