— Что же нам делать? — на этот раз в ухо шептал голос Рона. — Как ты думаешь, они подозревают Огрида?
— Надо пойти и поговорить с ним, — решил Гарри. — Я не думаю, что на этот раз виноват он, но, если в прошлый раз монстра выпустил Огрид, то он должен знать, как попасть в Комнату Секретов, а это уже кое-что.
— Но МакГонаголл сказала, чтобы мы никуда не выходили из башни, только на занятия…
— Кажется, — сказал Гарри очень-очень тихо, — пришло время достать папин плащ.
В наследство от отца Гарри досталась одна-единственная вещь: длинный серебристый плащ-невидимка. Этот плащ давал им с Роном шанс тайно, чтобы никто не узнал, выбраться из замка и посетить Огрида. Ребята в обычное время отправились в постель, подождали, пока Невилль, Дин и Симус перестанут обсуждать Комнату Секретов и наконец уснут, затем встали, снова оделись и укрылись плащом.
В путешествии по мрачному, темному замку не было ничего приятного. При этом Гарри, который и раньше выбирался из гриффиндорской башни по ночам, никогда ещё не встречал во время своих блужданий такого количества народу. Преподаватели, старосты, привидения парами дежурили в коридорах, зорко оглядываясь по сторонам — нет ли чего подозрительного. Плащ-невидимка не скрывал звуков, и Гарри с Роном пережили несколько неприятных мгновений, когда Рон ушиб большой палец на ноге буквально в нескольких метрах от того места, где на посту стоял профессор Злей. К счастью, Злей чихнул почти одновременно с тем, как Рон ругнулся. Словом, мальчики испытали огромное облегчение, когда наконец добрались до дубовых дверей и незаметно выскользнули наружу.
Ночь была ясная, звёздная. Они поскорей побежали навстречу освещенным окошкам хижины, где жил Огрид. Плащ они сняли у самого порога.
Через секунду после того, как они постучали, Огрид распахнул дверь. Мальчики оказались лицом к лицу с устремленной на них стрелой — Огрид стоял с арбалетом. Немецкий дог Клык громко лаял за спиной у хозяина.
— Ой, — сказал Огрид, опуская оружие и недоумённо глядя на гостей. — Чего вы тут забыли?
— А это зачем? — входя в дом, в свою очередь спросил Гарри и показал на арбалет.
— Так, ерунда… ни зачем, — проворчал Огрид. — Жду кой-кого… неважно… садитесь… чайку сготовлю…
Было видно, что он с трудом отдает себе отчёт в том, что делает. Он чуть не залил огонь в очаге, пролив туда воду, и тут же неосторожным движением руки сшиб со стола заварочный чайник.
— Что с тобой, Огрид? — спросил Гарри. — Ты знаешь про Гермиону?
— Ага, знаю, слыхал, — ответил Огрид слегка дрогнувшим голосом.
Огрид постоянно поглядывал на дверь. Он налил мальчикам по огромной кружке кипятку (пакетики с чаем положить забыл) и как раз выкладывал на тарелку твердый ломоть фруктового пирога, когда раздался требовательный стук в дверь.
Огрид уронил пирог. Гарри с Роном обменялись паническим взглядом, затем одним движением набросили на себя плащ-невидимку и отползли в угол. Огрид убедился, что ребят не видно и еще раз распахнул дверь.
— Добрый вечер, Огрид.
Пришёл Думбльдор с серьёзным, почти суровым выражением лица. Следом за ним вошёл человек очень странного вида.
У незнакомца были седые взъерошенные волосы и озабоченное выражение лица. Одет он был в неподходящие друг к другу одежды: костюм в полоску, малиновый галстук, длинная черная мантия и пурпурные остроносые сапоги. Подмышкой он держал котелок цвета липы.
— Это папин начальник! — выдохнул Рон. — Корнелиус Фудж, министр магии!
Гарри ткнул Рона в бок, чтобы тот замолчал.
Огрид побледнел и покрылся потом. Он рухнул на стул и посмотрел сначала на Думбльдора, потом на Корнелиуса Фуджа.
— Плохи дела, Огрид, — проговорил Фудж отрывисто, — очень плохи. Пришлось приехать. Четыре нападения на муглорожденных. Дело зашло слишком далеко. Министерство вынуждено принимать меры.
