Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что же теперь будет? – он закрыл глаза и некоторое время просто молчал, обдумывая услышанное. – Она когда-нибудь вспомнит последние события? Поправится? – его одолевали миллионы вопросов.
– Память Лои обязательно восстановится, не переживай. Просто для каждого конкретного случая требуется свое время, – успокаивал его Руслан. – Но дело даже не в этом…
Конечно, радости от вынужденного общения с Владом он не испытывал. Но разговаривал с ним уважительно, стараясь не распыляться на эмоции, как и подобает врачу. Тем более что дело касалось меня – единственного друга, который у него остался. Он просто не мог вести себя иначе.
– Шизофрения – тяжелое психическое заболевание, и, если вовремя не начать лечение, исход его может быть очень печальным как для душевно больного, так и для окружающих, – Руслан старался держать себя в руках. – Какое-то время Лое необходимо быть в больнице под наблюдением врачей, где о ней будут заботиться и ежедневно давать необходимые лекарства.
– О Боже… – Влад никак не ожидал такое услышать. Муж думал, что после обследования меня выпишут домой, назначат какие-то таблетки, и он сможет ухаживать за мной сам. – Когда она выйдет отсюда? – спросил Влад, теребя обручальное кольцо на безымянном пальце.
– Этого не знает никто… – Руслан глотнул кофе и снова надел очки на нос. – Шизофрения не лечится полностью, но симптомы можно купировать, – добавил он. – Есть положительные примеры, когда пациенты выходили на устойчивую ремиссию, а иногда и возвращались к нормальной жизни.
– Звучит не очень оптимистично, – Влад почесал затылок. – Сколько таких случаев было в твоей практике?
– Случаев выздоровления? – уточнил Руслан.
– Да, – вздохнул Влад. – Ну, чтобы пациент стал тем, кем был раньше.
Руслан замялся.
– В моей практике ни одного… Но это не значит, что надо опускать руки. Как только Лое станет лучше, мы переведем ее на амбулаторное лечение, и она будет дома, рядом с родными, – он старался подбодрить Влада. – И все же лекарства ей придется принимать пожизненно, так же как и наблюдаться у врачей.
– Господи… Ты хочешь сказать, что надежды почти нет? – Влад совсем побледнел.
Руслан говорил честно и прямо.
– Да. Мне очень жаль… Само заболевание имеет разную симптоматику. Причины его появления сегодня до конца не изучены, как и причины того, почему больные шизофренией идут на поправку, – он глотнул кофе. – Так что, остается надеяться только на чудо.
Руслан, как и Влад, очень щепетильно относился к моему лечению и старался дать мне все возможное, чтобы я чувствовала себя в больнице как дома. Персонал обходился со мной очень внимательно. На лечение и уход я не жаловалась. В целом мне позволяли несколько больше нежели другим пациентам.
Из моей одноместной палаты открывался прекрасный вид из окна. Перед сном я часто подолгу смотрела на фонарные огоньки, свет которых казался мне слишком блеклым и далеким. Также мне разрешили взять с собой много личных вещей: мольберт для рисования, краски, холсты на подрамниках, книги… Кроме того в комнате были кровать, тумбочка с выдвижными ящиками и стул. Я хотела, чтобы Влад принес мне из дома зеркало, но в психиатрических больницах пациентам запрещено использовать колющие, режущие и бьющиеся предметы. Тем более что у меня с отражениями были связаны редкие галлюцинации. Еще мне, как и некоторым другим больным, разрешили носить свою домашнюю одежду.
Лечебница, окруженная березами и елками, располагалась в тихом и спокойном месте, рядом с небольшим озером. Прохожих и автомобили увидеть здесь можно было крайне редко. И, к моему удивлению, на многих окнах здания не было металлических решеток, которые раньше я часто видела в фильмах. Такие строгие меры применялись только к психам, склонным к суициду, например, или в палатах принудительного лечения, где лежали люди, совершившие опасные деяния в состояние невменяемости. Слава Богу, с такими я не встречалась. Другим – неагрессивным пациентам – просто не разрешали открывать окна нараспашку и сидеть на подоконниках.
