Рейтинговые книги
Читем онлайн Под ласковым солнцем: Ave commune! - Степан Витальевич Кирнос

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 94
волна тепла и облегчения. Давиан большим пальцем нажал на кнопку и втянул лезвие ножа в рукоять.

Девушка, перескакивая через груды книг и остова разбитых полок, торчащих в темени как пики на поле боя, приблизилась к парню, который попытался встать со стула, и боль мгновенно дала о себе знать, впившись в левый бок. Давиан поднял голову, но увидел лишь силуэт девушки, её лицо пропало под фатой непроглядной темноты.

– Что с тобой?

– Ушиб… ребро, – тяжело дал ответ Давиан. – Что там на улице?

– Всё идёт к своему концу. Они запели «Великую Коммунальную».

– Что?

– Это молитвенный хоральный гимн Апостолу Коммун… сейчас они закончат и всё прекратится.

– Чем прекратится?

– «Великим актом братства, который докажет абсолютное равенство», как они говорят… иначе говоря вступят в оргию.

Давиан вытянулся и попытался идти, но едва не рухнул от вновь ударившей боли. Он знает, что так далеко не уйдёт, а выходить на улицу сейчас опасно. Фанатики Апостола Коммун ищут любого, кто хоть как-то будет давать подозрения о несоответствии словам их Кумира, которые отгремели на площади, став самой настоящей кнопкой, нажав на которую, великий лидер запустил акт народного сумасшествия.

– Что ты хочешь Давиан?

– Я… ви-видел, – держась за бок, заговорил, кряхтя юноша. – Там в углу есть выход на крышу. Пой-пойдём ту-туда.

– Ты таким образом далеко не пройдёшь… давай я тебе помогу.

Давиану ничего не остаётся, как согласиться. Он позволяет Юле взять его бок на плечо, и нога в ногу поковылял с ней. Парень почувствовал израненной кожей, что на девушке шерстяная кофта, а по цокоту каблуков об бетон понял, что на ней мужские туфли.

– Где твой выход?

– Там, – ткнул в пустоту Давиан, но Юля поняла и помогла Давиану подойти к лестнице на крышу.

Давиан отцепился от Юли и рухнул на дверь и только вовремя подставленные ладони не позволили ему приложиться лицом. Юноша нащупал дверную ручку и дёрнул за неё. Тяжёлая, отлитая из железа дверь со скрипом подчинилась и Давиан вместе с Юлей прошли дальше.

– Как же так… как же всё так вышло… как так люди могли стать бездушными, чтобы такое вытворять… как же так? – слабо лепечет Давиан, пытаясь понять, каким образом народ смог всё это учудить.

– На крыше обсудим… а сейчас тише, – помогая подняться по лестнице парню, сказала Юлия.

Парень с девушкой выбрались на самую крышу, возвысившись над третьим этажам здания. Давиан поковылял к краю и устремил взгляд усталых очей на запад, желая увидеть, как солнечный диск гаснет в объятиях заката. Но огромные каскады зданий не позволили ему это и сделать и всё, что напомнило о закатном времени, так это небесная твердь, которая ближе к заходу выкрасилась в светлые, огненно-золотистые тона, в которых утонул весь горизонт, заленился в приливах небесного пламени.

– Жалко, что не видно заката, – грустно сказала Юля.

Но Давиан не услышал её. Его кожные покровы стал покалывать холодок, а по телу пробежало чудесное ощущение свежести и вечернего хлада, которое уносит боль с собою вдаль. Он ощутил, как его одежду трепещет ветер, он же и касается его своей призрачной рукой.

– Давиан! – слышится оклик. – Ты как?

– Со мной всё в порядке. Полегче. – Парень обернулся и смог разглядеть, что лицо Юли измарано в саже. – Ты сама как?

– Как видишь, я пережила это безумие.

Губы Давиана содрогнулись от прикосновения эфемерной улыбки, рождённой то ли от бессилия, от осознания глубины всего идиотизма, который породила Директория Коммун во главе с её партийным лидером, а горло выдавило слова, объятые жгучим пламенем ненависти:

– Проклятые фанатики.

Юля ощутила, что её щёки пятнает чёрное касание гари и стала их утирать, а Давиан тем временем окунулся в омут памяти, пытаясь понять, как его так занесло.

Всё началось с самого утра, когда вместо бесконечно серого полотна на небесной тверди оказались лазурные дали, освещаемые неугасимым солнцем. Это было весьма странным для Давиана, он знал, что серое небо – часть Генеральной Линии Партии. Причину этого он узнал позже.

С утра он вместе с Форосом вёл проповедь о том, как плохо быть гражданином Рейха и как прелестно, что сам Апостол Коммун подтвердит эти слова. Давиан искренне терпеть не мог, что говорил тогда, ибо лепил на себя маску лицемерия, но всё же ему пришлось врать, как раб господину, что партийство – лучший выбор.

А тем временем Улей красился и наряжался, как невеста перед свадьбой. Всюду и везде вешались флаги и штандарты, ставились маленькие статуи, а слуги повинности слова собирали людей и читали с ними молитвы и ксомуны. Город утопал в нечто религиозно-культовом и практически каждый человек был опьянён дурманом преклонения. Глаза сотен светились больным светом, партийцы с утра трудились, прихорашивая град, а Народная Милиция отловила каждого, кто подозрительно выглядит и «ликвидировала» прогоняя через народные суды. Всё казалось возбуждённым и нервно, но это было только в радость

Затем Давиану пришлось идти на главную площадь, где он встретил Юлю. Народные массы только прирастали, так как все желали увидеть Апостола Коммун и к полудню сотни тысяч человек давились уже в единой толпе. Распевались молитвенные воззвания к Апостолу Коммун, люди шёпотом благодарили его, за то, что сегодня взошло солнце. Давиан мгновенно понял, что по всем эфирам, по телевизору и радио, беспроводным коммуникационным каналам было разнесена благая весть – люди видят сегодня образ солнца по воле Апостола, что было подхвачено с самого начала вакханалии.

А огромную сцену сначала взошёл человек, объятый в шёлковые серо-красные одежды, смахивающие на саван без капюшона. Это оказался Архонт Улья, управляющий «городским отделением Партии… но не самим городом, ибо власть над ним принадлежит народу», как говорят иерофанты коммунизма.

Он тут же пустился в хвалебные оды Апостолу Коммун, стал рассказывать, что все они живут и существуют лишь потому что, есть Он. И сегодняшнее солнце – это результат молитв и действий «великого пророка коммунизма, который несёт голос духов первокоммунистов – Маркса и Энгельса, что взывает к ним из глубины веков», как выразился Архонт.

Давиан был в шоке от того, что тысячи людей одномоментно ударились в истерический плач, заполнив страшным воем всю площадь. Модифицированные ушные аппараты Фороса и прочих иерархов, разделивших своё тело с машиной, выдержали этот рёв, а вот Давиан и Юля едва сознание не потеряли от столь дикого рыдания. Но все успокоились, когда на сцену взошёл он – «денника праведных идей» «сын зари эры коммунизма»… сам Апостол Коммун в окружении Гвардии явил себя перед народом. Это высокое, три метра

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 94
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Под ласковым солнцем: Ave commune! - Степан Витальевич Кирнос бесплатно.
Похожие на Под ласковым солнцем: Ave commune! - Степан Витальевич Кирнос книги

Оставить комментарий