пополз по камере, царапая голый живот о бетон.
Подать тело вперед на несколько дюймов. Проверить правую сторону, затем левую. Еще несколько дюймов вперед, снова тщательным образом ощупать каждый дюйм поверхности пола.
Камера не настолько огромная, чтобы в ней бесследно могла затеряться бутылка с водой.
Он дополз до стены, поменял направление и пополз вдоль нее, каждый раз касаясь кончиками пальцев шершавой поверхности.
Правило левой руки… или правой? Какая на хрен разница…
Когда лоб уперся в противоположный угол, он вновь поменял направление и вскоре добрался до входной двери.
Бутылки нет.
Собравшись с духом, Джон прополз последний участок, и когда голова коснулась прохладного бетона, стало ясно, что ее в камере вообще нет.
Джон почувствовал обиду. Проклятый Асур насмехается над ним. Воспользовался слабостью пленника, подразнил и ушел. А мне тут ползай в темноте, разыскивай.
Да к черту все!
* * *
Ночь казалась бесконечной, а жажда усиливалась с каждой минутой. Пока Джон ползал по камере, разыскивая привидевшуюся в сновидении бутылку, он вдоволь наглотался бетонной пыли, от чего мучения только усилились. Раз за разом проваливаясь в небытие и всплывая обратно в реальность, Джон начинал заново бесплотные поиски иллюзорного сосуда с драгоценной жидкостью. И лишь под утро, когда за окном начало потихоньку светать, и непроглядный мрак в его темнице слегка рассеялся, он наконец-то сумел встать на ноги и тщательно осмотреть камеру все с тем же плачевным результатом. Грезы окончательно разбились о жестокую реальность — бутылки не существует, и Джон потерял сознание в очередной раз…
Глава 16
Чекист
Да уходи же ты, — произнес Гейман мысленно и снова судорожно вздохнул. Грудь сдавило, словно тисками, в голове бешено колотит пульс. Сжав зубы до боли в челюсти, вытерпел очередной приступ, затем потянулся к автомату.
Какой же он тяжелый, сука!
С трудом подтянул «Калаш» ближе, перехватил за ствольную коробку, дотянулся до спускового крючка. Рука привычно легла на ложе приклада.
Целиться неудобно…
Потянул на себя, перехватил второй рукой за цевье, согнул ногу в колене для упора. Пристроил автомат сверху. Вот теперь готов. Можете подходить за угощением!
На секунду смежил веки, перед глазами опять какая-то противная круговерть, словно в далеком детстве перекатался на карусели. Нужно сосредоточиться. Посчитал про себя до десяти и резко открыл глаза. Как раз вовремя, из-за машин донеслись голоса на чужом языке. Кажется, арабский.
Он снова поправил «Калаш», прищурил один глаз и нажал спусковой крючок. Автомат коротко дернулся, выплюнув ровно три пули. Осталось еще двадцать семь. Колесо бензовоза почти треть обзора перекрывает. Снизу — вверх целиться неудобно. Человеческая анатомия, мать ее.
Ответная очередь. Длиннющая! Патронов не жалеют. Видимо, запасов до хрена и больше. А теперь еще и нашими воспользуются. Сами привезли. На блюдечке с голубой каемочкой подали. Кушайте на здоровье, не обляпайтесь.
Зашипело пробитое колесо. Одна из выпушенных наемниками пуль отрикошетила от кабины и ушла в песок совсем рядом. В белый свет, как в копеечку. Пальцем в небо, в лужу пук…
Ну, подходите поближе, мне вас за колесом не видно ни черта!
Снова очередь. Зашипело второе колесо, громко зацокали пули по железу капота. Крики на арабском усилились. Знать, злое начальство посылает тупых баранов на забой. Из-за пригорка высунулась голова. Озирается, высмотреть пытается. Коротко рявкнул автомат. Башка моментально скрылась из виду.
Попал? Сомнительно… Но припугнул знатно.
Крики еще усилились. Скандалят. Жить хотят. Раньше надо было думать. А теперь только и остается — идти умирать во имя вашего главного дикаря. И непременно чтобы в набедренной повязке, с длиннющим пеналом на члене и черными перьями на голове.
На всякий случай выпустил еще пару пуль в этом направлении. Это уже так, для острастки. Шугануть, чтобы не расслаблялись. А между тем патроны нужно бы поберечь. Судя по всему, действие пьесы затягивается. Зрителям уже давно пора на антракт. Хлестать водяру в буфете, закусывая бутербродами с красной икрой.
Снова крики и вопли. Даже разобрал пару знакомых слов. Эх, говорила мама в детстве, учи сынок арабский язык. В жизни все пригодится. А ты — болван, «Букварь» скурил и в чекисты подался…
Сунулись сразу двое — молодые, зачуханные. Ну точно бараны на заклание. В этот раз «Калаш» дернулся самостоятельно, даже не пришлось принимать участие в судьбе наемников. Одному удалось уползти, второй остался лежать на месте. Ну что же, такова воля Аллаха. Теперь в Раю тебя ждут халва, щербет, рахат-лукум и симпатичные гурии.
Шум слегка сместился влево. Плохо дело! Крутиться как волчок — несолидно. Все-таки до подполковника дослужить успел. Это вам не в немецкие каски срать. Подполковники обычно сидят в хорошо обставленных кабинетах, на мягких уютных креслах и попивают дорогущий коньяк, а не ползают по песку в раскаленной пустыне под дождем из свинца.
Гейман закрыл глаза, слезящиеся от яркого солнечного света, собрался с духом и попробовал перевернуться на живот. Ничего не вышло, тело уже почти не слушалось. Ноги совсем одеревенели.
Ладно, черт с вами! Сами подойдете. Начальство прикажет для надежности мертвецу глотку перехватить, вот и подойдете.
Снова грохот автоматов. Сразу несколько штук. Три? Четыре? Эк я ловко раздербанил муравейник. Бегают, суетятся. И чего вам не жилось спокойно? Ну едут куда-то люди по своим делам. Ну и пускай едут. Вас же не трогают? Но нет. Вам захотелось большего…
Довернул ствол автомата и снова нажал на спусковой крючок.
Прыгайте, суки, прыгайте. Тут одно из двух: либо девственницы в Раю, либо скакать вам ребята по песку, аки танцоры диско. Можете даже коронный танец Майкла Джексона исполнить — «Лунная походка» называется. Только вам это все равно не поможет. Родион скоро вернется, отомстит…
* * *
— Левушка, сыночек, ну как же так?
— Успокойся, мам.
— Ну как я могу успокоиться? — Сара Марковна промокнула платком уголок глаза, — Исаак Матвеевич скрипач от Бога. Виртуоз! Таких во всем мире не больше пяти человек за столетие рождается. А он снег чистит и ломом долбит лед. Он же руки загубит, сынок! Как он потом будет играть?
— Сейчас такое время, мама. Не до концертов Рахманинова.
— У нас все забрали! — Сара Марковна не скрывала слез, — Особняк, машину, вещи. Арестовали счета…
— Мама, сейчас очень многим тяжело приходится. Привыкли к сытой жизни, а случилась планетарная катастрофа. Теперь не до жиру. Крыша над головой у вас есть, паек выделяется. Ну а принудработы обязательны для всех.
— Исаак Матвеевич
