Рейтинговые книги
Читем онлайн Дети Империи - Олег Измеров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 105

Он ожидал, что ему дадут для глажения нечто похожее на воспоминания раннего детства – большой, тяжелый, сверкающий хромом честный кусок металла с точеной деревянной ручкой на стальной скобе, со все время перегорающей спиралькой внутри, который для регулирования температуры надо все время включать и выключать из розетки. Однако утюг, который он одолжил у соседки, оказался вполне продвинутым – объемный, напоминающий формами броненосец, но сравнительно легкий, с черной карболитовой ручкой, красным глазком лампочки и, самое главное, терморегулятором. Промышленность группы «Б» делала заметные успехи.

…Вернув утюг и пообедав быстро приготовленными макаронами со свиной тушенкой, Виктор вновь повеселел. О грядущей мировой катастрофе абсолютно не хотелось думать. Предстоящее мероприятие виделось его умственному взору довольно скучным, с длинными казенными докладами и выступлениями, которые будут произносить тяжеловесным, мертвым языком, бурными аплодисментами, в которых придется участвовать, и бюстом Ленина (или Сталина?) позади стола президиума. Возможно, в зал войдут пионеры со знаменем, а потом, вероятно, состоится концерт, солидную часть которого составят коллективы народного творчества, артисты местной филармонии и чтец, участвующий в литературно-художественной композиции во славу… посмотрим, во славу чего или кого. Может, просто нас, людей труда. Правда, есть надежда, что его там случайно озарит насчет «Аттилы», ну и что там, собственно, у них в буфете… Идти на трамвай он решил к бане – возможно, так короче.

По иронии судьбы он попал на тот же самый трамвай, на котором ездил в Брянск в прошлую субботу, с веселой вожатой, крутившей в кабине портативный приемник, и понял, что за почти две недели, что здесь провел, он выбирался в центр всего дважды, и то по субботам. По радио звенела серебряным голосом Нина Дорда – что-то очень веселое и о любви. Народу было больше, чем в прошлый раз, но теперь Виктор удивлялся не одежде полувековой давности, которая ему уже успела примелькаться и воспринималась совершенно естественно, не социальным типажам из далекого-далекого детства – его поражала открытость и непосредственность людей; на лицах большинства, казалось, запросто можно было читать их мысли. И еще что вновь поразило Виктора – это полное спокойствие перед нависшей угрозой ядерной катастрофы. Едут люди, уверенные в завтрашнем дне, и по фиг им Гитлер с его «Аттилами».

Увлекшись наблюдениями, Виктор чуть не проехал центр; хорошо, у трамвая здесь была еще одна остановка – прямо возле универмага, перед мостом через Судок. Он достал пригласительный и посмотрел адрес.

Вечер должен был состояться не в исполкоме, а в так называемом Доме Политики на Красной площади. Виктор уже, часом, подумал, не в Москву ли надо было ехать; но вовремя вспомнил, что Красной называлась когда-то площадь Маркса – сто метров вниз по Советской от Сталинского проспекта. Почему площадь переименовали обратно, он не понял, хотя и предположил укрепление славянофильства в официальной идеологии.

Дом Политики располагался на том самом месте, на котором после войны построили красивое здание обкома в классическом стиле (чувствовалось тайное желание архитекторов создать брянский Смольный), а позднее его заняла областная дума. Здесь же Дом Политики был возведен из красного кирпича и стилизован под роскошный псевдорусский модерн, составляя единое композиционное целое как с примыкавшим к нему дореволюционным зданием, которое Виктор с детства помнил как редакцию «Брянского рабочего» (по рисунку на последней полосе), так и со зданием Винного Замка на другой стороне Советской. Верхняя половина площади была застроена под классицизм, включая реконструированные фасады поликлиники и почтамта. Поликлиника теперь получила колоннаду перед входом и греческий портик. Круглый сквер в центре площади был обнесен чугунной узорной решеткой и украшен скульптурами и не действовавшими сейчас, занесенными снегом фонтанами, являя собой миниатюрное подобие Летнего сада и Петродворца. Сквер и площадь, так же как и Сталинский проспект, заливал яркий свет многочисленных фонарей на столбах и стенах домов.

В освещенный большими гранеными, стилизованными под старину светильниками подъезд, перед которым стояло штук пять «стартов», два черных «спутника» и поражающая своим изяществом «бэйба» (наконец-то разглядел, что эта машина официально называется «Мечта»), ручейками стекались люди. Виктор показал вахтерше пригласительный и прошел внутрь. В фойе играла музыка, и звуки вальса чем-то напомнили ему фильм «Карнавальная ночь», разве что не было бумажных гирлянд, лампочек, шариков и конфетти. Вокруг сновали люди со счастливыми, светлыми лицами, мужчины в костюмах с галстуками, женщины в разноцветных нарядных платьях, все они смеялись и весело шутили; казалось, что в самом воздухе висело ощущение праздника. Виктор сдал верхнюю одежду в гардероб и причесался перед одним из больших зеркал, лентами покрывавших простенки в фойе; он подумал о том, что надо поискать буфет, но тут прозвенел звонок, и он поспешил в зал.

