Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И последнее: скажите, доктор, после того как вы ознакомились с сообщениями, о которых мы говорили, вы продолжали поддерживать идею запуска монтейна в производство и продажу?
— Нет, я ее не поддерживал.
Селию словно током ударило. Лорд лгал. Ведь он не только выступал в поддержку монтейна, он проголосовал за это на совещании у Сэма, презрительно отбросив в сторону сомнения Селии и проигнорировав ее страстные доводы повременить с запуском препарата.
Сенатор Донэхью наклонился к микрофону:
— Я бы хотел задать свидетелю следующий вопрос. Если бы вы, доктор Лорд, отвечали за разработку политики компании, а не только за науку, вы бы выступили с рекомендацией об отсрочке?
И вновь Лорд замешкался с ответом. Но, подумав, ответил твердо:
— Да, сенатор. Именно так я бы и поступил.
Подлец! Селия начала лихорадочно писать записку Куэнтину: «Это неправда…» Но, едва начав, остановилась. Какая теперь разница? Предположим, она начнет задавать Лорду вопросы, добиваясь истины, разгорится спор, взаимные обвинения и отрицания — что это изменит? На ходе слушаний дела это ровным счетом никак не отразится. Она с отвращением скомкала листок бумаги, на котором начала писать.
Лорд ответил еще на несколько вопросов, после чего его поблагодарили и сказали, что он свободен. Он тут же покинул зал, где проходили слушания, не сказав ни слова Селии и даже не взглянув в ее сторону.
Затем сенатор Донэхью объявил, что первым свидетелем для дачи показаний на завтрашнем утреннем заседании вызывается доктор Гидеон Мейс из ФДА.
В тот вечер в номере Селии в отеле «Медисон» раздался телефонный звонок. Звонила Джулиет Гудсмит. Она сказала, что находится в вестибюле гостиницы. Селия предложила ей подняться и, когда Джулиет вошла в номер, тепло ее обняла.
Дочь Сэма и Лилиан выглядела старше своих двадцати трех лет. Впрочем, подумала Селия, это и неудивительно. Она казалась похудевшей, причем весьма заметно, что натолкнуло Селию на мысль предложить ей поужинать вместе. Но Джулиет отказалась.
— Я пришла к вам только потому, — сказала Джулиет, — что оказалась в Вашингтоне, я здесь остановилась у друга и вот узнала из газет об этих слушаниях. Они к вам несправедливы. Вы единственный человек в компании, кто проявил хоть какое-то человеческое достоинство в вопросе об этой дряни, монтейне. Все остальные оказались кучей алчных, насквозь прогнивших скотов, а теперь именно вам приходится за все расплачиваться.
Они сидели лицом друг к другу.
— И раньше, и сейчас дело обстоит не совсем так, — как можно мягче сказала Селия.
Она объяснила молодой женщине, что оказалась непосредственной мишенью для сенатора Донэхью и его помощников, поскольку является главным представителем компании; кроме того, ведь ее личные усилия не приостановили в свое время запуск монтейна.
— Суть заключается в том, — сказала Селия, — что Донэхью хочет сделать из компании «Фелдинг-Рот» врага общества.
— Может быть, он и прав, — заметила Джулиет, — и компания действительно является врагом общества.
— Нет! С этим я согласиться не могу! — с жаром ответила Селия. — Наша компания допустила страшную ошибку с монтейном, но сделала немало добра в прошлом и сделает еще в будущем.
Даже сейчас она испытала прилив радостного оптимизма от одной мысли о пептиде-7 и гексине.
— И еще, — продолжала Селия, — какую бы ошибку ни совершил твой отец — а заплатить ему пришлось за нее дорогой ценой, — его никак нельзя причислять к тем, кого ты называешь «алчными и прогнившими». Он был достойным человеком и поступал так, как считал правильным.
— И вы хотите, чтобы я в это поверила? — с горечью воскликнула Джулиет. — Ведь он давал мне эти таблетки, не предупредив, что лекарство еще не прошло апробацию.
— Ты должна постараться простить своего отца, — возразила Селия. — Он умер, и если ты его не простишь, все равно ничего не изменится, а тебе будет еще тяжелее.
Джулиет лишь покачала головой, и Селия добавила:
— Надеюсь, это пройдет со временем.
Она не стала расспрашивать Джулиет о сыне. Селия знала, что мальчик, которому скоро должно было исполниться два года, находится в специальном заведении для беспомощных и неизлечимых, где ему суждено оставаться до конца своей жизни. Вместо этого она спросила:
— Как поживает Дуайт?
— Мы оформляем развод.
— О Боже, только не это! — с болью воскликнула Селия. Она была искренне потрясена, Селия вспомнила, как на свадьбе Джулиет и Дуайта у нее сложилось твердое убеждение, что их союз будет прочным и продлится долгие годы.
