Форма входа
Читем онлайн Скептические эссе - Бертран Рассел
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
та же непримиримая враждебность и сходный раздел территории, хотя и более обширной. Точно так же, как в Средние века внутри христианских и магометанских блоков, будут вспыхивать войны и внутри этих двух мощных групп; однако можно ожидать, что рано или поздно они окончатся искренними мирными договорами, тогда как между двумя группами возможны лишь перемирия, вызванные взаимным истощением. Я не считаю, что какая-либо из групп может окончательно победить или извлечь выгоду из конфликта; по моему мнению, конфликт будет поддерживаться тем, что обе группы ненавидят друг друга и считают соперника воплощением зла. Это характерная черта идеологических войн.
Я не пытаюсь, конечно, утверждать, что такое развитие событий абсолютно неизбежно: в человеческих делах будущее останется неопределенным до тех пор, пока наука не продвинется намного дальше, чем сейчас. Я лишь отмечаю движение мощных сил в указанном направлении. Поскольку это силы психологические, они находятся под контролем человека; так что если будущие конфликты будут неугодны власть имущим, они смогут их предотвратить. Пророча будущие несчастья (при условии, что пророчество не основано на чисто физических соображениях), пророк отчасти имеет целью побудить людей к действиям, необходимым для опровержения его предсказаний. Поэтому человек, пророчащий зло, если он филантроп, должен стремиться к тому, чтобы его ненавидели, и делать вид, что крайне огорчился бы, если бы реальность не подтвердила его прогноз. С учетом этой оговорки я предлагаю изучить причины ожидать идеологических войн, а затем меры, которые необходимо будет предпринять для их предотвращения.
Основной причиной ожидать в скором будущем усиления фактической нетерпимости по сравнению с восемнадцатым и девятнадцатым веками является дешевизна крупномасштабного стандартного производства. То, что это приводит к созданию трестов и монополий, давно известная истина – как минимум такая же старая, как Коммунистический манифест. Но нас в данной связи интересуют последствия для интеллектуальной сферы. Растет тенденция к сосредоточению контроля источников мнений в руках малого количества сил, в результате чего мнения меньшинств теряют возможность эффективного выражения. В СССР эта концентрация осуществляется сознательными политическими методами в интересах правящей партии. Поначалу казалось очень сомнительным, что такой метод может быть успешным, но с годами успех становится все вероятней. Были сделаны уступки в экономической практике, но не в экономической и политической теории и уж точно не в философском мировоззрении. Коммунизм становится все более и более похож на религиозную идеологию, устремленную к достижению будущего рая, и все меньше и меньше на способ улучшения земной жизни в настоящем. Подрастает новое поколение, которое принимает это вероучение как нечто само собой разумеющееся, так как в годы формирования личности ни разу не слышало, чтобы кто-то подвергал его сомнению. Если нынешний контроль над литературой, прессой и образованием продлится еще двадцать лет – а предполагать, что этого не произойдет, нет никаких оснований, – коммунистической философии будет придерживаться подавляющее большинство молодых энергичных людей. Бороться с ней будут, с одной стороны, все уменьшающаяся горстка недовольных стариков, оторванных от реальности и течения жизни в стране; с другой стороны, кучка вольнодумцев, мнение которых, скорее всего, еще долго не наберет никакого значимого влияния. Свободомыслящие люди существовали всегда – итальянские аристократы в тринадцатом веке были по большей части эпикурейцами, – но влияние они приобретали лишь в те периоды, когда в силу каких-нибудь случайных обстоятельств их мнения оказывались по экономическим или политическим причинам полезны важным социальным группам, как сейчас в Мексике. Главенствующая «церковь» всегда может этого избежать, проявив крупицу здравого смысла, и можно предположить, что в России именно это и произойдет. С распространением образования все новые молодые крестьяне вовлекаются в ее лоно, а их обращению в ряды сторонников теории способствуют растущие уступки индивидуализму в крестьянском хозяйстве. Чем меньше коммунизм вмешивается в реальный экономический режим, тем больше он сможет развернуться в общепринятой идеологии.