Зал был партерным и трансформируемым; ряды кресел были убраны, и вместо них на широких ступенях расставлены столики на четверых, как в варьете. Несколько телекамер – больших, серых, с турелями разнокалиберных объективов, установленные в люльках на огромных решетчатых стрелах, – казались здесь столь же диковинной и несуразной деталью, как если бы в зал поставили скелеты динозавров. Девушка в дверях указала Виктору, как пройти к его месту; там за столом уже сидели Алексей, Сэм и еще один осодмилец, бывший тогда с ними на дежурстве.

– Ну вот, все мушкетеры в сборе! – воскликнул Алексей, завидев подходившего Виктора. – Интересно, а штопор у них есть или как?

На столе действительно стояли бутылки вина, правда, светлого десертного (Виктору сразу вспомнилось «К празднику – легкие вина»), рюмки, блюда с закуской, вазочки с печеньем и конфетами и в центре столика – с яблоками и мандаринами. Он уже начал сомневаться, можно ли до этого всего дотрагиваться, как подошла девушка-официантка и быстро откупорила бутылки.

– Девушка, а как вас зовут? – спросил Сэм. – Мы хотим написать благодарность тресту столовых, ибо восхищены профессиональным мастерством.

– Мэри, – не моргнув глазом ответила она. – Но я уже занята.

– Мужайся, старик, – философски произнес Алексей. – Все гриновские девушки уже заняты. Фабрика по пошиву алых парусов строит новые цеха ввиду хронического роста плана.

Тем временем мероприятие уже началось, и оказалось один в один построенным как «Голубой огонек» – то есть то одним, то другим за столиками вручались награды, тут же у них брали блиц-интервью под пристальным взором проплывавших над залом телекамер, из-за других столиков поднимались артисты, что-нибудь исполняли и тоже говорили перед камерами и так далее. Короче, Виктор совершенно оказался участником лив-шоу, которое вели незнакомые ему мужчина и женщина; вероятно, это были ведущие брянского ТВ. Если в его реальности политика представляла собой шоу, то здесь, наоборот, шоу представляло собой политику.

Среди людей, получавших грамоты и награды, как и ожидал Виктор, преобладали передовики (причем прежде всего участники движения «Без изъяна», из чего он сделал вывод, что на качество здесь перенесли акценты гораздо раньше), рационализаторы и изобретатели, отличники боевой подготовки и передовые управленцы. Неожиданным для него оказалось вручение одной молодой женщине почетного знака, как было сказано, «за новые успехи в создании произведений абстрактной живописи, отражающие жизнь и быт советского народа». Джаз был везде, в том числе и на этом торжественном вечере, а вот абстрактной живописи он нигде в окружающей среде не заметил, равно как и абстрактной скульптуры. На улицах скульптура была самая что ни на есть антично-советская: Аполлоны и Венеры, Меркурии и Ники в виде ткачих, механизаторов, учительниц, спортсменок и прочих представителей и представительниц нового общества. «Может, это элитарное увлечение номенклатуры такое?» – предположил он и кстати отметил, что вино приятное и очень легкое; при попытке перебрать такого можно было скорее получить энурез, чем опьянение.

Тем временем ведущие уже перескочили за их столик, на них вместе с врученными почетными грамотами нацелились телекамеры и посыпались вопросы; миловидная ведущая в светлом платье и с голосом, делающим просто невозможным уклонение от ответа, спросила у Виктора, есть ли у него какие-то пожелания к архитектурному облику города.

– Ну что сказать, – в некоторой растерянности начал Виктор, – я откровенно потрясен теми прекрасными изменениями в облике нашего города, который я знаю с детства. На наших глазах создается город будущего, город мечты. И единственное, что тут можно пожелать, – чтобы в этой мечте находилось место и памяти о великой и древней истории нашего края, нашей Брянщины, которую испокон веков прославляли великие воины и великие поэты. Родом с Брянщины богатырь Пересвет, первым сразившийся с врагом на Куликовом поле, родом с Брянщины легендарный поэт Боян, упомянутый в «Слове о полку Игореве». Пусть же когда-нибудь, скажем, на Покровской горе станут рядом в бронзе Пересвет на коне и Боян с гуслями; пусть станут там пушки брянского Арсенала, что защищали Россию от нашествий, и пусть Родина-мать на вершине высокой стелы поднимет над городом символ промышленного мастерства и любви к родной земле – серп и молот!

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 105
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дети Империи - Олег Измеров бесплатно.
Похожие на Дети Империи - Олег Измеров книги

Оставить комментарий