приветствовавших нас. Колонна черных машин доставила нас в виллу номер один на Ленинских горах, одно из зданий для официальных гостей. Возле виллы есть стадион с медицинским центром, которым часто пользуются члены правительства, а также залы для массажа и упражнений, бассейн и так далее, а также большой зал для приемов. Это совсем недалеко от посольства Египта, и решено было проводить переговоры именно там.
Подгорный и Косыгин спросили нас, не надо ли нам отдохнуть и начать переговоры завтра, но Насер сказал, что он хотел бы начать переговоры прямо сейчас. Первая встреча была назначена после обеда, причем египетский посол в Москве Мурад Галеб присоединился к нам.
Насер начал встречу с объяснения причин, которые привели его в Москву. Судьба всего Ближнего Востока, сказал он, должна быть решена на кусочке земли протяженностью около тридцати километров по обе стороны Суэцкого канала. Израильские глубокие налеты и низколетящие атаки на внутреннее положение в Египте имеют две цели: во первых, сорвать все попытки Египта создать ракетную стену, которая закроет атаки через канал; и во вторых, подорвать мораль внутреннего фронта. Израиль не смог добиться капитуляции Египта в 1967 году и намерен сделать это сейчас.
Насер сказал, что целый Египет не защищен, он открытый. Много сотен гражданских рабочих и солдат были убиты. Он всегда думал, что израильское превосходство в воздухе должно быть сбалансировано с египетской стороны и что быстро сделать это можно только авиационной защитой. Он говорил твердо, но я видел, что он нервничает.
Брежнев начал защищать ракеты SAM–2, которые у Египта уже были. Насер сказал, что не имеет ничего против ракет SAM–2, но они не эффективны против самолетов, летящих ниже 500 метров, и не очень эффективны на высотах от 500 до 1000 метров. Российские специалисты в Египте могут подтвердить это. (SAM–2 были поставлены в Египет еще до войны 1967 года, но поскольку израильские налеты были сюрпризом, эти ракеты никогда не использовались. Когда Захаров утверждал об обороноспособности Египта, никто в Каире не знал — и, возможно, не знали и сами русские — ограниченности SAM–2. Никто, конечно, не думал, что израильтяне, с помощью американской электроники, найдут ответ на эти ракеты так быстро.) Насер сказал Брежневу, что хотел бы иметь возможность защищать Каир, Александрию и другие важные районы, а также линию фронта на канале. Он специально подчеркнул важность Александрии, потому что Порт-Саид не работал и Красное море закрыто, и это был единственный египетский порт, принимающий суда. Если израильтяне начнут бомбардировку Александрии, сказал Насер, Египет окажется в блокаде.
Дискуссия продолжилась, местами довольно жаркая, и казалось, что может возникнуть полный тупик. Но эту опасность удалось избежать, когда Брежнев признал, что SAM–3 закроет нужды Египта и что советские руководители готовы передать их Египту. «Наш друг Насер, — сказал Брежнев, — всегда получает то, что хочет».
После этого началось обсуждение количества нужных ракет SAM–3, но было решено отложить обсуждение этого вопроса до следующего дня, поскольку генерал Фаузи и маршал Гречко должны были иметь возможность обсудить районы, требующие зашиты. Так что мы отправили этих двоих вместе с генералом Катышкиным и некоторыми другими экспертами работать над этим.
Ранним следующим утром генерал Фаузи пришел в спальню Насера. Он привез с собой в Москву список районов, которые нужно защищать. Кроме фронта на Суэцком канале, он включал Каир, Александрию, Асуан, индустриальные центры Махалла аль-Кубра, Кафр ад-Давар, Шибин аль-Кум, Шубра аль-Хейма и Хелуан. Было ясно, что такого количества зенитчиков у Египта нет. Насер спросил Фаузи о возможности перевести команды с ракет SAM–2, и вероятно именно тогда новая идея стала формироваться у него в голове.
Две полные делегации встретились в Центре здоровья в десять часов. Брежнев начал с того, что решение, принятое накануне, имеет немало проблем. Объекты, которые хотел бы защитить Египет, слишком многочисленны.
Гречко доложил Брежневу, так же как Фаузи Насеру, и вот тут Брежнев впервые понял настоящие потребности Египта. Насер указал, что у Египта есть команды, обученные на SAM–2, и предложил, что некоторые из них могут переключиться на SAM–3. Но ему сказали, что потребуется минимум шесть месяцев, чтобы переучить пользоваться SAM–3 и что это должно происходить в Советском Союзе. Так что это выглядит как период не менее шести месяцев, во время которых Египет будет подвержен израильским низколетящим атакам. При этом ему будет хуже, чем раньше, потому что некоторые команды, которые сейчас обслуживают SAM–2, будут находиться в Советском Союзе, обучаясь на SAM–3. В этот опасный момент Египет будет подвержен и низколетящим, и высоколетящим атакам израильской авиации.
И тут Насер нанес удар. Единственная возможность ликвидировать эту ситуацию, сказал он, это предоставить египтянам русские команды. Брежнев и все остальные не были готовы к такому требованию. Насер сказал, что понимает: для них тяжело согласиться на это, но это единственная возможность, которую он видит. Он не может позволить уничтожить армию или потерять мораль гражданских лиц. Египет выдерживал это три года и не намерен сдаваться сейчас. Надежды всего арабского мира связаны с решением, которое мы сейчас примем. Насер заявил, что не хотел бы размещать советские команды на линии фронта. Египет будет продолжать находиться на канале. Он просит у хозяев обеспечить безопасность внутренних районов.
Гречко что-то сказал Брежневу, а тот ответил, что проблема не только в командах. Ракеты — лишь часть сложной системы защиты, они требуют авиацию. «Хорошо, — ответил Насер. — Отправьте и самолеты». Брежнев ответил, что это будет шаг с серьезными международными последствиями. Он создаст кризис в отношениях с Соединенными Штатами. Насер спросил: «Почему американцы могут всегда увеличивать свою поддержку, а мы иногда ведем тебя так, будто запуганы…» Брежнев перебил его: «Мы никого не боимся. Мы сильнейшие на этой земле. Но вы должны понять, что это повлечет значительный риск, и я не уверен, что мы должны сделать это. Мы должны взвесить нашу позицию». Насер сказал: «Что касается меня, то я сделал необходимые расчеты. Будем откровенны. Если вы не предоставите того, о чем я прошу, то все подумают, что единственное решение находится в руках у американцев. Мы никогда не видели, чтобы американцы не поддержали израильтян. А Египет — антиимпериалистический пост на Ближнем Востоке, и если Египет уступит американо-израильской силе, то и весь арабский мир падет. Мы не просим воевать за нас, мы хотим сохранить нашу независимость. Но я вижу, что вы не готовы помогать нам так, как Америка помогает Израилю. Это оставляет мне единственную возможность: возвратиться в Каир и сказать людям правду. Я скажу им, что
