Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Историчностью момента.
– Тем, что вам удалось…
– Тем, что я стал свободным… недели на три, – с этими словами Железнов жестом предложил журналистам сместиться в сторону тележки с бутылками возле монитора ведущего. Поцокав языком от открывшегося многообразия, Железнов извлек из тележки бутылку сухого красного испанского, предложил окружающим, налил себе, пригубил и выдал: «Поехали».
– А правда, что вы – бывший полковник?
– Полковники бывшими не бывают.
– А как вы придумали формат?
– Я не придумывал. Он – очевиден.
– Вы – не женаты?
– Это зависит от состояния души. Кстати, а вы знаете, как расшифровывается слово «МУЖ»? Есть много вариантов, но мне больше нравятся два. Это – Мелодраматично Утилизированный Жених и – Мозг, Управляемый Женщиной.
– Это кто сказал?
– Сейчас я никого не цитировал.
– А вы знали, кто победит?
– Предполагал. Но болел за другую.
– За кого?
– Ее не было в зале.
– А что случилось с Силуминовой?
– Я с ней еще не разговаривал.
– Говорят, ее увезли на скорой…
– А номер запомнили?
– Какой номер?
– Государственный. Номер скорой.
– Н-е-е-т…
– Вот видите, недостоверными фактами пользоваться нехорошо.
– А в новом сезоне программа будет видоизменяться? В какую сторону?
– Конечно. Но это еще будет обсуждаться. В какую сторону? – Железнов улыбнулся. – В сторону повышения зрительского интереса. Вы же видите, что формат – открытый. Это означает, что наполнение каждого тура мы можем менять – заменить один конкурс на другой. Сейчас думаем об этом. Кроме того, конечно же, постараемся расширить региональное представительство участниц – проводить кастинги там, где мы их еще не проводили. Ну, и еще одно направление – это привлечение телезрителей к голосованию. Как и на каких этапах? Очевидно, что при помощи смс… или интернета. На каких этапах – думаем.
Заметив периферийным зрением, что в зале появился начальник службы охраны, Железнов решил, что пора сворачиваться, есть еще невыясненные вопросы:
– Коллеги, – Железнов примиряюще развел руки, – мне тут тоже пару интервью нужно взять. Пока девчонки не разбежались. Кстати, обращаю ваше внимание на этот факт. Хорошо? Я весь тут. Чуть позже и в индивидуальном порядке. Сколько угодно… Хорошо? Вот спасибо. Не прощаюсь. Я здесь – до конца. Спасибо за внимание и понимание.
Выбравшись на относительно свободное пространство, Железнов поймал ищущий взгляд начальника службы охраны и призывно поднял вверх руку. Смирягин кивнул головой и показал глазами на пустые верхние ряды кресел павильона, амфитеатром окружающих подиум. Уже сидя в кресле и убедившись, что их никто не слышит, начальник службы охраны сразу же, без экивоков, взял быка за рога:
– Александр, мы как-то сразу не подумали, но, собственно, доказательств, то есть отравленного пакета моя служба пока не нашла. Вы там в «Пентагоне» наводили шмон…
– Да все в порядке, Владимир Евгеньевич. Искомый пакет в настоящее время благополучно пребывает в мусорном бачке. На кухне, рядом с моим кабинетом. На самом дне.
– Я дам команду извлечь?
– Да уж конечно. Дайте. А что «герой», молчит?
– Да нет. Раскололся. Вы же знаете, у меня ребята работают из многих структур…
– Я надеюсь, без паяльника в одно место.
– Без. Ему намекнули, что возможно неосторожное обращение со шприцом, который был прицеплен у него на щиколотке. Оцарапался… В общем – заговорил.
– И кто за ним стоит?
– Заказчик? Одна немецкая компания – производитель горнолыжного оборудования. У них с Бородиной уже рекламный контракт подписан.
– Ну, в общем-то, понятно. И что дальше?
– А дальше – это уже не наше дело. Показания Лысенко мы записали на видео. Вызвали профессионалов из госструктур – пусть разбираются.
– Хорошо. И… Владимир Евгеньевич, нам из этого нужно извлечь уроки.
– Мы уже думаем над этим.
– Здорово! Ни одна человеческая жизнь не стоит никакой Игры и никаких денег… Вы продумываете организационные и технические мероприятия. А мы подумаем, как добиться максимальной прозрачности «соревнований». Чтобы исключить прецеденты. Пока так…
Спустившись вниз к подиуму, Железнов наконец-то добрался до Наума и нарвался но профессиональный спор, который он вел с Сашкиной «крестницей» – Янкой Абдуловой, которая по жизни была профессиональным дизайнером:
– Все вы, дизайнеры, пляшете от Малевича! – несколько возбужденно Наум пытался развить какую-то ранее высказанную мысль.
– Что ты имеешь в виду? – Янка улыбалась, и было видно, что она настроена значительно более благодушно, чем ее оппонент.
– Я имею в виду то, что для вас главное – заявить! Что бы вы там ни сотворили, любую хрень – самое главное заявить! Заявить, что это шедевр! Что это смотрится великолепно и доносит до окружающих основную идею! А далее по контексту – предмет заказа.