— Все было отлично, пока нашему ребенку не исполнилось несколько месяцев. — По голосу Джулиет чувствовалось, что она смирилась с бедой. — Потом, когда мы узнали, что с ним и почему, все начало рассыпаться. Дуайт был озлоблен на моего отца даже больше, чем я. Он хотел подать в суд на компанию и на папу лично, буквально уничтожить его на суде, причем собирался вести дело сам. На это я никогда не могла согласиться.
— Да, — сказала Селия, — это бы стало полным крахом для всех вас.
— Потом какое-то время мы пытались наладить нашу жизнь, — печально продолжала Джулиет. — Но из этого ничего не получилось. Мы стали совсем другими людьми. И тогда мы решили разойтись.
Казалось, говорить было больше не о чем, и Селия подумала: сколько же горя и трагедий посеял монтейн, кроме тех очевидных бед, что он натворил!
Из всех свидетелей, представших перед сенатским подкомитетом по этике торговли, тяжелее всех пришлось доктору Гидеону Мейсу.
В один из наиболее драматических моментов во время перекрестного допроса Мейса сенатор Донэхью воздел свой указующий перст и прогремел громоподобным голосом:
— Именно вы были тем, кто, представляя правительство и те защитительные барьеры, которые оно установило, допустил, чтобы этот бич ударил по американским женщинам и беззащитным неродившимся младенцам. И не рассчитывайте, что вам удастся выйти отсюда целым и невредимым. Мы позаботимся, чтобы ваша совесть мучила вас до конца ваших дней.
За несколько минут до этого Мейс совершил нечто такое, что повергло в изумление всех присутствующих. Он признал, что до того, как рекомендовать ФДА выдать разрешительное удостоверение на монтейн, он прошел через серьезные опасения в безвредности этого препарата. Основывались они на самом первом сообщении из Австралии. И не развеялись и позднее.
Урбах, который вел перекрестный допрос, при этих словах чуть ли не закричал:
— Тогда ПОЧЕМУ ЖЕ вы его выдали?
На что Мейс, а он явно волновался, ответил, вернее, промямлил:
— Я… я и сам не знаю.
Этот ответ — а худшего невозможно было представить — ошеломил зрителей, присутствовавших на слушаниях. Зал замер от негодования и ужаса, затем Донэхью разразился своей тирадой. До этой минуты Мейс, хотя и нервничал, казалось, был в состоянии держать себя в руках и связно отвечать на вопросы о своих действиях в качестве инспектора ФДА, проверявшего документацию по монтейну. Свое выступление он начал с краткого заявления. Мейс рассказал о том, с каким огромным количеством документации ему пришлось работать — 307 томов общим объемом в 125 тысяч страниц. Затем он остановился на подробностях различных проверок этих данных, что привело к задержке разрешительного удостоверения на препарат. В конечном итоге, подчеркнул Мейс, все эти проверки привели его к положительному заключению. В своем заявлении Мейс умолчал о сообщении из Австралии. Этот факт всплыл на поверхность позднее, когда ему пришлось отвечать на вопросы.
Именно во время ответов на вопросы, когда речь зашла о случае в Австралии, Мейс начал волноваться и в какой-то момент полностью потерял контроль над собой. Вот тут-то он и допустил страшное признание: «Я… я и сам не знаю».
Несмотря на очевидную слабость позиции Мейса, Селия отнеслась к нему с некоторым сочувствием. Выдвинутые против него обвинения показались ей чрезмерными.
Когда истязание Мейса наконец закончилось и был объявлен перерыв, Селия испытала облегчение. Она поднялась со своего места и, движимая чувством симпатии к этому человеку, подошла к Мейсу.
— Доктор Мейс, разрешите представиться. Я — Селия Джордан из компании «Фелдинг-Рот». Я просто хочу сказать вам…
То, что за этим последовало, заставило ее запнуться, повергло в растерянность и смущение. При упоминании компании лицо Мейса исказила гримаса дикой, жгучей ненависти. Она впервые видела нечто подобное. Глаза Мейса пылали, сквозь стиснутые зубы он прошипел:
— Не смейте ко мне подходить! Вы меня поняли? И никогда, никогда не вздумайте приближаться ко мне!
Прежде чем Селия успела собраться с мыслями и что-то ему ответить, Мейс повернулся к ней спиной и пошел прочь.
- Девушка: В одиночку - Пирс Блейк - Триллер
- В высших сферах - Артур Хейли - Триллер
- Лекарство против морщин - Александр Афанасьев - Криминальный детектив / Русская классическая проза / Триллер
- Формула творения - Евгений Хейсканен - Триллер
- Сумерки - Роман Конев - Триллер / Ужасы и Мистика
- Когда ты исчез - Джон Маррс - Триллер
- Тёмная сторона (СИ) - Розанова Юля - Триллер
- Лодейцин - Иван Олейников - Детективная фантастика / Космическая фантастика / Триллер
- Кости под пеплом (СИ) - Вронская Елизавета - Триллер
- Тринадцать - Стив Кавана - Детектив / Триллер