вместе, я невольно проговорила:
— Я дождусь Руслана, чтобы потом поесть вместе.
Но женщина немного смутилась и сказала:
— Руслан Артемьевич уже вернулся. Он давно как сидит в гостиной и все время курит. Может, спуститесь и посмотрите?
Что? Вернулся?
— Когда он вернулся?
— Около пяти.
Мда, плакать мне или смеяться в такой ситуации? Эмоция казалось слишком тяжкой, я совершенно не понимала, как ее проявить.
То, что он вернулся домой, явно означало, что он помнит об утреннем обещании вместе поужинать. Но он не поднялся в спальню, вероятно, потому что все еще на его душе лежал камень. Что ж, ладно! Посмотрев на гувернантку, я слегка улыбнулась:
— Кушайте. Я не голодна.
Если мы не будем друг с другом видеться, возможно, нам в душе станет чуточку лучше.
Сафина Платоновна же открыла свой рот, однако, так ничего и не сказав, просто спустилась вниз. Я же легла обратно в кровать и уставилась в потолок.
Снова заснуть? Теперь это, наверное, будет не так уж и легко. Не знаю, сколько в итоге я вот так пялилась, но в комнате окончательно стемнело.
Дверь в спальню открылась, и раздался звук шагов. Я закрыла глаза и стала неглубоко дышать. Знаю, что это Руслан, но, возможно, будет лучше, если я не увижу его. После раздался шум воды в ванной комнате, а вскоре я, закрыв глаза, знала, что он вышел оттуда.
Мужчина долго просидел на краю кровати, но так и не лег в постель. Я же думала, что этой ночью он все-таки пойдет спать в кабинет. Но прошло совсем немного времени, как раздался звук закрываемой книги, а после я ощутила, как кровать сбоку прогнулась. После прикроватный свет выключился.
Тогда до моих ушей донесся звук поверхностного дыхания… Вот так делить одну постель, имея совершенно разные сны. Или же, если по-простому, в общем деле преследовать разные цели… Так ведь?
Время шло минута за минутой, а я все никак не могла заснуть. В ушах стоял звук его ровного дыхания. Похоже, заснул. Невольно развернувшись с боку на бок, я открыла глаза. Но встретившись с ним взглядом, я тут же застыла. Однако прежде чем я успела хоть что-то сказать, мужчина протянул руку и обнял меня:
— Сафина сказала, что утром тебя вырвало, а вечером ты и вовсе ничего не поела.
Глава 402. Старого воробья на мякине не проведешь (часть 4)
Руслан просто проконстатировал факт. При этом проявив обеспокоенность.
— Потому что не голодна, — слегка напрягшись, ответила я.
Взгляд мужчины казался настолько глубоким, что в нем можно было потеряться:
— Эмилия, я все-таки мужчина. Поэтому то, что он поцеловал тебя, довольно сильно ранило меня и вызвало гнев. Не надо меня винить.
Демидов говорил о прошлой ночи. Я в ответ кивнула, ничего не говоря. После он придвинулся ближе ко мне и зарылся головой в мои ключицы. Дыхание отдавало болью.
Чувствуя, как его пальцы, скользя по моей спине, успокаивали, я постепенно ослабила напряжение в своем теле и произнесла:
— Что он сказал тебе на свадебном банкете у Анны?
Заметив то, что он задержал дыхание, я продолжила:
— Если это касается ребенка, о чем бы ни шла речь, ты можешь спросить меня.
— Будь паинькой, — Руслан поднял глаза, и его тонкие, прохладные губы прижались к моим: — Все уже давно в прошлом. Давай просто будем спокойно жить.
Муж явно не хотел, чтобы я продолжала, потому что тогда боль будет только усиливаться. Прислонившись к его груди и слушая биение его сердца, это ночью я спала довольно крепко.
***
Вообще романтика от Руслана — редкость. На следующий день, когда я проснулась, рядом с кроватью стоял букет с колокольчиками, слегка благоухающий, но при этом все равно делающий счастливым. Между цветами находилась открытка со словами: «Хорошо поешь и жди меня вечером дома».
Что ж, если в душе есть куда возвращаться, то как бы далеко ты ни ушел, ты обязательно вернешься.
Я слегка улыбнулась, отложила открытку и, умывшись, спустилась вниз. Сафина Платоновна, похоже, пребывала в довольно неплохом настроении.
Завтрак уже был готов и стоял на столе. Если честно, то есть я также не могла, но если я не сделаю этого, он, подумала я, определенно позвонит и начнет расспрашивать у гувернантки. Ну, собственно, из-за нахлынувших по этому поводу волнений, я слегка все же поела.
Увидев, что я собираюсь уходить, Сафина невольно последовала за мной:
— Эмилия Андреевна, Вы уходите?
Я кивнула головой. Женщина же, слегка замешкавшись, проговорила:
— Могу узнать, куда Вы направляетесь? Руслан Артемьевич распорядился, что я должна доложить ему, куда бы Вы ни шли.
Я слегка улыбнулась и кивнула:
— Я иду к тете, чтобы та не волновалась.
Что ж, касательно Вероники, я не вправе была определять — любить ее или ненавидеть. Она же все-таки как-никак являлась тетей Руслана, а если точнее то, одной из его немногих родственников. Он не в состоянии преподнести родителям уважение и преданность, что должны проявлять дети, и уже давно жалеет об этом. И если из-за меня он разрушит свои отношения с Вероникой, то впоследствии лишь неизбежно будет с сожалением оглядываться к событиям давно минувших дней.
Женщина жила в окрестностях южного района, который ранее приобрел мой муж, и после ухода из «Arhitech» у нее теперь был свой небольшой магазин.
Дочь, которую воспитывали Демидовы, все-таки как сыр в масле каталась
И хотя у нее довольно изумительный нрав, эстетика и романтика, что течет в ее крови, намного выше, чем у обычной женщины. Естественно, ее стойкость тоже не свойственна обычной женщине.
Управлять магазином в одиночку, да еще и цветочным, конечно, не так утомительно, но в любом случае неизбежно возникает то, с чем приходиться работать в поте лица.
У Вероники во дворе росло много цветов и растений, а на заднем дворе — фрукты и овощи. Однако на улице уже вовсю царила поздняя осень, из-за чего многие цветы, находящиеся во дворе, оказались примяты несколькими сильными снегопадами.
Когда я приехала, женщина, одетая в фартук, как раз убирала последствия снегопада. Осмотревшись, я сняла пальто, нашла косу и начала помогать с уборкой.
Увидев меня, Вероника немного удивилась, а на ее непреклонном лице по-прежнему была написана раздраженность:
— Что ты здесь делаешь?
Я, опустив голову, посмотрела вниз и убрала сорняки. Если честно, мне было немного жаль раздавленные желтые хризантемы, ведь большинство из них как раз цветет после зимы. И если бы они были выращены в Питере, то цвели
