Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чернов моментально вспомнил показания Копытовых. Они оба подробно рассказывали, как остановили лошадь на мосту через Канцыгайку, а сами посидели на берегу, попили холодной речной воды и двинулись дальше. Сопоставив эти показания и новые данные, Федор без труда понял, что Николая Петренко они провожали не по летнику, как сами описывали, а по зимнику.
Теперь нужно было проверить и подтвердить данные, полученные от Васи Снегирева. Как выяснилось, его братишка Коля тоже хорошо запомнил тот случай. Их мать рассказала, что в Копытово ее с двумя ребятишками забросила нелегкая послевоенная судьба. Она стала работать в колхозе, а дети, часто голодая и пытаясь раздобыть что-нибудь съестное, нередко после уборки урожая бродили по окрестностям и кайсырили, то есть собирали оставшиеся на полях колоски, картофель, брюкву или зерна на токах — все это они приносили домой, помогая матери кормить семью.
В тайгу повестку не пошлешь, и Чернов решил посетить бурятку Алену. Несколько раз он побывал около небольшой избушки, но никого не застал: Алена промышляла. Наконец ему посчастливилось. Еще издали он уловил запах дыма и услышал повизгивание собак: Алена была дома.
У костра стояла низкорослая подвижная старушка лет семидесяти с узким разрезом живых приветливых глаз и с трубкой в зубах.
— Здравствуй, гостем будешь! — она первой поприветствовала Чернова. — Вот и мясо готово.
От костра распространялся ароматный мясной дух. Федор уселся на бревно рядом с Аленой, вытащил кисет и подал его старой бурятке. Она стала сосредоточенно набивать трубку, затем нагнулась над костром и прямо руками выхватила из огня небольшой, светящийся жарким пламенем уголек. Раскурив трубку, сосредоточенно уставилась на огонь и погрузилась в какие-то свои глубокие думы.
Федор не знал, как приступить к разговору. Словно угадав его мысли, Алена неожиданно сказала:
— Моя сначала угощай гостя, а потом его расспрашивай. — И снова, замолчав, стала смотреть на языки пламени.
После того как Федор отведал сочного мяса и жирной вкусной саламаты[12], бурятка заварила душистый чай и начала разговор.
— Что за человек? Зачем по тайге бродишь? Зачем бывал здесь? — спросила она.
— А вы откуда знаете, что я бывал здесь? — удивился Федор.
— Алена все знай, все по следам в тайге читай, — хитро блеснула старуха узкими умными глазами.
Чернов рассказал о причине своего прихода.
— Копытов? Алена помнит, Алена хорошо помнит. Бывали они здесь лето назад. Старый и молодой. А с ними веселый смелый батыр. Алена угощал их тарасун[13]: Алена угощай всех — и хороших, и недобрых. Копытов сильно плохой человек, хитрый человек, много молчит, много думает, черно думает.
— Откуда ты знаешь это?
— Алена живет в тайге, Алена чует плохого человека... Все трое и конь — они вернулись обратно, спустились в Багаев лог и пошли к селу. Алена им сказал, что летом через болото с конем и телегой к тракту они не пройдут.
— А далеко здесь тракт?
— Совсем близко, его даже слышно. Вон он, слушай! — И Алена напряженно прислушалась.
Однако Федор, кроме повизгивания собак, томящихся на привязи, да шума тайги, которая под легким ветром величественно гудела тысячами своих ветвей, ничего не услышал. Он недоуменно посмотрел на Алену.
— Машина прошла, — пояснила старуха.
«Ну и слух», — мысленно удивился Чернов.
Поблагодарив Алену за угощение и беседу, он направился в село. В голове мелькали самые разные мысли: «Значит, останки Петренко следует искать недалеко от зимника, пересекающего Багаев лог, между селом и избушкой. Территория поиска будет километров пять протяженностью и минимум по два в стороны от дороги. Немало. Ничего, разобьем эту территорию на квадраты. Кстати, надо опросить местных жителей, хорошо ли в селе известно, что летом проехать по зимнику к тракту невозможно. Если это факт, известный всему селу, то он явится дополнительной косвенной уликой против Копытовых... Для розысков организуем жителей не только Копытова, но и Седова».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Планы Чернова внезапно нарушила разбушевавшаяся стихия — осенний паводок. Горные сибирские речушки разливаются не только весной, но иногда и поздней осенью. Раз в несколько лет бывает, что ночи с частыми теплыми дождями, сменяющиеся жаркими солнечными днями, размывают в горах ледники. Именно в этом году осень долго обрушивала на горы теплую воду, а затем подогревала их палящими лучами солнца. Еле заметные ласково журчащие светлые ручейки, впадающие в озеро Шантой, превратились в мутные ревущие потоки, которые несли с собой вывернутые с корнем деревья, разрушенные охотничьи избушки, смытые со склонов гор стога сена, разбухшие туши животных. Озеро как бы вспухло и из прозрачно-зеленоватого превратилось в желто-бурое. Принимая в себя огромные массы воды, оно пенилось, волновалось и готовилось при первой возможности вырваться из замыкающих его берегов. Наконец мутные водяные валы хлынули через исток Канцыгайки. Всегда весело журчащая Канцыгайка теперь с ревом набросилась на подножие северного Брата Святого, но мощный голец отбросил ее воды в Багаев лог, который превратился в огромный кипящий водоворот. Проложенный через Канцыгайку мост, связывающий Копытово по летнику с Якутским трактом, мгновенно смыло. Мощный поток играл, как прутиками, огромными деревьями, вырванными с корнями. Взбесившаяся вода размывала себе новые пути, с остервенением хлестала по старым оврагам и старицам. И над всем этим хаосом безжалостно сверкал нестерпимо горячий солнечный диск.
