колдовали, но не спасли. Вот и остался Андрюша один. Он приезжал к нам в тот год. Черный весь. Страшно смотреть на него было. Говорят же «живой труп»? Вот он такой и был. То бродил тут среди деревьев, то на лавочке сидел. Сердце разрывалось, глядя на него. А ему каково было, и думать страшно! Вот и ездит с тех пор. Отошел только лет пять, может, назад. Более-менее ожил как-то. И все один. Мы с девчонками все ждали, чтоб женщину какую-то привез наконец. Вот прям сердце болит за него, так хочется. Пусть бы встретилась ему хорошая девушка! Но что-то пока никак. Несколько лет здесь отдыхает и даже не смотрит ни на кого. У меня официантка один год тут была, подрабатывала. Аленка, симпатичная, крепкая такая деваха. Как только она ему глазки не строила! Уж как только не обхаживала! Ноль эмоций. «Здрасте-здрасте» и все, весь разговор у него. А ведь он тоже молодой еще. Может, еще семью завести. Надо, надо… Переживаю за него сильно.
Лариса затихла, погрузившись в свои мысли. Потом вдруг встрепенулась:
– А ты это, присмотрись-ка к нему. Давай, не тушуйся. Он скромный, нахрапом не пойдет, так что давай сама. Как в фильме, помнишь? «Сама, Верунчик, сама-сама». Его только подтолкнуть надо, а потом и он. Вот увидишь. Мне кажется, он на тебя откликнется.
– Я? – Ира округлила глаза, словно у самой никаких похожих мыслей даже близко не было. Очень натурально округлила.
Но у Ларисы на лице почему-то явно прочитывалось сомнение.
– Ну не я же! – прыснула хозяйка кафе и затянула на мотив известной песни – «Ты-ы-ы-ы. Ты-ы-ы-ы-ы. Ты-ы-ы-ы-ы…Ты-ы-ы-ы, ты-ы-ы, ты-ы-ы…»
Ира хмыкнула и повернула голову в сторону. Такой поворот означает: «Ну вот еще! Больно надо!»
Лариса улыбнулась, набрала в легкие воздуха для аргументированного ответа вроде: «Не будь дурой!» – но тут, к счастью, ее вниманием завладела драматичная сцена в сериале. Ира же смогла незаметно прошмыгнуть к двери и покинуть кафе. Точно как суперагент при выполнении секретной миссии.
Сердце колотилось так, что даже футболка в его области подпрыгивала. Ее разрывало от эмоций и желания ими поделиться. Она схватила телефон и написала Вике: «Кажется, мне нравится мужчина. Впервые за десять лет».
Подруга перезвонила тут же.
– Ну ты, конечно, мощь! У тебя еще хватает сил на мужиков! Я не успеваю на себя в зеркало посмотреть, не то что… Ты даешь! Вот что значит не работаешь, сразу много свободного времени появилось.
– У меня отпуск. А вообще-то я работаю.
– Да-да. Нам с тобой надо детей поднимать. Не до мужиков. Что мы там не видели, да? Ладно, пойду я поработаю как раз. Ты меня посмешила, конечно! Ой, как, кстати, отдых, место само, нравится?
– Да, вполне. Поле нравится. Она занимается бисероплетением теперь. Представляешь?
– Надо бы тоже Машку вывезти куда-то. А то она ж сидит в четырех стенах с родителями, нигде не была никогда.
– Конечно. Это и для развития полезно ей будет. Места новые увидит.
– Хочешь сказать, я что-то недодаю ребенку? – Пауза, во время которой она сама себе ответила якобы от лица подруги и звучно фыркнула. – Может быть! Но не у всех есть возможность не работать и вот так отдыхать при этом. Я себе такое позволить не могу. Ладно, меня зовут. Пока!
В секунду между «пока» и гудками можно, наверное, объяснить много важного: что это не так дорого, как кажется, а при желании можно отдыхать вообще за три копейки, ребенку же не нужен президентский люкс и отель только пять звезд, ему нужны впечатления, а они порой вообще ничего не стоят. Но не сегодня. Утомилась. Много лет она только и делает, что пытается объяснить, понять и поддержать, тратит силы, слова, время. Миша однажды сказал про них с Викой, что это «дружба в одни ворота». Ира тогда оскорбилась. Бросила убедительное: «Ты ничего не понимаешь!»
А сегодня его слова всплыли в памяти, и никакого внутреннего протеста. Похоже, он был прав. И ей надоело быть теми самыми воротами, по которым без конца лупят мячом.
Бывают, наверное, такие вещи: сколько ни латай, ни перешивай, ничего путного не выйдет. Ошибка была сделана еще на стадии моделирования.
Время летит даже на отдыхе. Не считаясь с тем, что один день похож на другой и ты никуда не торопишься. Вот только недавно приехал, а скоро уже уезжать. Может, это особенность возраста, чем старше, тем скорее время утекает? Про возраст, конечно, думать совсем не хочется. И без него хватает поводов для переживаний.
Полина собрала целую коллекцию фруктов и цветов из бисера. У Иры вся тетрадь заполнилась рисунками. Перелистывая страницы, она подумала о том, чтобы дома пойти на занятия в художественную школу. Так у нее впервые появится хобби. Интересный досуг. Может, и картину потом напишет.
Она откинула голову назад, подставляя лицо солнцу, закрыла глаза и на минуту представила себя за мольбертом. На натуре. Перед ней поляна, усыпанная летними цветами. В одной руке палитра красок, в другой кисточки. Птицы поют. Безветренно.
То ли мысленный пейзаж так расслабляюще действовал, то ли настоящее тепло и легкий ветер, а еще мягкая кофта под спиной. Под ногами поплыли облака, тело стало таким легким, что вот-вот и само улетит, вместо мыслей – красивая тихая мелодия.
– Бах! – донеслось откуда-то издалека… Ах… Это из рук на землю выпала тетрадка… Летим дальше… облака… музыка…
– Гм, извините.
А вот это уже совсем рядом. Ира вздрогнула, открыла глаза.
Рядом стоял Андрей. Отряхнул тетрадь от пыли, положил на лавочку.
– Это же ваше?
– Да, спасибо. Не заметила, – заерзала она.
– Бывает. Я случайно заметил рисунок. Это ваша дочь рисует?
– Да нет. Это мои, – почему-то захотелось провалиться сквозь землю: взрослая тетка рисует шляпки. – Ну, это я так… руку размять. Ерунда всякая, глупости. А вообще-то я собираюсь в художественную студию пойти. В такую, нормальную. Скоро. Сразу после отпуска то есть. Хочу писать на натуре.
– Здорово. Тот рисунок, который я заметил, очень красивый.
– Правда?
– А зачем мне врать? – снова эта его детская бесхитростная улыбка. – Завидую людям, у которых есть какой-то талант: рисовать, петь, стихи писать. У меня – ни одного!
– Так не бывает. Наверняка какой-то есть.
– Может, не нашел просто.
– А чем вы занимаетесь?
– Вы не думайте, что я жалуюсь. Нет. И свою работу люблю. Я преподаю математику в вузе. Люблю цифры, задачки. Формулы.
– Угум, – ничего более глубокомысленного ей в голову не пришло, поэтому она просто улыбалась.
Андрей тоже стоял рядом как неприкаянный.
