Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я сегодня весь вечер следил за Сиссом, — начал он не спеша и пытливо взглянул на Шеппарда. — Мне продолжать?
— Думаю, это необходимо.
Шеппард был само спокойствие.
Грегори кивнул. Ему тяжело было рассказывать о том, что произошло вечером, поэтому он старался хотя бы не комментировать событий. Шеппард слушал, откинувшись на стуле, только однажды, когда он услышал о фотографии, у него дрогнуло лицо.
Грегори сделал паузу, но главный инспектор промолчал. Когда Грегори закончил доклад и поднял голову, он увидел на лице Шеппарда улыбку, тотчас исчезнувшую.
— Итак, в конечном итоге вы располагаете его признанием, — сказал Шеппард. — Но, как я понял, вы перестали подозревать Сисса едва ли не тогда, когда он оставил вас одного? Не так ли?
Грегори удивился. Он сидел нахмурив брови, не зная, что ответить. Так оно и было, хотя до сих пор он не отдавал себе в этом отчета.
— Да, — буркнул он. — Вероятно, так. Впрочем, я и до этого не рассчитывал на успех. Я действовал по инерции, прилип к этому несчастному Сиссу, — никого другого под рукой не было, я никого не находил; впрочем, не знаю, возможно, я пытался его скомпрометировать. Может быть. Ради чего? Ну, чтобы возвыситься в собственных глазах, — запутывался он все больше. Я понимаю, все это лишено смысла, — заключил он. — В конечном счете я ничего не знаю о Сиссе, не знаю даже того, что он может делать сейчас.
— А вам хотелось бы знать? — сухо спросил Шеппард. — Возможно, вы нашли бы Сисса на могиле его матери на кладбище либо на Пикадилли в поисках какой-нибудь юной проститутки. Примерно таков его диапазон. Не хотел бы вас поучать, но к таким переживаниям, к моральному похмелью, следует всегда быть готовым. Что вы собираетесь делать дальше?
Грегори пожал плечами.
— Несколько недель назад я подгонял всех, пугая реакцией прессы и общественности, — продолжал Шеппард, сгибая и разгибая в руках металлическую линейку. — Однако того, чего я опасался, не произошло. Две-три статьи связывают дело с летающими тарелками, и — парадокс! — это и положило конец шумихе. Несколько писем в редакцию — и все! Я не представлял себе, какие размеры обрело в наши дни безразличие к необычайному. Стала возможной прогулка по Луне, значит, возможно все. Мы остались один на один с этим делом, инспектор, и преспокойно могли бы сдать его в архив…
— За этим вы меня и вызвали?
Шеппард промолчал.
— Вы хотели, чтобы я послушал показания Уильямса, не так ли? — минуту спустя спросил Грегори. — Может быть, сделать это сейчас? Потом я уйду. Уже поздно, я не хочу отнимать у вас время.
Шеппард встал, раскрыл плоский футляр магнитофона, включил его, заметив:
— Запись сделана по просьбе Уильямса. Техники торопились, аппарат был не совсем исправен, и качество звука не на высоте. Присаживайтесь ближе. Внимание!
Зеленый глазок несколько раз мигнул. Из динамика донесся размеренный шум, какой-то стук, треск и далекий голос, искаженный, словно доносящийся через жестяной рупор:
— Я уже могу говорить? Господин комиссар, господин доктор, можно мне говорить? У меня был отличный фонарь, жена купила мне его год назад для ночной службы. Первый раз, когда я там проходил, этот лежал в том же положении, с руками вот так, а в следующий раз я услышал шум, словно свалился мешок картошки. Я посветил фонарем через то, второе окно — он лежал на полу, я подумал, что он вывалился из гроба, а он уже шевелился, у него ноги двигались. Медленно так. Я подумал, что, может, это мне снится, и протер глаза снегом, но он продолжал шевелиться и все пытался перевернуться. Пожалуйста, уберите это, я буду говорить. Пожалуйста, не мешайте. Господин комиссар, я не знаю, как долго это продолжалось, но довольно долго. Я светил фонарем и не знал, входить мне туда или нет, а он там изгибался и переворачивался и так добрался до окна, и мне стало хуже видно, поскольку он находился под самым окошком, у стены, и продолжал там шуметь. А потом створка открылась…
Неразборчивый голос спрашивал о чем-то, чего нельзя было понять.
