Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я понимал, что рискую жизнью: стоит Угольфу проболтаться, и я погиб. Но нельзя же было равнодушно смотреть на то, что происходит на острове. Довольно пассивности и изоляции! Мне необходимо попытаться сблизиться с испытуемыми.
Я попытался открыть дверь в пещеру, но она была заперта на засов. Мне пришлось постучать. Зигфрид с раздражением открыл мне и почему-то обругал меня «собачьей свиньей».
Лежа на циновке, я подводил итоги моему разговору с Угольфом. Теперь я понял, что рабов предварительно подвергают кастрации; это накладывает специфический отпечаток на их психику и превращает их в искалеченных людей. Я вспомнил, что в старую эпоху существовали секты скопцов, а также евнухи, которые, вероятно, точно так же выглядели, как Кор и другие рабы.
Последовавшие дни протекли без каких бы то ни было событий. Мной начали овладевать уныние и тоска. Я часто думал о своем безвыходном положении: я лишен возможности сообщить, где я нахожусь. Остров Арии никому не известен, и, быть может, я осужден провести всю свою жизнь в этом аду.
Однажды утром, когда я сидел, углубившись в свои размышления, меня кто-то тронул за плечо. Я обернулся и увидел Зигфрида. Он был на этот раз почти любезен со мной; вообще за последнее время его отношение ко мне изменилось.
Старик сказал мне:
– Сегодня состоится праздник расы; если хочешь, пойдем со мной. Видишь, что я все для тебя делаю, помни это и цени.
Я поблагодарил Зигфрида, он сделал величественный жест и сказал:
– Когда надо будет, я с тобой поговорю о большом деле, а теперь идем.
Я пошел за стариком, стараясь держаться как можно ближе к нему. По дороге мы встретили других арийских вождей, на этот раз также и младших. Вскоре мы оказались на хорошо известной мне площадке великого судилища.
Арийские вожди уже занимали свои места внутри свастики, младшие вожди, – я насчитал их человек двадцать пять-тридцать, – стояли у концов эмблемы. Еще дальше, ближе к скалам, разместились кругом человек пятьдесят девушек и юношей в возрасте шестнадцати лет. У большинства были бледные и испуганные лица, многие старались держаться ближе друг к другу. Некоторые, однако, поражали безразличием и подавленностью.
Наконец, появился вождь вождей, все приветствовали его криками «хайль». Воцарилось молчание.
Старик встал со своего трона и, опираясь на посох рукой, сказал:
– Споем гимн расе.
Я не разобрал слов этой песни, расслышал лишь припев: «Смерть евреям и французам». Меня поразило, откуда на острове Ария известно существование этих народов.
Вождь вождей указал пальцем на худого старика с седой бородой и выпученными глазами и сказал ему:
– Брат Гюнтер, скажи, что говорит закон?
Тот встал и гнусавым голосом забубнил:
– Закон расы говорит, что боги ждут крови.
Старик с посохом спросил:
– Есть ли у вас кровь?
– Есть.
– Где она?
– Вот.
В этот момент показались четыре младших вождя, каждый из них тащил по козленку.
Вождь вождей надел на голову шлем с рогами, поднял посох и закричал:
– Да прольется кровь!
Козлята были положены спиной вниз на изогнутые концы каменного креста, младшие вожди по знаку Гюнтера перерезали им горло. После этого вожди подходили к концам свастики, обмакивали палец в кровь и прикладывали ко лбу.
Когда эта церемония закончилась, вождь вождей спросил:
– Что еще говорит закон расы, брат Гюнтер?
Гнусавый голос опять прокричал:
– Закон расы говорит: да будут отобраны вожди! Да будут отобраны чистокровные самцы и самки! Оставшиеся да будут обеспложены!
– Так говорит закон, – резюмировал вождь вождей. – Брат Гюнтер, кто здесь, по-твоему, достоин быть младшим вождем?
– Четверо, – сказал старик с выпученными глазами.
