Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оба слога в скобках резко тормозят стих, придают ему медлительность, сообщая слову, несущему необходимый смысл, звуковую образность.
Одно из стихотворений Марины Цветаевой (1922) начинается строкой, где есть ещё более «медленное» слово – оно удлинено и в начале, и в конце:
На заре – наимедленнейшая кровь…
Неуклюжее слово? Да, и очень трудно произносимое. Но именно оно и необходимо. Николай Асеев рассказывает, что Маяковский однажды спросил его, нельзя ли укоротить такое, например, прилагательное, как «распростирающееся». Нет, нельзя, отвечал Асеев, потому что здесь две приставки и две надставки: рас-про и щее-ся. «Как ни неуклюже звучит, а правильно растягивает пространство в длину»[10]. Так понимать слово может только поэт, потому что для поэта нет и не может быть понятия «неуклюже», а есть – образ.
В поэме Маяковского «Про это» (1923) читаем:
Страшнее слов
из древнейшей древности,
где самку клыком добывали люди еще,
ползло
из шнура –
скребущейся ревности
времен троглодитских тогдашнее чудище.
Речь идёт о гневном, даже злобном упрёке в ревности, брошенном в телефон. Маяковский «живописует словом» медленность, неотвратимость, уродство древности. Отсюда – длинные и безобразные слова (древнейшей, скребущейся, троглодитских, тогдашнее), запутанный и тёмный синтаксис; ведь если восстановить нормальный порядок слов, фраза будет примерно такой: «Из шнура ползло страшнее слов (тогдашнее) чудище (скребущейся) ревности, чудище (троглодитских времен из древнейшей) древности, где люди ещё добывали клыками самку». Перестановки, нагнетание излишних длинных определений (они взяты нами в скобки), удлинение слов, запутанность синтаксиса – всё это наглядно укрепляет глагол «ползло» и становится образом идеи, пронизывающей эти строки.
У Пастернака в стихотворении «Урал впервые» (1917) начало такое, что уже ничего более неуклюжего себе и представить нельзя:
Без родовспомогательницы, во мраке, без памяти,
На ночь натыкаясь руками, Урала
Твердыня орала и, падая замертво,
В мученьях ослепшая, утро рожала.
Какое чудовищное слово – «родовспомогательница»: длиною в 8 слогов! А что при этом делается с метром, бедным четырёхстопным амфибрахием в первой строке:
– – – – – –́ – – – – –́ – – –́ – –
вместо
– –́ – – –́ – – –́ – – –́ – –
Больше он, амфибрахий, почти не нарушается. А здесь Пастернаку эта неуклюжесть нужна: так, именно так, в таких вот уродливых муках корчится «твердыня Урала», рожая утро. Но и во второй строфе длинное, в шесть слогов, слово «опрокидывались» тоже оказывается словом-образом, которое «опрокидывает» регулярность амфибрахия:
Гремя опрокидывались нечаянно задетые
Громады и бронзы массивов каких-то.
Пыхтел пассажирский. И, где-то от этого
Шарахаясь, падали призраки пихты.
Замечательно сказал Асеев! Действительно, в стихе длинное слово «правильно растягивает пространство в длину»; впрочем, не только пространство, но и время.
