Форма входа
Читем онлайн Орнитоптера Ротшильда - Николай Никонов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
И все-таки киевский каталог не дал мне полного и реального представления о семействе папилио. Ну, хорошо! Теперь у меня есть изображения примерно двухсот видов папилио. А где же взять еще четыреста с лишним?! Сотрудница музея писала, что «специалисты пользуются для определения бабочки книгой H. J. Lewis. «Butterflies of the World» Лондонского издательства, то бишь «Бабочки мира». Но где было взять этого Левиса?! Где увидеть еще четыреста парусников?
Для кого-то мой вопрос покажется смешном. Зачем? Каких-то ба-бо-чек? «Ну, и не увидишь, так что?» Я выражаю таким людям свое глубокое… непочтение. Потому что для меня (и меня ли только?) не увидеть какое-то из интереснейших существ, то же самое, что не знать «Мадонны» Рафаэля, «Моны Лизы» Леонардо и, скажем, Давида Микеланджело, пусть даже в копиях. Разве я виноват, что в нашей стране миллионными тиражами по сей день катят одиозные картины-плакаты и нет денег издать на русском «Бабочки мира»? «Ах, не найдется покупателей?» — «Да что вы?» — «Нет бумаги? Издательства?» — «Скажите, а много ли убытка от какого-нибудь «Проф- и Политиздата»?
Я должен был найти нужный мне позарез «видеоряд». И я вспомнил: «Марки!» Еще тридцать лет назад я собирал марки с изображением животных, и уже тогда было на них немало бабочек. Увлечение филателией, к счастью, закончилось, и я не знал, сколько серий новых прекрасных марок с изображениями бабочек и жуков напечатали — выпустили все страны мира. Знал только, что МНОГО, очень МНОГО. И в первую очередь на марках репродуцировали бабочек-папилио. Они самые красивые, редкие, редчайшие, исчезающие в каждой стране, в мире вообще. Не собрать ли серии — только парусников? — ? —? —! в ближайшую субботу я отправился на секцию филателистов-любителей. Она помещалась теперь в клубе железнодорожников, носившем когда-то имя Андреева. «Клуб Андреева» — зовут старожилы и сейчас, хотя Андреева этого никто не знает и вряд ли стоило знать. В клубе я застал все тех же филателистов, что и тридцать лет назад. Нетленны, что ли? Ведь будучи тридцатилетним, считал их старцами. Теперь мне под шестьдесят. Они — моложе. Бойкие такие. Оказывается, и меня помнят. Один, по профессии он режиссер, который и тридцать лет назад при первом знакомстве начинал внушать: «Живите по-солдатски. Хлеб. Каша. Капуста. Утром гимнастика. После нее — бег. Обливаюсь ледяной водой», сразу узнал меня. Глядите-ка! Помнит! И сразу к делу: «Бегом занимаетесь?» — «Что вы, какой бег». — «А я — занимаюсь! Жить надо просто. По-солдатски. Хлеб. Каша. Капуста. Сплю под солдатским одеялом. Водой обливаетесь? Нет? Зря. А я — обливаюсь. Каждое утро. Жить надо по-солдатски. Хлеб. Каша. Капуста. Утром — гимнастика. Бег… Обливаюсь. Ледяной водой…»
— Где бы мне марки. С бабочками?
— С бабочками? Картинки? Собираете?!
— Что тут плохого?
— Ну, это же какой-то инфантилизм!
— Вот уже и унизили. Да. Нужны мне картинки бабочек.
— Картинки. Это вон — у Попугаева. — Указал на лысого, масляного, с обличьем записного ханжи.
Брать марки у Попугаева я не стал. Цены были дикие. Зачем радовать плута.
Поглядев другие кляссеры, понял — филателия не путь к энтомологии. Мечта осталась. А переписанную брошюру я вернул столь отзывчивому кандидату наук. Это был в самом деле милейший человек. Я разговорился с ним по душам и посетовал, что хотел бы приобрести коллекцию тропических бабочек или хотя бы иллюстрированную литературу о них. «Но, — добавил я, — вещь эта, видимо, безнадежная. Живи я во Франции, Англии, в Чехии, ГДР, даже на острове Пасхи, я бы, конечно, раздобыл желаемое. А на Урале, в «закрытом городе», с «неконвертируемым» рублем, с этим вечным «нельзя». Ничего вам нельзя. Ни купить, ни продать, ни прислать, ни переслать…»
Кандидат сочувственно выслушал меня. У него, я знал, была коллекция тропических бабочек, а в ней — Морфо Циприс! — мечта всех коллекционеров, голубая, переливающаяся, как редкий жемчуг и перламутр, южноамериканская редкость.
— А почему бы вам не встретиться с Кулибинским? — спросил он. — Не слыхали? Здесь, недалеко. — Он назвал степной зауральский городок. — Коллекция у него одна из лучших. В свое время он ловил наших бабочек, высылал за рубеж, а оттуда получал «тропики». Вот и все. У меня есть адрес и телефон.
Осталось поблагодарить за такое великодушие.
Вечером я позвонил в городок и услышал довольно бодрый старческий голос, в котором уловил, во-первых, оттенки насмешливой превосходительности! Так говорят отпетые фанатики-коллекционеры с едва посвященными и чающими приобщения. Во-вторых, голос был требовательным, а в-третьих, желающим знать, в какую сумму я имею возможность, как писали в старину, «взойти».
— Что вас интересует-то? — голос произнес это «вас» с маленькой буквы. А частица «то» дополняла насмешливое уничижение меня.
— Тропические бабочки.
— Понял. Но — виды?
— Парусники. Морфо… Еще что-нибудь.
— А поконкретнее вы не могли бы, — голос перевел меня теперь в несколько более высокую букву, но все-таки не заглавную.