Однако этот процесс происходит не только в России или на территории СССР. В Китае он пока лишь начинается и, вполне возможно, наберет полную силу. Все, что сейчас бурно развивается в Китае – в частности, националистическое правительство, – зародилось под влиянием России. Военными успехами южные армии в значительной степени обязаны пропаганде, организованной под русским руководством. Те из китайцев, кто придерживается древних религий – буддизма и даосизма, – политические реакционеры; христиане, как правило, слишком дружелюбны к иностранцам на вкус националистов. Националисты в основном выступают против всех старых религий, как местных, так и иностранных. Новая религия России привлекает патриотическую интеллигенцию не только как новый современный феномен, последнее слово «прогресса», но также и потому, что она связана с политически дружественной державой – по сути, единственной дружественной державой. Поэтому хотя невозможно представить, чтобы Китай установил коммунистический режим на практике, вполне вероятно, что он может принять философию большевиков.
Одной из величайших ошибок британцев в их отношениях с «отсталыми» странами всегда была чрезмерная вера в значимость традиций. В Китае можно найти множество англичан, которые хорошо знают китайскую классику, разбираются в народных суевериях и имеют друзей среди старого консервативного бомонда. Но вы едва ли найдете кого-то, кто понимает молодой Китай или смотрит на него иначе, чем с невежественным презрением. Перед лицом преображения Японии они продолжают судить о будущем Китая по его прошлому и предполагать, что масштабные перемены быстро произойти не могут. Я убежден, что это иллюзия. Как и в случае Японии, военная и экономическая мощь Запада внушила Китаю уважение и в то же время ненависть. Но в случае России ненависть может остаться бессильной; в настоящий момент Россия предлагает Китаю модель освобождения от Запада и подсказывает, как пройти более или менее похожий путь. В этих обстоятельствах быстрые перемены очень даже возможны. Они всегда проходят легче у прежде необразованного населения, поскольку образование, подкрепленное престижем правительства, с легкостью может пробудить в молодежи презрение к неграмотному старшему поколению.
Таким образом, вполне возможно, что через двадцать лет большевистская идеология пропитает весь Китай в сопровождении тесного политического союза с Россией. Постепенно, посредством образования, эту идеологию внушат примерно половине населения земного шара. Что же будет тем временем происходить с другой половиной?
В западном мире, где на официальную ортодоксию работают статус-кво и традиции, достаточно более тонких методов; в самом деле, существующие сегодня методы по большей части развились без определенной цели. В Европе современная идеология не видна во всей чистоте, поскольку ей мешают пережитки Средневековья. А вот в Соединенных Штатах промышленный капитализм обладает наибольшей свободой действий, и его характер наиболее очевиден. Но Западной Европе придется шаг за шагом принять американскую модель, поскольку Америка является величайшей из мировых держав. Я не утверждаю, что нам, к примеру, придется принять фундаментализм, ведь это просто устаревшее европейское вероучение, которое уцелело в сообществе богобоязненных крестьян-переселенцев. Агрокультурные районы Америки не имеют международного влияния, и мировоззрение их жителей едва ли будет определять судьбу страны. Важной и новой является как раз индустриальная идеология. В России она приняла одну форму, в Америке – другую; контраст этих двух форм – вот что имеет значение для остального мира.
У Америки, как и у России, есть идеал – он не воплощен в реальность, но все ценности теоретически подстраиваются под него. Русский идеал – коммунизм. Американский идеал – свободная конкуренция. Так же, как Новая экономическая политика – для русского идеала, тресты стали камнем преткновения для американского. Там, где коммунист оперирует категориями организаций, типичный американец мыслит частными лицами. Путь «от бревенчатой
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Скептические эссе - Бертран Рассел бесплатно.
Похожие на Скептические эссе - Бертран Рассел книги
- Смысл истории. Русская идея. Самопознание - Николай Александрович Бердяев - Науки: разное
- Чувство психологической эстетики - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
- Психологическая бережность - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
- Weird-реализм: Лавкрафт и философия - Грэм Харман - Литературоведение / Науки: разное
- Фабрика счастливых граждан - Ева Иллуз - Обществознание / Науки: разное
- Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля - Роман Витольд Ингарден - Науки: разное
- Философия освобождения - Филипп Майнлендер - Науки: разное
- Время Next - Андрей Притиск (Нагваль Модест) - Психология / Науки: разное / Эзотерика
- Доброта - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
- Смерть в живых образах - Mortemer - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика / Науки: разное