— Этого я не знаю, — послышался более близкий голос. — Я не заметил, что стекло разбито. Может, так оно и было, не знаю. Я стоял с той стороны… нет… не смогу показать. Я стоял там, а он вроде бы сидел, виднелась только голова, я мог до него дотронуться, господин комиссар, расстояние между нами было как до той табуретки, я посветил внутрь, но там ничего не было, только стружки сверкнули в пустом гробу, и ничего, и никого. Я наклонился, он был ниже, ноги у него разъезжались, и он шатался, господин доктор, словно пьяный, весь ходил ходуном и постукивал, как слепые палкой стучат, это он так руками стучал. А может, у него что было в руках. Я ему говорю: «Стой! Что ты делаешь? Что это такое?» Вроде я ему так и сказал.
Наступила короткая пауза, заполненная тихим треском. Словно кто-то иглой скреб мембрану.
— Он так карабкался, что снова опрокинулся. Я ему приказываю, говорю, чтобы он прекратил это, но ведь он был мертв. Вначале я было подумал, что он пробудился, но он был неживой, глаза у него не смотрели, а так… он ничего не видел и не чувствовал ничего, а если бы чувствовал, не стучал бы так в эти доски, но он стучал как проклятый, поэтому не помню, что я ему кричал, а он и так и этак, зубами за этот подоконник уцепился…
Снова кто-то неразличимым, приглушенным голосом задал вопрос, разобрать можно было только последнее слово: «Зубами?»
— Да, я ему совсем близко в лицо посветил, глаза у негр мутные, ну как у снулой рыбы, а что было дальше, не знаю.
Другой, более близкий голос произнес:
— Когда вы выхватили револьвер? Вы собирались стрелять?
— Револьвер? Я выхватил револьвер? Этого не могу сказать, не помню. Я убегал? С чего бы мне убегать? Не знаю. Что у меня с глазами? Господин доктор…
Более отдаленный голос:
— …ничего нет, Уильямс. Закройте глаза, вот теперь хорошо, теперь вам будет лучше.
Женский голос, из глубины:
— Ну вот и все, вот и все.
Снова задыхающийся голос Уильямса:
— Я не могу так. Разве я… разве уже конец? А где моя жена? Ее нет? Почему? Она здесь? Что мне инструкция, если в инструкции о таких вещах ни слова…
Послышались отголоски короткого спора, кто-то громко проговорил:
— Ну, достаточно!
Но вторгся другой голос:
— Уильямс, вы машину видели? Фары машины?
— Машины?.. Машины? — повторил протяжным, невнятным голосом Уильямс. У меня стоит перед глазами, как он этак раскачивался с боку на бок, а сделать ничего не мог и стружки за собой… тащил, я смекнул бы, если бы увидел веревку. Но веревки там не было.
— Какой веревки?
— Рогожа, нет? Веревка? Не знаю. Где? Эх, кто такое видел, тому свет не мил, ведь такого быть не может, правда, господин комиссар. Стружки — нет. Солома… не… удержится…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Насморк [= Аллергия] [Katar] - Станислав Лем - Детективная фантастика
- Дело о Синей Бороде - Анна Велес - Городская фантастика / Детективная фантастика / Периодические издания / Ужасы и Мистика
- Темный орден - Анна Герр - Детективная фантастика / Любовно-фантастические романы / Периодические издания
- Последний полицейский - Бен Уинтерс - Детективная фантастика
- Кость со стола - Андрей Арсланович Мансуров - Детективная фантастика / Космическая фантастика / Прочее / Социально-психологическая
- Пурпурный занавес - Всеволод Глуховцев - Детективная фантастика
- Первоапрельская шутка - Майкл Гелприн - Детективная фантастика
- Неисполненное желание. Камень Ратуши - Анна Велес - Героическая фантастика / Детективная фантастика / Попаданцы
- Останкино 2067 - Виталий Сертаков - Детективная фантастика
- Лодейцин - Иван Олейников - Детективная фантастика / Космическая фантастика / Триллер