Многие десятилетия соседства с печенегами, постоянно тревожившими русское пограничье, вынудили русских князей приступить к возведению так называемых Змиевых валов — самых грандиозных военно-инженерных сооружений Средневековья (Украинское предание связывает происхождение этих валов с деяниями легендарного коваля-змееборца. Одолев страшного змея, герой впряг его в плуг и обвел свою страну огромными бороздами.)

Строительство их началось, вероятно, около середины Х в. и продолжалось на некоторых участках еще столетие спустя, но, согласно последним исследованиям, основная часть работ была выполнена именно в годы княжения Владимира. Со слов германского миссионера Бруно Кверфуртского о «крепчайшей и длиннейшей ограде», воздвигнутой Владимиром по всей степной границе Руси, можно заключить, что к 1008 г. (времени, когда Бруно посетил Киев) Змиевы валы приобрели вполне законченный вид. Перерезав вдоль и поперек весь среднеднепровский бассейн, они образовали три барьера на подступах к Киеву общей протяженностью около 500 км. Их внешняя линия, пролегавшая по берегам Сулы, левобережной долине Днепра, нижнему и среднему течению Роси, практически совпадала с тогдашней природной границей леса и степи. Вторая линия, берущая начало в низовьях Трубежа, тянулась вверх по Днепру до стугненского устья и, перейдя на днепровское правобережье, тремя ответвлениями уходила дальше на запад по междуречьям Стугны, Ирпеня и Здвижи до самого Тетерева. Последний заслон, отстоявший в двух-трех часах езды от Киева, своими концами упирался в Днепр и Ирпень.

Археологические исследования показали, что Змиевы валы были крепкими, долговечными сооружениями. Утрамбованная земляная насыпь по всей ее длине была усилена с наружных сторон горизонтальными рядами бревен, покоящихся на крестообразных опорах; изнутри дополнительную прочность валам придавали встроенные в них бревенчатые клети.

Но, судя по всему, в замысел древнерусских строителей не входило использовать Змиевы валы непосредственно в военных целях, как постоянно охраняемое оборонительное укрепление на пути движения печенегов вглубь Русской земли. Возможно, на некоторых их участках и стояли сторожевые заставы, однако мы не располагаем свидетельствами того, что древнерусская оборонительная стратегия когда-либо была рассчитана на сдерживание неприятеля на самой линии валов. В Х в. подобное намерение было заранее обречено на неудачу, ибо печенежская конница, имевшая преимущество в быстроте передвижения перед пешей русской ратью, легко могла отойти на несколько переходов и преодолеть вал в другом, незащищенном месте. Но даже и в более поздние времена, когда в составе русского войска появились многочисленные конные дружины, письменные источники не упоминают ни об одной схватке на валах. По летописным известиям, относящимся к XI–XII вв., если русскому войску случалось встретить врага поблизости от валов, оно занимало позицию между валами, примыкая к ним обеими крыльями своих боевых порядков; правда, сделать это можно было только в двух местах — возле устья Стугны под Треполем (см. летописную статью под 1093 г.) и у Переяславля (статья под 1149 г.), где промежутки между линиями валов были достаточно узкими. При таком построении войска валы выполняли роль флангового прикрытия от обходных маневров степной конницы.

Главное же военное назначение Змиевых валов, которые в сочетании с руслами рек образовывали сложную систему лабиринтов и полностью замкнутых пространств, состояло, по-видимому, в том, чтобы устранить внезапность печенежских набегов (современники относили стремительность нападения печенегов к числу их неоспоримых военных преимуществ; болгарский архиепископ Феофилакт уподоблял их набег удару молнии), максимально замедлить продвижение кочевых орд к Киеву, а также затруднить им отход в степь. И тут основное препятствие степнякам создавали даже не столько сами валы, которые не были особенно высоки — в среднем не выше четырех метров, — сколько вырытые перед ними рвы двенадцатиметровой ширины (вынутую изо рва землю и использовали для насыпания вала).

