Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она заговорила со мной, но я не слышала ее голоса ушами; голос исходил из моей головы: «Кто ты?» — спрашивала она.
Я не знаю, ответила я ей или нет, но прежде я услышала продолжительный дрожащий крик из колодца:
«Доллл-лооо-рессс…»
Кровь застыла у меня в жилах, и я знаю, что сердце замерло у меня в груди, потому что, когда оно снова забилось, то сделало три или четыре удара подряд. Я сжимала комбинашку, но, услышав крик, разжала пальцы, и она выскользнула у меня из рук, зацепившись за кусты.
«Это просто твое воображение, Долорес, — сказала я самой себе. — Эта малышка, разыскивающая свою одежду под кроватью, и Джо, кричащий оттуда… ты вообразила себе все это. Одно из них — это галлюцинация, навеянная каким-то образом дуновением спертого воздуха из колодца, а второе — не что иное, как твое собственное осознание вины. Джо лежит на дне этого колодца с разможженной головой. Он мертв и теперь уже не будет досаждать ни тебе, ни детям».
Сначала я не поверила этому, но прошло еще какое-то время, и не раздавалось ни единого звука, кроме уханья совы, доносящегося откуда-то с поля. Помнится, я тогда еще подумала, что голос совы звучит так, будто она удивлена столь ранним наступлением своего часа. Легкий ветерок пробежал по кустам ежевики, заставляя трепетать ветви и листья. Я посмотрела вверх на сияющие в дневное время звезды, а потом — снова вниз на крышку колодца. Казалось, что она парила в темноте, а дыра посередине, пробитая телом Джо, показалась мне глазом. 20 июля 1963 года было днем, когда повсюду мне мерещились глаза.
И снова его голос донесся из колодца:
— Помоги мне, Дооо-ллло-рессс…
Застонав, я прикрыла лицо руками. Теперь не имело никакого смысла убеждать себя, что это всего лишь навсего мое воображение, или мое осознание вины, или еще что-то, — это был Джо. Мне показалось, что он плачет.
— Помоги-и-и-и мне-е-е-е-е-е по-о-о-о-жалуй-ста-а-а… ПОЖА-А-А-А-ЛУЙСТА-А-А… — кричал он.
Спотыкаясь, я обогнула колодец и побежала по дорожке, проложенной в зарослях. Я не паниковала — ни грамма, — и скажу вам, как я узнала об этом: я остановилась, чтобы подобрать коробочку с отражателем, которая была у меня в руках, когда мы направлялись к зарослям ежевики. Я не помню, чтобы роняла ее, когда побежала, но, увидев, я подобрала ее. Это было очень удачно, учитывая, как сложились потом обстоятельства с этим проклятым доктором Мак-Олифом… но до него еще не дошел черед. Я остановилась, чтобы подобрать ее, и уже одно это доказывает, что я полностью владела своим разумом и мыслями. Я чувствовала, как паника пытается проникнуть внутрь меня — точно так кот пытается запустить лапку под крышку коробки, унюхав, что там находится еда.
Я подумала о Селене, и это помогло мне справиться с паникой. Я представила Селену стоящей рядом с Таней и с еще сорока или пятьюдесятью другими детками на берегу озера Винтроп, у каждого в руках коробочка с отражателем, сделанным в мастерской лагеря, и девочки показывают друг другу, как именно нужно наблюдать затмение. Это было почти такое же четкое видение, как и то у колодца, когда я видела девчушку, разыскивающую под кроватью свои маечку и шорты, но я к тому же слышала, как Селена разговаривала с малышками своим мягким, нежным голоском, подбадривая тех, кто боялся. Я подумала о том, как мне вести себя с ней и с ее братьями, когда все они вернутся, — о том, что мне нужно остаться здесь… но если только я запаникую, то меня заберут. Я слишком далеко зашла и сделала слишком много, а рассчитывать мне, кроме как на себя, было не на кого.
