Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заметив недоумевающий взгляд своего собеседника, Иван счел нужным пояснить:
— Ну че — непонятно, что ли? Жрать, короче, не давали. Только воду. Жлобы, блин…
— Зачем вы мне все это рассказываете? — недовольно нахмурился Пульман. — Меня совершенно не интересует, как с вами там обращались! Вы мне лучше скажите — эмм… Там, в этом сарае, кроме вас, был еще кто-нибудь? Я не имею в виду боевиков, сами понимаете… Пленные там еще были?
— Насчет пленных — не знаю. А кроме меня, там еще один мужик лежал — раненый. На носилках, в углу. Странный тип, я вам доложу, этот мужик… был.
— Был?! — напрягся Пульман. — Вы сказали — был? Что с ним произошло?
— Ну, как вам сказать… Так получилось, что этот самый сарай, в котором я сидел, — единственное приличное место, где можно содержать охраняемый контингент. Прочные стены, вокруг высокий забор. Подступы хорошо просматриваются… В общем, значительно облегчается задача наблюдения для часовых…
— Да прекратите вы меня спецификой пичкать! — возмутился Пульман — было заметно, что он изводится от нетерпения, слушая Ивана. — Про мужика! Про мужика давайте!
— Даю про мужика, — согласился Иван. — Когда меня посадили в сарай, он уже там лежал. Потом, спустя некоторое время, выяснилось, что его случайно ранили боевики. А может, не случайно — черт его знает. Но, в общем, получилось так, что ехал он себе по делам через пограничную зону — придурок!
Нашел, где кататься! — ага, ехал себе, а у боевиков там пост — что-то типа КПП.
Дальше — просто и скучно до безобразия. Часовой КПП дал отмашку, этот фрукт — ноль внимания. Часовой дал очередь по колесам. Одна дурная пуля срикошетила — и амбец.
— Ам… чего?
— Ну, хана, короче. Пуля в голову попала. Пока разобрались, что к чему, пока сообщили куда следует, он почти двое суток в сарае лежал без медпомощи.
— А что было потом?
— Со мной?
— Да ну, при чем здесь вы! С этим — с мужиком!
— А-а-а…Моя судьба, выходит, вас интересует постольку-поскольку. Ну-ну… А с мужиком было так. — Иван с деланной обидой надул губы и не без ехидства сообщил высокопарным слогом:
— Не могу утверждать, что это достоверный факт — увы, слухи настолько противоречивы, что… В общем, когда меня обменяли, наши рассказывали, что машина, которая перевозила этого дядю в долину, вроде бы наекрякнулась. Так что…
— Машина — чего? — Пульман привскочил с подоконника. — Что с машиной случилось?
— В пропасть свалилась. — Ивану надоело интриговать собеседника. — Насовсем. А может, помог кто свалиться чтобы, значит, за немца не отвечать.
Все, кто в машине были, — сами понимаете…
— Черт!!! Черт!!! — нервно вскрикнул Адольф Мирзоевич и в отчаянии стукнул кулачком по подоконнику. — Столько трудов, столько затрат — псу под хвост… Черт! Надо же, а…
— Да ладно вам убиваться, — успокоил его Иван, украдкой усмехнувшись — до того наивными показались ему потуги этого странного человечка возвратить к жизни эпизод пятилетней давности, не имеющий вроде бы никакого значения. — Немцем больше, немцем меньше…
— Немцем? — только сейчас Пульман, похоже, расслышал и зацепился за последнее слово, и в глазах его загорелась какая-то непонятная надежда. — Вы сказали — немцем? Вы что, разговаривали с ним?
— Да как я мог с ним разговаривать? — вскинулся Иван. — Он же без сознания лежал. То есть никакой был в невменяемом состоянии, бредил все.
— А вы не можете… — Пульман защелкал пальцами. — Не можете припомнить — пусть приблизительно — содержание этого… эмм… бреда?
— Эка вы хватили! — Иван не выдержал и рассмеялся. — Ну, вы даете… Он же на немецком бредил. Это я по отдельным фразам понял — в кино, помню, слышал… В школе и училище я английский проходил, и то могу только «руки вверх» и «кто командир вашего подразделения». А вы говорите! Просто он одну фразу повторял особенно часто, как заведенный. Будто боялся, что она помрет вместе с ним и никто ее не услышит, ага… Какие-то цифры там были — «айн» точно было, остальное — черт его знает…
— Значит, вы говорите… говорите, что он в бреду часто повторял эту фразу… фразу с цифрами… А? — По вкрадчивости тона можно было предположить, что хозяин кабинета очень хочет получить положительный ответ.
Было также заметно, что он внутренне страшно напрягся — как кошка перед прыжком. Да, кошка, этакая маленькая, плешивая, вероломная тварюга. Черт его знает, что там повторял этот немец — столько времени прошло… Подыграть?
— Ага. Всю дорогу повторял эту самую долбаную фразу — до смерти надоел. Бубнит, сволочь, и бубнит — я еще, помню, хотел ему башку открутить, чтобы жить не мешал…
— Угу-угу… Ну вот и прекрасно! Вот и отлично! — Пульман возбужденно потер ладошки, скорчил отвратительную гримасу, которая, по всей видимости, означала улыбку торжества, покинул свое безопасное место и забегал по кабинету. Похоже, придумал что-то, сволота!