Быстрое слово «быстро»
Само по себе, взятое вне словесного окружения, слово «быстрый» тоже лишено изобразительности (позже мы специально остановимся на тех словах русского языка, которые обладают «изобразительностью исконной»). В «Капитанской дочке» (1836) читаем: «Зурин громко ободрял меня, дивился моим быстрым успехам и после нескольких уроков предложил мне играть в деньги». Или в «Арапе Петра Великого» (1827) о царе Петре: «Ибрагим не мог надивиться быстрому и твёрдому его разуму, силе и гибкости внимания и разнообразию деятельности». В обеих этих фразах звуковой состав более или менее безразличен, нейтрален. Однако есть в этом слове такое сочетание звуков, которое может быть осмыслено, может превратиться в образ. Когда Пушкин пишет:
Быстрей орла, быстрее звука лир
Прелестница летела, как зефир… –
«Монах», 1813
то само повторение слова сообщает его звукам смысл. В особенности это достигается сочетаниями согласных стр – стр, которые, повторяясь, вызывают в нашей памяти слова «стрела», «стремительно»:
Лук звенит, стрела трепещет,
И, клубясь, издох Пифон…
Не правда ли, в этой пушкинской эпиграмме действие развивается с бешеной стремительностью – и в частности благодаря быстроте слова стрела, поддержанного звуками глагола трепещет (стре-тре)? А вот как повышается образность слова «быстрый» в стихотворении А. Полежаева «Четыре нации» (1827), где даётся шуточная характеристика француза:
Он царь и раб,
Могущ и слаб,
Самолюбив,
Нетерпелив,
Он быстр, как взор,
И пуст, как вздор.
Усечённое прилагательное быстр здесь воспринимается в ряду с другими краткими, односложными словами, которые к тому же содержат и сходные звуки – ст, зр: взор, пуст, вздор. В этих коротких, торопливых строчках быстр звучит необыкновенно кратко, динамично. Нечто подобное в пушкинских стихах из «Онегина» (глава VII, строфа 51):
Ее привозят и в Собранье.
Там теснота, волненье, жар,
Музыки грохот, свеч блистанье,
Мельканье, вихорь быстрых пар…
Быстрых повторяет звуки, содержащиеся в слове блистанье, – ст, оно включается в ряд стремительных перечислений: грохот, блистанье, мельканье, вихорь… пар.
Так же образно начинают осмысляться в стихах и синонимы слова «быстро» – такие как «скоро», «вдруг».
Вот как может зазвучать «скоро» в контексте стиха. Пример из 7-й главки поэмы Б. Пастернака «Спекторский» (1925–1931). Герой приезжает домой, в Москву. Первый стих относится к городу:
Многолошадный, буйный, голоштанный…
Скорей, скорей навстречу толкотне!
Скорей, скорее к двери долгожданной!
И кажется – да, да! Она в окне!
Скорей, скорей! Его приезд в секрете.
А вдруг, а вдруг?.. О, что он натворил!
Тем и скорей через ступень на третью
По лестнице без видимых перил.
Клозеты, стружки, взрывы перебранки,
Рубанки, сурик, сальная пенька.
Пора б уж вон из войлока и дранки.
Но где же дверь? Назад из тупика!..
Семикратное повторение слова вызывает в нём такие звуковые силы, которые иначе были бы незаметны. Да и внутренние связи звуков (ре – ре – ре – е) ведут к тому же:
Скорей, скорей навстречу толкотне!
И в других строках повторяются и чередуются е – ре:
Тем и скорей через ступень на третью…
По лестнице…
Клозеты… перебранки…
А ритмическое
- Беседы о русской культуре - Юрий Михайлович Лотман - История / Культурология / Литературоведение
- Weird-реализм: Лавкрафт и философия - Грэм Харман - Литературоведение / Науки: разное
- Русская поэма - Анатолий Генрихович Найман - Критика / Литературоведение
- «Есть ценностей незыблемая скала…» Неотрадиционализм в русской поэзии 1910–1930-х годов - Олег Скляров - Языкознание
- Английский язык: самоучитель - Денис Шевчук - Языкознание
- Персоноцентризм в классической русской литературе ХIХ века. Диалектика художественного сознания - Анатолий Андреев - Языкознание
- Чисто по-русски. Говорим и пишем без ошибок - Марина Александровна Королёва - Справочники / Языкознание
- Розы без шипов. Женщины в литературном процессе России начала XIX века - Мария Нестеренко - История / Литературоведение
- Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020 - Людмила Владимировна Зубова - Литературоведение / Языкознание
- Марина Цветаева. По канату поэзии - Алиса Динега Гиллеспи - Языкознание