Люди с тяжелыми психическими отклонениями очень странные: могут ни с того ни с сего выпрыгнуть из окна или потерять равновесие во время очередного приступа. Так что правила в больнице были установлены не просто так – ради дисциплины, а для безопасности пациентов и медицинского персонала.
Больным позволяли выходить на ежедневные прогулки в сад – дышать свежим воздухом, а также общаться друг с другом: в коридоре своего отделения, во время приема пищи или на групповых занятиях. Так что я частенько обедала с Клеопатрой или болтала с женой президента. Такими встречами могли похвастаться далеко не все. А мне повезло!
Расписание, по которому жили пациенты, тоже было. Мы ежедневно принимали лекарства, завтракали, обедали и ужинали, гуляли среди деревьев вокруг больницы и занимались психотерапией с врачами. Кроме того, мы посещали творческие уроки и трудились: рисовали картины акварелью, лепили из пластилина, убирали территорию вокруг здания лечебницы и ухаживали за садом. Мне все нравилось: кормили вкусно, я всегда была при деле, общалась с интересными людьми и могла хорошенько подумать о жизни и своем месте в ней.
Вместе с тем где-то в глубине души мне дико не хватало близких – сына и мужа – их объятий и улыбок, наших теплых, сердечных разговоров. Тяжело, когда единственный ребенок, которому ты отдал себя без остатка – разделял с ним радость и горе, баловал, обучал и безгранично любил, – вырастает и уезжает в другую страну… Арсений почти исчез из моей жизни. Как будто бы никогда и не был в ней… К Владу я испытывала нечто непонятное. С одной стороны, любила его и жутко по нему тосковала, с другой – ненавидела мужа всем сердцем и хотела раздавить его, как давят колеса автомобиля случайно упавший на дорогу фрукт. Чтобы сок брызнул во все стороны! Хотя бывали моменты, когда я забывала какие-то из последних событий своей жизни, и тогда ненависть к Владу уходила сама собой.
Навещал меня только муж. Но, спасибо, делал это ежедневно. Наш сын учился в США, и тогда Влад решил не посвящать его в случившееся, надеясь, что к лету все разрешится само собой. А близких друзей, кроме Руслана, у меня не осталось. С моим врачом нас, кстати, объединяло и общее предательство: Полина причинила мужу такую же боль, как и Влад мне. Поэтому во время наших с Русланом сеансов психотерапии мы часто общались и на личные темы.
В одну из таких встреч, которая проходила в маленькой комнате с большим окном, напоминающим мне арку, мой психотерапевт вновь не удержался и перевел разговор в другое русло – затронул личную тему. Мы сидели в мягких, кожаных
- Верховная. По тропе из еловых веток - Лина Рейхарт - Любовно-фантастические романы
- Класс напарника - М. Абдразакова-Леглиз - Героическая фантастика / Любовно-фантастические романы
- Вечное объятие (Демоника – 4,5) (ЛП) - Ларисса Йон - Любовно-фантастические романы
- Тайны Генома - Андрей Горин - Альтернативная история / Боевик / Городская фантастика / Периодические издания
- Ведьма (СИ) - Вега Маришка - Любовно-фантастические романы
- Дом с секретом - Ольга Станиславовна Назарова - Периодические издания / Русская классическая проза / Юмористическая проза / Юмористическая фантастика
- Гарвардский баг (СИ) - Вольная Мира - Любовно-фантастические романы
- Насмешка судьбы (ЛП) - Амелия Хатчинс - Любовно-фантастические романы
- Грозы и звёзды - Оливия Вильденштейн - Любовно-фантастические романы
- Отбор настоящей принцессы. Книга II. Между разумом и сердцем (СИ) - Любовь Вакина - Любовно-фантастические романы