– Да приблизятся они ко мне!
Из круга вышли четверо юношей с дубинками в руках, они подошли к центру свастики и поклонились старику, сидевшему на троне.
– Спрашивайте, братья! – сказал он.
Первым спросил Герман:
– Что такое раса?
Один из испытуемых ответил:
– Миф народа.
– Что такое миф народа? – спросил Рудольф.
– Голос крови.
– Что такое кровь? – спросил неизвестный мне вождь.
– Чистая кровь – самое святое, смешанная кровь – самое грязное.
– Кто должен жить на земле?
– Арийцы.
– Кто должен издохнуть?
– Все остальные.
Так продолжалось около часа. Наконец вопросы были исчерпаны, и четверо испытуемых встали на колени перед вождем вождей, который дал каждому по серому халату и по поясу с прикрепленным к нему мечом.
После этого он три раза произнес: «Да благословят вас боги Вотан и Один». Лица новых вождей сияли от восторга; они, уже в халатах и с мечами, отошли в сторону и присоединились к стоявшим у конца свастики младшим вождям. Старик с посохом опять спросил:
– Кого, брат Гюнтер, ты считаешь достойным быть продолжателями арийской расы?
Гюнтер ответил:
– Чистокровных самцов и самок.
– Сколько в этом году мы их имеем?
– Трех самцов и пять самок.
– Пусть они предстанут перед нами.
Я уже достаточно хорошо разбирался в терминологии этих изуверов и нисколько не удивился, увидев приближавшихся микроцефалов с рыжими волосами и бессмысленным выражением лиц.
– Проверим их, братья, – сказал вождь вождей.
После этого началось нечто вроде ветеринарного осмотра, детали которого я не хочу описывать. В результате всей этой малопривлекательной процедуры кандидаты были признаны отвечающими всем расовым требованиям и уведены в ущелье. Провожали их два младших вождя под звуки рога. Все остальные кричали им вдогонку: «Хайль».
Опять поднялся старик с посохом и сказал:
– Брат Гюнтер, что говорит закон расы об остальных?
– Они должны быть обеспложены, этого требует голос крови.
– Да будет так, – резюмировал вождь вождей.
Тогда встал сидевший невдалеке от Германа вождь лет сорока и заявил:
– Прошу продлить срок испытания для одной самки смешанной крови, так как я беру ее в свою пещеру.
– Покажите самку, – сказал старик с посохом.
Вождь вытащил за руку из группы испытуемых девушку, которая закрыла глаза рукой и опустила голову.
– Уведи ее, брат, – предложил вождь.
С аналогичными заявлениями выступило еще несколько вождей, после чего старик с посохом, сидевший в центре свастики, спросил:
– Сколько всего испытуемых должно быть обеспложено после праздника расы?
– Двенадцать самцов и двадцать одна самка, – ответил Гюнтер.
– Передай их брату Иозефу.
Если я прежде догадывался, то теперь я ясно понимал, откуда берутся рабы и почему, они так странно выглядят.
Очевидно, их подвергали не стерилизации, а полной кастрации. Я почувствовал нестерпимое отвращение и если бы имел малейшую возможность, то набросился бы
- Гулливер у арийцев - Георг Борн - Русская классическая проза
- Записки террориста (в хорошем смысле слова) - Виталий Африка - О войне
- Султан и его враги - Георг Борн - Историческая проза
- Слова, слова, слова - Александр Владимирович Мальцев - Русская классическая проза / Юмористическая проза
- Последние бои люфтваффе. 54-я истребительная эскадра на Западном фронте. 1944-1945 - Вилли Хейлман - О войне
- Наполеон и граф Монтекристо - Николай Башилов - Историческая проза
- Буря на Эльбе - Мириам Георг - Русская классическая проза
- Анания и Сапфира - Владимир Кедреянов - Историческая проза
- Спираль зла - Бернар Миньер - Полицейский детектив / Русская классическая проза / Триллер
- Три часа без войны - Максим Бутченко - О войне