— Что «прекрасно»? — кисло поинтересовался Иван. — Что «отлично»?
Может, собираетесь пытать меня до тех пор, пока я не заговорю по-немецки? И желательно, конечно, на берлинском диалекте, да? А потом будете пытать, пока я не вспомню эту самую дурацкую фразу с цифрами… Так?
— Да нет, мой юный друг! — Пульман игриво подмигнул «юному другу», чего ему, наверное, делать не следовало — так страшно перекособочилось его и без того непрезентабельное зеркало души. — При чем тут — пытать! Вы сами мне все расскажете — безо всякого нажима. Если только ничего не врете — насчет фразы с цифрами.
— Зачем мне врать? — криво ухмыльнулся Иван. — Смысла нет… А вот — как это я вам расскажу то, чего не смог запомнить пять лет назад… Ну уж, извините — это вы того… Загибаете. Как вы вообще себе это представляете?
— Да просто все! Элементарно. — Хозяин кабинета вдруг совершенно успокоился и заговорил наставническим тоном:
— Видите ли, я специалист в этой области. Никаких проблем, как говорится… Просто угощу вас кое-какими медикаментами, практически безвредными для организма, настрою соответствующим образом, введу в гипнотический сон — и вы воспроизведете не только фразу, которая меня интересует, но и все, что я посчитаю нужным узнать из вашего «черного ящика» — независимо от срока давности. Мне, собственно, нужна только эта самая дурацкая фраза с цифрами… эмм… а потом, если все получится, я вас того… домой отпущу.
— Хм… домой! — Иван недоверчиво усмехнулся, однако высказываться пока что не стал, а осторожно поинтересовался:
— И это все, что вас интересует?
— Да, все, — подтвердил Пульман, деловито роясь в стенном шкафу со стеклянными дверцами. — Более мне от вас ничего не требуется. Или вы воображаете себя невесть какой важной персоной, которую похитили черт знает для чего? Ха! Для чего можно похитить нашего среднестатистического военного, а, батенька? Хи-хи-хи…
— Так какого хрена? — возмутилась «персона» и даже как будто обиделась. — За каким чертом вся эта свистопляска, блин?! Инсценировки всякие, бутафория: змеи, катафалк, зомби… Честное слово, у меня такое впечатление что я связался с подпольной организацией дебилов!
— Интересно… По поводу зомби… — напрягся Пульман. — Почему вы решили, что контактировали именно с зомби? Может, это были обыкновенные обкуренные бандиты?
— А то я не отличу обкуренного бандита от зомби! — проворчал Иван.
— Скажете, тоже… И вообще — такую кашу вы здесь заварили, хоть стой хоть падай! Не проще ли было прикатить ко мне и сказать: «Парень, в твоей башке содержится кое-какая информашка, которая нам нужна позарез. На тебе бабки, а нам дай побаловаться с твоей башкой пару часиков…» Я бы вам за штуку баксов все эти хитрости выложил — без всяких там зомби и остальных приколов…
— Мне все же интересно, как это вы отличаете зомби от обкуренного бандита, — упрямо набычился Пульман. — Вы что — ежедневно с ними общаетесь? Или как?
— Глаза, — пояснил Иван. — У них глаза мертвые. У наркомана просто зрачки расширены и реакция замедленная — тормозит он неимоверно, но проявляет эмоции, чувства. А у этих — ничего такого… ну… в общем, как роботы они, точно говорю. Неживые, какие-то…
— Ну что ж — ценное наблюдение, — задумчиво пробормотал Пульман, достав наконец из шкафа какую-то коробку. — Глаза — это не проблема. Достаточно надеть черные очки — и все будет в норме. Ну а вообще, конечно — есть отличия, есть… А насчет бутафории… Отпуск у вас, насколько мне известно, намечался где-то в конце года. Дело настолько срочное, что ждать столько времени я не могу. Достать вас с Кавказа другим путем — уж не взыщите, никак не получалось.
Ну не терминаторы мы! Так что, как это ни кощунственно звучит, смерть матери — единственное обстоятельство, которое наверняка выдернуло бы вас из обычного жизненного круга. Выходит, мои исполнители — не совсем дураки… И хватит об этом — вот, возьмите. — Он раскрыл коробку и протянул Ивану две конусообразные розовые пилюли:
- Пасынки Джихада - Лев Пучков - Боевик
- Обратный отсчет - Лев Пучков - Боевик
- Мертвое ущелье - Александр Тамоников - Боевик
- Дьявольский котёл - Александр Тамоников - Боевик
- Свинцовая метель Афгана - Сергей Зверев - Боевик
- Жизненное пространство - Колентьев Алексей Сергеевич - Боевик
- Шесть священных камней - Мэтью Рейли - Боевик
- Операция «Аутодафе» - Илья Деревянко - Боевик
- Эта война еще не кончилась - Борис Бабкин - Боевик
- Долг грабежом красен - Михаил Серегин - Боевик