— Например, Орнитоптера Ротшильда, Орнитоптера Приамус. Желательно парами. Самец и самка. Ну, еще Папилио Антимахус, Папилио Залмоксис, Морфо Циприс. В общем, редкие папилио и морфо, — брякнул я.
«Пусть не задается! Подумаешь, кол-лек-цио-нер!»
— Бабочки есть… — послышалось после некоторого молчания. — Есть бабочки… Но… Они ведь… дорогие. У меня есть и по четыреста долларов пара… Международная цена.
«Ничего себе! Шутит, что ли?» — подумал я. Но сказал в трубку:
— Долларов у меня нет. Есть рубли.
— Сколько? На какую сумму вы бы взяли? — голос приблизился к партнерству и как бы паритету. Как бы…
— Разве это обязательно?
— А как же? Вот вы идете, допустим, в комиссионный.;. Купить пальто…
«Эге! Да ты, оказывается, точь-в-точь по голосу. (Представьте, что я по голосу, тембру, манере говорить определяю, пусть с некоторой ошибкой, все: возраст, характер, ум, образование, привычки и т. д. Не хотите — не верьте.)», — подумал я и еще раз порадовался своей проницательности. Знаю, что люди такого голоса любят одеваться через комиссионный, вещи сдают туда же, знают толк в антиквариатах, любят брюзжать, себя считают венцом творения, иных-прочих, будь хоть премьер, ниже себя, женятся чаще всего на женщинах как бы тоже из комиссионного, а более бойкие из них еще и не по одному разу. Был такой один знакомый адвокат, четыре раза женился. К сожалению, уже был.
— Так вот, если вы собираетесь покупать себе пальто, должны знать, за сколько?
— Ну… Рублей на пятьсот-восемьсот я бы купил, — осторожно сказал я. «Черт-те что за товар-то»?
В трубке было молчание. Покашливание.
— Ладно. Я вам напишу. Список… Сумма, конечно… Предложенная вами (буква стала почти заглавной… Почти…) не велика… Но… Посмотрим… Дайте мне ваш адрес… Телефон. Вышлю список. Бабочки нерасправленные.
Распрощались.
А через неделю я получил список и письмо, написанное четким, в старину бы назвали каллиграфическим, почерком, с завитушками, каким я хотел бы научиться писать, да что поделаешь, невозможно, почерк ведь рисунок души, отпечаток темперамента, и коль уж буквы пляшут камаринского или бегут цепочками, скачут вразнотык, — весь ты тут.
Старик сообщал, что предлагает мне сто сорок видов тропических бабочек, среди них много редких и редчайших. Например, Орнитоптера Ротшильда, Орнитоптера Посейдон! Морфо Циприс! Морфо Елена и т. д.! Список одних морфо содержал 20 видов. Список парусников — 60! «Остальные, — писал старик, — тоже красивые тропические бабочки. Полагаю, — заканчивал этот «энтомолог», — бабочки будут стоить 2200 рублей. Цена окончательная. Если согласны — приезжайте смотреть. Есть и книги. О них договор отдельный».
Итак, за 140 бабочек — 2200 рублей.
Свои сомнения я изложил жене:
— Бабочки редкие. Очень красивые. Двадцать морфо. Почти половина — папилио.
— С хвостиками? — спросила жена, не столь наторелая в энтомологии.
— С хвостиками.
— Тогда поедем. Надо посмотреть.
И вот мы катим по зимнему тракту. Дело было в феврале. В тот степной зауральский городок. Где — вот диво! — есть Орнитоптера Ротшильда! «Мороз и солнце. День чудесный». Нет, день был морозный, но бессолнечный. Со снегом.
Мы ехали долго. Автобус еще останавливался на обед. Дорожная трактовая столовая, где самая вкусная еда — вареные рожки с полухлебным шницелем и суп-«баланда». Едят всё одной алюминиевой мятой ложкой. Запивают компотом не знаю из чего, но лучше не разглядывать. Сладковато. Кисло. И половина коричневой бурды остается в стакане. Ее можно в дело опять.
Отдохнув, водитель снова погнал свой «Икарус», не собрав, как выяснилось, всех пассажиров. Не дождались каких-то цыган, не то кавказцев, всю первую часть дороги громко обсуждавших должно быть торговые дела. На сиденье остались вместительные чемоданы. На предложение подождать водитель лишь еще раз бибикнул и тронулся. Прошло с полчаса, в продолжении которых я все думал, как же теперь эти отставшие цыгане? Однако вскоре автобус обогнал бойкий «жигуленок». Из «жигуленка», крича, высыпались жестикулирующие черноволосые люди. Автобус встал, и отставшие пассажиры с криками ввалились в него, призывая, очевидно, все цыганские кары на голову водителя, который только махнул и снова погнал. Убедившись, что чемоданы на месте, черноволосые люди опять принялись обсуждать торговые дела.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Орнитоптера Ротшильда - Николай Никонов бесплатно.
Похожие на Орнитоптера Ротшильда - Николай Никонов книги
- Слоненок - Редьярд Киплинг - Детская проза
- Моя одиссея - Виктор Авдеев - Детская проза
- Новая жизнь Димки Шустрова - Владимир Добряков - Детская проза
- Рецепт волшебного дня - Мария Бершадская - Детская проза
- Река твоих отцов - Семен Бытовой - Детская проза
- Живые домики. С вопросами и ответами для почемучек - Святослав Сахарнов - Детская проза
- Здравствуйте, дорогие потомки! - Анастасия Каляндра - Прочая детская литература / Детская проза / Юмористическая проза
- Дом П - Юлия Кузнецова - Детская проза
- Волшебные очки - Иван Василенко - Детская проза
- Мещерская сторона (сборник) - Константин Паустовский - Детская проза
