пустую липкую темноту, от которой холодело в животе.
Я и забыла насколько ледяным он умеет быть.
А после тусклый магический огонек на столе задрожал и рассыпался всполохом искр по темному дереву.
Драконы замолчали, словно окаменев на секунду. Дом содрогнулся — весь, целиком, от крыши до основания, вместе с куском земли, на котором стоял. На мгновение показалось, что даже пол подо мной осыпается. Ящики, наставленные башнями по углам залы, синхронно скакнули, громыхнув содержимым.
С улицы неся рокот взрыва, блеск огня, на миг ослепивший залу до белизны, топот, вой, ломкий звук крыльев перекидывающихся драконов.
Из магических огней выжила лишь пара штук, и оба огонька бешено метались по комнате, выхватывая настороженные и… обреченные лица.
— Левеш, на левый фронт, Расс на центральный, Гривасс и Дал со мной, — глухо скомандовал Гирп. — Ты… Ты возьмешь оборону города.
Кто-то с силой схватил меня за плечи и легонько тряхнул:
— Сиди тут, Хозяйка, — я не сразу голос Левеша, искаженный тревогой. — Слушай внимательно.
Он с силой вжал меня в себя, словно пытаясь закрыть от невидимого взрыва.
— В левом крыле скрыт подземный ход, зашептал он быстро и горячо. — Открой его кровью Хозяйки и беги. Гирп стар и не верит, что все кончено, но я знаю, сегодня мы умрем, ифритов слишком много.
— Но…
— Молчи и беги. Дом зачарован от нападения, но его магия спадет со смертью старика Гирпа, так что не трать время на разговоры.
Он легонько толкнул меня в спину, словно показывая правильное направление, а после дверь распахнулась в небо взмыли несколько песочных драконов.
Я никогда не видела войну.
Встала, опираясь ладонями на стол, и несколько секунд зачаровано смотрела в окна, за которыми непрерывно лился огонь. А в короткие перерывы, едва пламя стихало, не видела ни зги. В воздухе стояла плотная взвесь каменного крошева, пепла и песка.
В груди кололо невидимой длинной иглой. Виски ломило выжигающей болью.
Перед внутренним оком разворачивались картины смертей. Еще не случившихся, но скоро. Левеш, упавший крестом с высоты пятнадцатиэтажного здания, Гирп, захлебывающийся кровью, стайка детей, накрытых огненным шаром, созданным буквально из земли… Дарко со сломанным мечом, Дорин, отчаянно прижавшая к себе дочь, Милош, не способный перекинуться в первородную форму, укрывший проявленными крыльями нескольких женщин.
Руку кольнуло.
Я моргнула и перевела взгляд на собственную руку. Оказывается, я задела осколок светильника и он оставил ранку на пальце.
Что это было? Что я видела?
Эти смерти… Это то будущее, которое ждет Леяш?
«Скажи! — позвала я в отчаянии. На глаза набежали слёзы — бесполезное и давно забытое мной оружие нелюбимых девочек против жестокого мира. — Скажи, что мне делать?!»
Паучок молчал. Обычно его молчание значило, что принятие решения теперь за мной.
Задумавшись, не сразу распознала легкую и по-кошачьи осторожную поступь за спиной, а когда обернулась, оказалось поздно отступать. Генерал практически притиснул меня к высокой столешнице.
И как только такая махина может двигаться с грацией змеи?
Зажмурилась. Мерзкая слеза прочертила мокрую линию по щеке. А когда открыла глаза, почти упала в черный взгляд напротив. Рухнула, как с обрыва.
— Ты некрасивая, когда плачешь, — хриплый шепот прошелся колючей теплой дрожью по коже.
Аш провел пальцем по щеке, стирая слёзы, но они набежали снова. Он вглядывался в мое лицо с жадностью человека, поймавшего диковинного зверька.
— Ты ведь можешь остановить это? — голос у меня противно дрогнул, но я пересилила себя. — Пожалуйста, здесь ведь люди. Дети.
— Могу, — Аш бросил безразличный взгляд в окно, затянутое пламенем и отвернулся. — Но что я получу взамен?
А… знакомо. Драконы и их страсть к договорам.
В груди словно свечка погасла. Маленький свечной огонек, который, оказывается, был там все это время.
Но я всегда была рациональна, чтобы реветь или умолять. Наш круг посмеивался над правилом «не верь, не бойся, не проси», даже переделал «не проси» в «не промахнись». И что вы итоге? Кое-кто нарушил сегодня все три правила и проиграл. Глядя в мрачные грозовые глаза, цепко отлеживающие каждую мою эмоцию, просто знала, что проиграл.
Но за моей спиной горела земля, кричали люди. Драконы пылали последним смертным огнем. У меня не было другого выхода, как продолжать нарушать эти правила. Продолжать шагать в черную бездну этих глаз.
— А что ты хочешь? — спросила устало. — Что я могу предложить, чтобы ты остановил войну в Леяш?
Правда в том, что мне нечего предложить этому мужчине, который мог бы остановить кровавое безумие на моей земле щелчком пальцем. Ну, может, не щелчком, но быстро и бескровно. Я просто знала, что мог бы.
Аш меня не разочаровал.
— Тебе нечего предложить мне, Эйвери из Леяш, — сказал он почти нежно. — У тебя нет магии, нет силы, нет знаний рода, даже обычной человеческой красоты в тебе нет. Ты просто кусок плоти.
Его пальцы бережно стерли новую дорожку слез. Он наклонился ко мне, жадно вглядываясь в мое лицо, словно опасаясь пропустить хоть единую эмоцию.
— Но я готов пойти тебе навстречу. Я заберу тебя из умирающих земель Леяш, а взамен ты будешь принадлежать мне, как вещь принадлежит хозяину. Целиком, без права голоса.
Звучало мерзко. И выглядело также. И дружелюбный голос, и теплые пальцы на щеке делали предложение еще более отвратительным.
В голове с трудом укладывалась мысль, что я, человек, по щелчку пальцев которого списывались миллионы, разрушались и возрождались компании, ломались и начинали новый виток человеческие судьбы, сама стану рабом чужих желаний. Аш видит во мне хлюпающую носом Эйвери, доведенную до крайности, но стоит мне выбраться из ситуации, я снова стану сама собой.
Той собой, которая еще помнит, что значит кому-нибудь подчиняться. И как далеко готовы зайти люди, получившие в личное пользование живую игрушку.
На мгновение зажмурилась снова.
— Этого недостаточно. Спаси весь Леяш.
— Нет, — отрезал Аш. — Но… Возможно, в качестве вознаграждения за послушание, я откину ифритов за пределы Леяш. Но только один раз, сегодня.
Горло перехватило от страха и безнадежности. Под закрытыми веками стояло пламя, ревущее за окном. Там