За то время, пока печенеги преодолевали рукотворные и естественные преграды, население пограничных областей успевало «исполчиться» и организовать отпор вторжению. Центрами сопротивления становились крупные и мелкие военные поселения, во множестве рассыпанные вдоль Змиевых валов. Археологи обнаружили здесь около сорока древнерусских городов и крепостей, построенных в домонгольское время; не менее двух десятков из них, в том числе и те, названия которых впервые упоминаются только в летописных сообщениях XII в., имеют культурный слой конца Х — начала XI в. Так что «Повесть временных лет» совершенно права, связывая массовое градостроительство на южных оборонительных рубежах с именем Владимира: «И рече Володимер: „Се не добро, еже мало город около Кыева“. И нача ставити городы по Десне и по Востри [реке Остру] и по Трубежеве [Трубежу] и по Суле и по Стугне».

В большинстве своем это были просто огороженные поселки площадью в 4–7 гектаров, годные лишь на то, чтобы пересидеть в них несколько дней осады в ожидании подхода основных сил. Но на каждой линии Змиевых валов, в стратегически важных местах, были воздвигнуты и более мощные крепости, державшие на себе всю линию обороны, а также служившие местом сбора княжеской дружины и ополчения, посылаемых из Киева для отражения набега или для похода в степь. На внешнем рубеже к таковым относились крепость-гавань в устье Сулы с красноречивым названием Воинь и городище Корсунь на реке Рось. По линии Трубеж — Стугна стояли три твердыни — Переяславль, Треполь, Василев. Ближайшие подступы к Киеву прикрывал Белгород — любимое, по словам летописца, детище Владимира, огромный город-лагерь, чьи восьмиметровые, увенчанные частоколом валы обнимали площадь в 105 гектаров. Не исключено, что для возведения некоторых крепостей Владимир привлек военных инженеров и строителей из Византии. На это указывают как отдельные элементы византийской фортификационной техники, использованные при строительстве городских укреплений, так и греческие названия многих южнорусских городищ[37].

Древний Херсонес

Херсонес Таврический — крымский форпост трех великих цивилизаций: эллинской, римской и византийской. Основанный греками в V в. до н. э., город оказал большое влияние на исторические судьбы окрестных народов — скифов, готов, алан, хазар и русов.

Здесь во II в. н. э. проповедовал ученик апостола Петра, римский папа Климент I, сосланный в Крым по приказу императора Траяна (98–117). По преданию, святого Климента утопили в море, привязав на шею корабельный якорь. Однако два верных ученика святителя, Корнилий и Фив, отметили место казни, и память о том сохранилась среди херсонесцев. Обретение мощей мученика состоялось в начале 860-х гг., когда Херсонес посетили славянские просветители Кирилл и Мефодий. Создатели славянской азбуки извлекли с морского дна мощи святого Климента и торжественно, при стечении духовенства и горожан, положили их в Кафедральном соборе в нише под алтарем. К тому времени в городе уже имелась община русских купцов, многие из которых приняли христианство. За литургией в одном из многочисленных городских храмов солунские братья обнаружили Евангелие, написанное загадочными «русскими письменами». Эта находка в дальнейшем помогла

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 61

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Князь Владимир — создатель единой Руси - Сергей Эдуардович Цветков бесплатно.

Похожие на Князь Владимир — создатель единой Руси - Сергей Эдуардович Цветков книги

Выбор на века. Святой Владимир – креститель Руси - Анна Козырева - Биографии и Мемуары
Междукняжеские отношения на Руси. Х – первая четверть XII в. - Дмитрий Александрович Боровков - Исторические приключения / История
Святой Владимир - Л. Филимонова - Биографии и Мемуары
Пегая орда. История "древнего Китая" - Глеб Носовский - История
Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
Реконструкция Куликовской битвы. Параллели китайской и европейской истории - Анатолий Фоменко - История
Борис и Глеб - Андрей Ранчин - Биографии и Мемуары
Страшный, таинственный, разный Новый год. От Чукотки до Карелии - Наталья Петрова - История / Культурология
Князь Рюрик и его время - Сергей Цветков - История
Немецкие корни «латышских стрелков» - Сергей Владимирович Цветков - Биографии и Мемуары / История

Оставить комментарий