Войдя в сарай, я разыскала большой фонарь Джо. Я включила его, но лампочка не загорелась; по-видимому, сели батарейки — это было так похоже на Джо. В нижнем ящичке его рабочего стола всегда лежали новые батарейки, потому что зимой у нас частенько отключали электричество. Я набрала полдюжины батареек и попыталась вставить их в фонарь. Но у меня так дрожали руки, что я выронила батарейки на пол, и мне пришлось шарить по полу в поисках их. Наконец-то я вставила батарейки, но в спешке, наверное, что-то перепутала, потому что фонарик не зажегся. Я было решила оставить его в покое, потому что уже совсем скоро снова появится солнце. Но на дне колодца даже после появления солнца все равно будет темно, и, кроме того, какой-то внутренний голосок нашептывал мне, чтобы я продолжала обманывать себя как можно дольше — что если я провожусь достаточно долго, то, выбравшись отсюда, возможно, найду Джо уже испустившим дух.
Наконец-то фонарь зажегся. Свет был ярким, и теперь я могла пройти сквозь заросли, не раздирая ноги в кровь. Я не имела ни малейшего представления, сколько прошло времени, но было еще темно, и звезды все так же сияли в небе, поэтому я поняла, что еще нет шести, а солнце все еще почти закрыто тенью.
Не пройдя и половины пути, я уже поняла, что Джо еще жив — я слышала его стоны и обращенные ко мне мольбы помочь ему выбраться. Не знаю, услышали бы их Айландеры, Лэнгиллы или Кэроны, будь они дома. Я решила, что лучше не думать об этом; у меня и без этого было слишком много проблем. Мне нужно было придумать, как поступить с Джо, это было очень важно, но ни одна мысль не приходила мне в голову. При каждой попытке найти ответ во мне начинал звучать этот голосок. «Это не честно, — настаивал голосок, — он должен быть мертв!»
— Помоги, Дооо-лоо-peccc! — взвивался голос Джо. Отдаваясь приглушенным эхом, он, казалось, доносился из могилы. Я зажгла фонарь и попыталась заглянуть внутрь, но не смогла. Пробоина в крышке колодца была почти по центру, и в свете фонаря я увидела только верх шахты — огромные гранитные глыбы, поросшие мхом. В потоке света мох казался черным и ядовитым. Джо увидел свет.
— Долорес? — вскрикнул он. — Ради всего святого, помоги мне! У меня сплошные переломы!
Теперь казалось, что это он разговаривает через слои грязи. Я не ответила Джо. У меня было такое чувство, что если я заговорю с ним, то сразу же сойду с ума. Вместо этого я отставила фонарь в сторону, наклонилась вперед, насколько это было возможно, и ухватилась за одну из досок, сквозь которые провалился Джо. Я потянула за нее, и она отломилась с легкостью сгнившего зуба.
— Долорес! — завопил Джо, услышав этот звук. — О Господи! Боже, будь милосерден!
Не отзываясь, я отломила еще одну доску, и еще одну, и еще одну. Снова стало светлеть, и снова запели птицы, как поют они летом, встречая восход солнца. Но небо все же было темнее, чем ему следовало бы быть в это время суток. Звезды потускнели, но светлячки еще продолжали летать. А я в это время продолжала срывать доски, приближаясь к тому краю, у которого я стояла на коленях.
— Долорес! — взвился вверх голос Джо. — Пусть деньги останутся у тебя! Все до цента! И я никогда снова не прикоснусь к Селене, клянусь всеми ангелами и Господом Богом! Пожалуйста, милая, только помоги мне выбраться из этой дыры!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- «Треба знаты, як гуляты». Еврейская мистика - Яков Шехтер - Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- 1408 - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Женщина и Бог - Алекс Миро - Прочая старинная литература / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- КлаТбище домашних жЫвотных - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Последняя картина - Кирилл Юрченко - Ужасы и Мистика
- Буря столетия - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Миллион миллионов, или За колёсиком - Александр Анин - Ужасы и Мистика
- Способный ученик - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Немой - Ричард Матесон - Ужасы и Мистика