Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Снаружи многие парни были в черных пиджаках, но только мой – в белом.
ГЛАВА 19
Я ВЫПУСКАЮСЬ; ЕЩЕ ОДНО ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Ранним маем, пока Нетти готовилась к экзаменам, а мои ровесники подгоняли по размеру выпускные шапочки и мантии, я сдавала экстерн. Тест проводился в нью-йоркском отделе образования на Западной пятьдесят второй улице. Из сентиментальности я надела старую униформу Троицы. В комнате без окон я украдкой поглядывала на других тестируемых. Они не выглядели особо глупыми, забитыми или даже старыми, но мне стало интересно, что их привело в это комнату. Каких ошибок они наделали? Доверились не тому? Родились не в то время и у плохих родителей? Кажется, настроена я негативно. Может, окончание школы в классе без окон и со сломанным кондиционером не так уж и ужасно. Эти люди хотя бы прошли через невзгоды и вышли с другой стороны.
Мистер Киплинг нанял мне репетитора, и, несмотря на то, что в учебе я не усидчива, тест решился довольно легко. Прошла я или нет, узнать можно только через три-четыре недели, но все прошло результативно и хорошо, что ознаменовало для меня окончание школы. Немного разочаровывающе, да? В прошлом году моя доля конфликтов и поступков достигла апогея. Ради развязки осталось выстоять чуть-чуть. В развязке ударов судьбы не получают. ( В заданиях был раздел с литературными терминами, если вам интересно.)
Дома меня ожидало сообщение по электронной почте. Мне стало стыдно, когда я увидела мексиканский домен. Ответственность за рану Тео частично лежала на мне, поэтому я была слишком смущена, чтобы писать или звонить Маркесам. Приличный человек нашел бы способ послать весточку.
Дорогая Аня,
здравствуй. Надеюсь, ты не забыла своего лучшего друга Тео. Я пишу тебе, потому что ты не пишешь мне. Зачем ты зацикливаешься на обстоятельствах? Разве ты не знаешь, что твой лучший друг Тео скучает по тебе? Не волнуешься о нем?
Думаю, ты захочешь узнать, как я поживаю. Но, наверное, спросить тебе стыдно.
Ладно, ты должна прочувствовать вину, Аня, потому что я был очень болен, чуть не умер.
С прошлой недели мне не разрешают возвращаться в сады. А мне уже лучше. Сестра, мама и бабушки невыносимы, это ты вообразить можешь.
Мы узнали, что кузина София покушалась на твою и мою жизни. Она всегда была странной женщиной и по многим причинам нелюбимой в нашей семье, я с удовольствием распишу тебе их лично. ( Это приглашение, может, однажды, ты его примешь.) Но пишу я тебе по следующей причине: бабушки считают себя виноватыми в покушениях на твою жизнь. Они думают, что недолюбили Софию. ( Они полагают, что все беды в мире из-за недостатка любви.) Чтобы загладить вину, они велели переслать тебе рецепт горячего шоколада от казы Маркесов. Я перевел его, но не художественно. И приукрасил его там, где посчитал смешным (смотри вложение). Бабушка напоминает, что это очень крепкий и древний рецепт, бодрящий тело и дух. «Пожалуйста, Тео», умоляла она, «убедись, что она знает: рецепт не должен попасть в дурные руки».
Аня, когда мы были вместе, я долго жаловался на свои обязанности на ферме и фабриках. Как я тосковал по свободе. Это странно, потому что все месяцы болезни я хотел только вернуться на фабрики и ферму. Может, это и хорошо, что меня ранили почти смертельно. (Шучу. Могу поспорить, я все еще самый смешной человек, которого ты знаешь.)
Надеюсь, когда-нибудь ты вернешься в Чьяпас. Ты прирожденный производитель какао, но я все еще могу научить тебя многому.
Besos (целую),
Теоброма Маркес.
Я прочитала рецепт и отправилась на кухню. Лепестков роз и перца чили у нас не было, но они имелись на Субботнем рынке, поэтому я решила прокатиться на автобусе до Юнион-сквер купить ингредиенты. Утром Дейзи не было, Нетти занималась подготовкой к экзаменам, поэтому я решила съездить в одиночку.
Розы нашлись довольно легко, но пришлось похлопотать, отыскивая перец чили, и я уже было сдалась, пока не заприметила прилавок с гласящей вывеской: ЦЕЛЕБНЫЕ ТРАВЫ, СПЕЦИИ, НАСТОЙКИ И СМЕСИ. Я отодвинула занавесь и вошла внутрь. В воздухе пахло ладаном. Деревянные полки этажерок заставлены рядами стеклянных банок, подписанных вручную.
Хозяин быстро отыскал небольшую стеклянную баночку с перцем чили.
– Это все, что вам нужно, девушка? – спросил он. – Осмотритесь. У меня есть еще заманчивые продукты, покупаете два – третий в подарок. – Владелец был со стеклянным глазом, в бархатном плаще и с тростью, и выглядел он скорее как волшебник. Стеклянный глаз выглядел неплохо. Он не следил за мной по всему магазину, как второй глаз, и это был единственный намек на то, что глаз ненастоящий.