– Наум, ну а ты-то сам можешь оценить, что тебе нравится, а где халтура? Без чьих-то заявлений?
– Я-то могу! А вот народ вы дурите!
– Все! Хватит! – вмешался Железнов. – Художника всякий обидеть может. Ты бы, Няма, лучше бы оценил Янкину деликатность. В части использования служебного положения в корыстных целях… что вполне тянет на халтуру.
– Ты это о чем? – Наум изобразил «абсолютно непонимающее лицо».
– Я – об отдельных режиссерах, убирающих крупные планы с растерявшихся претенденток. В которых они заинтересованы лично. Ладно. Закрыли тему, – Железнов развернулся к Яне, взял ее за локоть. – Янка, какая же ты молодец! На мой взгляд, ты сегодня была самой лучшей! Полуфинал выиграла ты! Но, к сожалению, это не все поняли.
– Спасибо, Саша, за комплимент. Но и Катя Строева, и тем более Ксюша Соболева сегодня выглядели эффектнее.
– Выглядеть – не значить быть. Ну, да бог с ними, – Железнов положил руку на плечо Наума. – Няма, я уже полчаса хочу поделиться с тобой одной гениальной мыслью!
– Мы – свободны! – глаза у Наума смеялись.
– Няма, ты – гений! Ты научился читать мысли?!.
– Нет, просто это моя мысль. И я хотел поделиться ею с тобой. Ну так что, Саня, рванем куда-нибудь на пару недель?
– Куда-нибудь – это в Новую Зеландию.
– Саня… На дорогу уйдет четыре дня!
– Хоть тринадцать… из четырнадцати.
– Ты бываешь удивительно упрям, как…
– Я знаю. Терпи. Или езжай сам. Куда хочешь.
– Ну, хорошо! Но могу я знать, что там есть такое, что…
– Там… – Железнов нервно выдохнул, – там, Няма… там единственное, ради чего я живу.
На какую-то секунду в глазах Наума возникло непонимание, переросшее в удивление. Все это длилось какие-то мгновенья. До возникновения понимания: «Я никогда не слышал от него чего-либо подобного».
– Конечно же, Саша, мы едем в Новую Зеландию, – неожиданно подсевшим голосом произнес Наум, – если для тебя это так…
– Для меня ничего нет более важного в жизни, Няма.
– А ты не хочешь…
– Нет, Няма, пока – не хочу.
– Тогда – едем!
– Может быть, потом. Да ты и сам поймешь… Ты же – Гений.
*** (1)(27) Маша
Домодедово
За 2 месяца и 17 дней до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».
Начало октября
Уже минут десять Железнов не мог оторвать взгляда от Маши. Маша сидела в кресле с сыном недалеко от выхода из своего терминала и слегка раскачивалась из стороны в сторону, укачивая ребенка. Лицо у Маши выглядело совершенно безжизненным. Уже три раза она оборачивалась в сторону Железнова, ища его взглядом, но не могла видеть его, стоявшего за одной из четырех колонн под навесом «Места для курения». Железнов выбросил сигарету в урну, лишь на секунду оторвав взгляд от Маши, невидяще прикурил очередную: «Ну вот и всё, Железнов. Ты остался один. И уже без всякой надежды…» В кармане прозвучал сигнал sms-ки. Железнов отбросил крышку – два непрочитанных сообщения. По первому Железнов лишь скользнул взглядом: «Погнался за иллюзиями?!. Останешься один! Навсегда!!!» – мелькнула мысль: «Стопроцентное попадание… Юлька» – впрочем, вялая. Второе было от Маши: «Я знаю, ты здесь».
Железнов выбрал функцию «Ответ» – «Здесь».
«Скажи мне да, и я останусь».
«Я не хочу, чтобы твое да родилось в результате мучительной борьбы между да и нет. Такие решения нужно принимать, ни в чем не сомневаясь».
К Маше подошли высокий симпатичный респектабельный мужчина лет тридцати пяти и девочка лет двенадцати, очень похожая на Машу. «Муж и дочь» – другого объяснения быть не могло. Было видно, что мужчина находится в приподнятом настроении, он что-то очень живо говорил Маше, кивая в сторону дочери, при этом несколько раз приподнял пакет с покупками и с надписью «Duty free». Маша и ее муж обменялись парой фраз, после чего он кивнул головой и вместе с дочерью двинулся в сторону эскалатора, ведущего на второй этаж, где, как знал Железнов, располагались бутики и рестораны.
- Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины - Александр Гордиенко - Русская современная проза
- Красный Крест. Роман - Саша Филипенко - Русская современная проза
- Германтов и унижение Палладио - Александр Товбин - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- 290 секунд - Роман Бубнов - Русская современная проза
- Досье поэта-рецидивиста - Константин Корсар - Русская современная проза
- Музыка – моя стихия (сборник) - Любовь Черенкова - Русская современная проза
- Четыре четверти. Книга третья - Александр Травников - Русская современная проза
- Жизнь – это нечто большее - Галина Шаульская - Русская современная проза
- Песни китов - Владимир Шпаков - Русская современная проза