Л. Н.). Застали их в радушном, спокойном, веселом разговоре. Сергеенко, пробыв с полчаса, простился. Л. Н. остался еще час… Л. Н. и Мария Николаевна были счастливы свиданием, радовались, уже успокоились; оживленность прошла, шел тихий, задушевный разговор, переплетенный воспоминаниями, с юмором, которого у Марии Николаевны не меньше, чем у Л. Н., и рассказчица она удивительная. Не виделись брат с сестрой с лета 1909 года, когда Мария Николаевна в последний раз была в Ясной Поляне. Она приезжала каждое лето, кроме этого, последнего. Немощь и слабость ее удержали дома, в монастыре.
Л. Н. попросил у нее „Круг чтения“, „На каждый день“. Мария Николаевна предложила ему еще „Религиозно-философскую библиотеку“ Новоселова, похвалив ее. Л. Н. заглянул в некоторые выпуски и, как это он умел, быстро сориентировался, чего стоят, и они сразу понравились ему, отобрал четыре книжечки из 21 и взял их с собой.
Мария Николаевна рассказала про старца Иосифа и советовала посетить его и показала портрет его. Л. Н-чу понравился и сказал:
— Непременно пойду (к нему)»[144].
Из дневника Льва Николаевича Толстого
Поехал в Шамордино. Самое утешительное, радостное впечатление от Машеньки, несмотря на ее рассказ о «враге», и милой Лизаньки. Обе понимают мое положение и сочувствуют ему. Дорогой ехал и все думал о выходе из моего и ее положения и не мог придумать никакого, а ведь он будет, хочешь не хочешь, а будет, и не тот, который предвидишь. Да, думать только о том, чтобы не согрешить. А будет, что будет. Это не мое дело. Достал у Машеньки «Круг чтения» и как раз,читая 28 (об этом числе см. ниже, в воспоминаниях сына писателя И. Л. Толстого. — В. Р.), был поражен прямо ответом на мое положение:испытание нужно мне, благотворное мне. Сейчас ложусь. Помоги, Господи. Хорошее письмо от Черткова (см. выше. — В. Р.).
ИЗ «КРУГА ЧТЕНИЯ» Л. Н. ТОЛСТОГО
«28 октября
Как ощущение боли есть необходимое условие сохранения нашего тела, так и страдания суть необходимые условия нашей жизни от рождения и до смерти.
[Мысли Л. Н. Толстого приводятся без подписи. — В. Р.]
* * *
Как наше тело лопнуло бы, если бы прекратилось давление на него атмосферы, так если бы прекратилось давление на людскую жизнь нужды, тягостного труда и всякого рода превратностей судьбы, — надменность людей возросла бы хотя и не до опасности лопнуть, но все же до явлений необузданнейшей дури и даже умопомешательства.
Шопенгауэр
Л. Н. Толстой с сестрой М. Н. Толстой на террасе дома в Ясной Поляне. 1905. Фотография С. А. Толстой
Иосиф, иеросхимонах, преподобный старец Оптиной пустыни, ученик и духовный преемник преподобного Амвросия
* * *
Врач прописывает одному больному одно лечение, другому другое, так и Провидение прописывает нам болезни, увечья и прискорбные потери.
Как предписание врача клонится к восстановлению здоровья больного, так точно и случайности, которым Провидение подвергает человека, клонятся к нравственному оздоровлению его, к восстановлению связи его оторванного личного существования с общей жизнью всего человечества.
Итак, принимай все то, что выпадает тебе на долю, как принимают больные лекарства врача. Восстановление здоровья тела — вот смысл этих горьких лекарств; но ведь для всеобщей разумной природы сохранение каждым существом своего назначения так же важно, как для больного сохранение здоровья тела.
* * *
Поэтому тебе надо приветствовать все то, что с тобой приключается, даже самое горькое, и по смыслу таких случайностей есть здравие и цельность мироздания. Природа, живая Его разумом, действует разумно, и все, что от нее исходит, безошибочно содействует сохранению единства.
Марк Аврелий
* * *
Страдание — это побуждение к деятельности, а только в ней мы чувствуем нашу жизнь.
Кант
* * *
Благо для человека переносить несчастия этой земной жизни, ибо это влечет его в священное уединение его сердца, где он находит себя как бы изгнанником из своей родной земли и обязанным не доверяться никаким мирским радостям. Благо для него также встречать противоречия и упреки, когда о нем дурно думают, говорят, хотя бы намерения его были чисты и поступки правильны, ибо такой образ действий держит его в смирении и является противоядием пустой славе. В этом благо, главным образом, потому, что в такие минуты, когда нас в миру презирают, не уважают и лишают любви, мы можем беседовать с тем Богом, который живет в нас.
Фома Кемпийский
* * *
Если бы Бог давал нам таких наставников, о которых мы знали бы достоверно, что они посланы им, то мы ведь повиновались бы им свободно и радостно.
Мы и имеем таких наставников: это нужда и вообще все несчастные случаи жизни.
Паскаль
* * *
Только в буре вполне выказывается искусство мореплавателя, только на поле сражения испытывается храбрость воина; мужество же человека познается только по тому, чем он является в затруднительных и опасных положениях жизни.
Даниэль
* * *
И то, что мы называем счастием, и то, что мы называем несчастием, одинаково полезно нам, если мы смотрим на то и на другое как на испытание.
* * *
Не привыкай к благоденствию — оно преходяще: кто владеет — учись терять, кто счастлив — учись страдать.
Шиллер
* * *
Мучения, страдания испытывает только тот, кто, отделив себя от жизни мира, не видя тех своих грехов, которыми он вносил страдания в мир, считает себя не виноватым и потому возмущается против тех страданий, которые он несет за грехи мира.
* * *
Как справедлива по мысли легенда о вечном жиде, в наказание обреченном на вечную жизнь без смерти, так же справедлива была бы легенда о человеке, в виде наказания обреченном на жизнь без страданий»[145].
Лист из записной книжки № 7
Льва Николаевича Толстого
29 октября
[ТОЛСТОЙ О ЗАМЫСЛАХ НОВЫХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ. — В. Р.]
«1). Феодорит и издохшая лошадь.
2). Священник обращенный обращаемым.
3). Роман Страхова Грушенька — экономка.
4). Охота; дуэль и лобовые»[146].
ВДАЛИ ОТ ТОЛСТОГО
29 октября
Ясная Поляна
Из ежедневника Софьи Андреевны Толстой
«29 октября. Приехали все дети, кроме Левы. Они добры, старательны, но не понимают, что мне нужно для спасения и утешения моего. Был Миташа Оболенский (Д. Д. Оболенский, „старинный знакомый“ семьи Толстых, приехал как корреспондент „Нового времени“ с целью писать об уходе Л. Н. Толстого. — В. Р.). Уехали Сережа, Илья и Миша. Узнавал Ваня, куда уехал Л. Ник. —