На нижней полке стояла маленькая банка с дробленым какао. Я взяла банку в руки и почувствовала ностальгию по Гранья-Манана. Я поставила ее на прилавок.
– Как вам удается продавать его? Не попадая под арест?
– Уверяю вас, это абсолютно законно. – Он сделал паузу и бросил на меня злобный взгляд. ( Одного глаза.) – Вы сотрудничаете с властями?
Я покачала головой.
– Напротив.
Он вопросительно посмотрел на меня, но рассказывать историю всей своей жизни мне не хотелось. Вместо этого я сообщила, что любительница шоколада, и он, казалось, принял мои слова за чистую монету.
Владелец указал тростью на слово «целебные» на вывеске.
– Даже в такой коррумпированной стране как наша, вы можете продавать какао, пока это в медицинских целях.
Он выхватил у меня банку.
– Но, боюсь, продать вам его я не могу, раз у вас нет рецепта.
– О, – произнесла я. – Разумеется. – Из любопытства я поинтересовалась, из-за какого заболевания мне бы выдали такой рецепт.
Владелец пожал плечами.
– Полагаю, депрессии. Какао повышает настроение. Остеопороза. Анемии. Я не доктор, мисс. Мой знакомый делает из него крема для кожи.
Я поднялась с корточек – в такой позе я сидела перед полками – и протянула ему банку с чили.
– Значит, я беру это.
Хозяин кивнул. Когда подала ему деньги, он сказал:
– Вы же Баланчина, не так ли?
Параноидальная дщерь мафиози, коей я являлась, сначала осмотрела магазин, а затем ответила:
– Да.
– Да, я так и подумал. Я слежу за вашим делом. Несправедливо по отношению к вам.
Я ответила, что стараюсь не зацикливаться на этом.
В автобусе аромат роз просачивался повсюду. Я заглянула в сумку и обнаружила, что не-волшебник положил дробленое какао вместе с перцем чили.
После аварии я до сих пор была в автобусах на взводе, но аромат роз в воздухе навевал на меня спокойствие и – осмелюсь добавить – чистоту. Разум мой расслабился. Мозг стал мягким и пустым и впал в спячку и перед мысленным взором предстало видение. Сперва я увидела Деву Марию Гваделупскую, я узнала ее, потому что ее окружал ореол из роз и потому что ее образ занимал видное место в Гранья-Манана. Но затем я заметила, что она не настоящий человек, а изображение на стене со словами под ним: «Не страшны никакие болезни, досады, тревоги или боли. Разве я не твоя мать? Разве ты не под моей сенью и защитой? Разве я не жизненный исток? В чем же ты еще нуждаешься»? Стена оказалась магазинной витриной. Шоколад Баланчина сложен на покрашенных в темный цвет полках красного дерева. Шоколад был в открытой продаже, лежал даже в витрине. Вывеска сообщала:
ЦЕЛЕБНЫЙ ШОКОЛАД БАЛАНЧИНА
ШОКОЛАД ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ – ТОЛЬКО ПО РЕЦЕПТУ – ТО, ЧТО ДОКТОР ПРОПИСАЛ
Я выпрямилась на своем месте.
Я – не моя сестра. Меня никто не предлагал отправить в лагерь для одаренных, я не одарена блестящими идеями. Будь я гением, я бы сказала, что это только для выживания и ничего более. Но сработает на деле. Какао никогда не станет легальным, но вдруг есть законные способы это обойти? Которые папа, дядя Юрий и Толстый даже и не рассматривали.
Автобус был примерно в квартале от дома Вина. Ждать мне не хотелось. Мне нужно было прямо сейчас узнать, что он об этом думает. Я помахала проездным, давая знать, что мне нужна остановка, и сошла.
Перед дверью квартиры Вина я остановилась и позвонила. Открыл Чарльз Делакруа. Вин и миссис Делакруа еще отсутствовали, но он ожидал их с минуты на минуту. Мистер Делакруа снова был небрит, но хотя бы одет.
Он провел меня в гостиную. Я все еще размышляла о своем видении.
– Как ты? – спросил Чарльз.
– Мистер Делакруа, вы же юрист.
– Да ты сегодня очень деловая, Аня. Я юрист. В настоящем безработный.
– Вы что-нибудь слышали о торговле целебным какао? – спросила я.
Чарльз Делакруа рассмеялся надо мной.
– Аня Баланчина, во что ты вляпалась на этот раз?
– Ни во что, – отрезала я и покраснела. – Я только спросила, может ли предприниматель законно продавать какао в городе. Слышала, его могут продать по рецепту.
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Дорога в сто парсеков - Советская Фантастика - Социально-психологическая
- Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези - Эллен Датлоу - Социально-психологическая
- Клан Идиотов - Валерий Быков - Социально-психологическая
- Между светом и тьмой... - Юрий Горюнов - Социально-психологическая
- Эра Водолея, или Каждый имеет право знать [СИ] - Сергей Галихин - Социально-психологическая
- Кто платит за переправу? - Танассис Вембос - Социально-психологическая
- Братство бумажного самолётика - Екатерина Витальевна Белецкая - Периодические издания / Социально-психологическая
- Фантастические басни - Амброз Бирс - Социально-психологическая
- Сказка вечернего сверчка - Анастасия Каляндра - Русская классическая проза / Социально-психологическая