Так же неожиданно, как и разбушевалась, стихия умерила свой гнев. Старожилы предвидели последствия жарких осенних дней, и многие жители своевременно покинули свои дома, расположенные близко к берегам озера и реки.
Как только осенний паводок спал, Чернов по заранее намеченному плану организовал поиски. Было привлечено много местных жителей. Тщательно обследовался квадрат за квадратом. Колхозники, верхом на лошадях и пешие, осматривали в овраге каждый подозрительный холмик, каждую яму, заросли густого кустарника. Повсюду на стволах деревьев, на кустах висела высохшая трава, кое-где запутались щепки, напоминая о бушевавшей стихии и показывая уровень отшумевшего наводнения.
Чернов опасался, что прошедший паводок сделает поиски безрезультатными. Если поток пронесся по тому месту, где захоронены останки погибшего, никаких следов наверняка не осталось. Вода играючи уносила с собой огромные валуны, а где-то даже захватила забытую на лугу тракторную косилку. К счастью, опасения Федора не подтвердились. Наоборот, паводок оказался помощником в поисках.
— Это место называется Подосиновая падь, — пояснил ехавший верхом с Черновым колхозный бригадир Кожемякин.
Вся открывшаяся их взглядам низменность, которую надвое разрезал глубокий и широкий овраг, была покрыта осинником, потерявшим раньше времени свой осенний наряд. Кожемякин пришпорил коня и поскакал в сторону оврага. Чернов последовал за ним.
— Товарищ следователь, этот овраг надо осмотреть детально, — посоветовал бригадир. — Я хорошо знаю это место. Угол здесь глухой, хоть от зимника и недалеко. До наводнения овраг был шириной не более двух-трех метров и глубиной метра полтора. А сейчас вон как размыло, — бригадир повел рукой в сторону оврага, который теперь представлял собой трещину шириной в несколько десятков и глубиной от трех до пяти метров.
Привязав лошадей, Чернов с Кожемякиным осторожно спустились в овраг и двинулись по нему в южном направлении, осматривая один — правый, другой — левый склон. Овраг был похож на мрачное ущелье и действовал на настроение угнетающе. Иногда сверху падали подмытые водой глыбы земли.
Неожиданно к ногам Чернова с пятиметровой высоты с визгом скатился темный косматый комок — лайка Кожемякина, по кличке Разбой.
— Тьфу! — выругался Федор. — Напугал до смерти.
Пес поласкался к одному, другому, повертелся между ними и убежал по оврагу. Примерно через полчаса они услышали его заливистый, с подвыванием лай.
- Остановки в пути. Вокруг света с Николаем Непомнящим. Книга вторая - Николай Николаевич Непомнящий - Прочая документальная литература / Путешествия и география
- Война и наказание: Как Россия уничтожала Украину - Михаил Викторович Зыгарь - Прочая документальная литература / Политика / Публицистика
- Не зарекайся - Ажиппо Владимир Андреевич - Прочая документальная литература
- Изречения и афоризмы Ф. Ницше. Злая мудрость - Фридрих Ницше - Прочая документальная литература
- Тайны архивов. НКВД СССР: 1937–1938. Взгляд изнутри - Александр Николаевич Дугин - Военное / Прочая документальная литература
- Мы из розыска… - Николай Александров - Прочая документальная литература
- Убийца из ФБР - Афродита Джонс - Прочая документальная литература
- Наука под гнетом российской истории - Сергей Романовский - Прочая документальная литература
- Жертвы моды. Опасная одежда прошлого и наших дней - Элисон Мэтьюс Дейвид - Прочая документальная литература
- Кодекс порядочных людей, или О способах не попасться на удочку мошенникам - Оноре Бальзак - Прочая документальная литература