— Я ни в жисть, — пролепетал Огрид, умоляюще глядя на Думбльдора, — вы ж знаете, я ни в жисть, профессор Думбльдор, сэр…
— Я хотел бы довести до вашего сведения, Корнелиус, что я целиком и полностью доверяю Огриду, — нахмурился Думбльдор, глядя на Фуджа.
— Послушайте, Альбус, — неловко проговорил Фудж, — прошлое Огрида работает против него. Министерство вынуждено действовать — к нам поступили сигналы от членов правления школы…
— Я ещё раз повторяю, Корнелиус, что отстранение Огрида не даст ни малейшего результата, — сказал Думбльдор. В его голубых глазах горел такой огонь, какого Гарри ещё никогда в них не видел.
— Посмотрите на дело с моей стороны, — пробормотал Фудж, вертя в руках котелок, — Я нахожусь под большим давлением. Нужно, что люди видели, что я принимаю меры. Если выяснится, что это не Огрид, то он просто вернется в школу, и никаких вопросов к нему больше не возникнет. Но я обязан забрать его. Обязан. Если бы я не должен был выполнять свои обязанности…
— Забрать меня? — спросил Огрид. Он дрожал с головы до ног. — Куда забрать?
— Совсем ненадолго, — ответил Фудж, избегая взгляда Огрида. — Это не наказание, Огрид, скорее мера предосторожности. Если поймают кого-то другого, то тебя сразу же отпустят с надлежащими извинениями…
— Не в Азкабан? — хрипло простонал Огрид.
Раньше чем Фудж успел ответить, снова раздался громкий стук в дверь.
Думбльдор открыл. На этот раз Гарри получил локтем в бок; он издал почти что слышимый вскрик.
Мистер Люциус Малфой уверенно вошёл в хижину, укутанный в длинную черную дорожную мантию. На лице его играла холодная, удовлетворенная улыбка. Клык завыл.
— Уже здесь, Фудж, — одобрительно кивнул головой он, — молодец, молодец…
— Тебе чего тут? — яростно вскинулся Огрид. — Вон из моего дому!
— Дорогой вы мой, прошу, поверьте, я не испытываю ни малейшего удовольствия от пребывания в вашем — ммм — вы называете это домом? — проговорил Люциус Малфой, окидывая презрительным взором маленькую хижину. — Просто я прибыл в школу, и мне сообщили, что я могу найти директора здесь.
— И чего же вы от меня хотите, Люциус? — спросил Думбльдор. Он говорил вежливо, но в голубых глазах по-прежнему полыхал огонь.
— Ужасное известие, Думбльдор, — лениво растягивая слова, сказал Малфой и достал длинный пергаментный свиток, — но правление школы считает, что настало время, когда вы должны отступить в сторону. Вот приказ об отстранении — с двенадцатью подписями. Боюсь, нам всем кажется, что вы потеряли чутье. Сколько сегодня произошло нападений? Ещё два? Такими темпами, в «Хогварце» совсем не останется муглорожденных, а ведь мы все знаем, какая это будет невосполнимая потеря, не так ли?
— Послушайте, Люциус, — забеспокоился Фудж. — Отстранить Думбльдора — нет, нет — это последняя вещь, которой бы нам хотелось в настоящий момент…
— Назначение — или отстранение — директора всегда являлось прерогативой правления, Фудж, — ровным голосом сказал мистер Малфой. — И, поскольку Думбльдору не удается остановить маньяка…
— Послушайте, Малфой, если Думбльдору не удалось, — настойчиво произнес Фудж, над верхней губой у него выступил пот, — то, я хочу сказать, кому тогда удастся?
— Об этом мы позаботимся, — с отвратительной улыбкой ответил мистер Малфой. — Но двенадцать членов правления проголосовало за…
Огрид вскочил на ноги и смёл своей косматой головой паутину с потолка.
— А скольким ты угрожал, шантажировал, чтоб они согласились, а, Малфой? — проревел он.
— Дорогой Огрид, этот ваш неуемный темперамент, знаете ли, однажды доведет вас до беды, — невозмутимо проговорил мистер Малфой. — И уж во всяком случае я бы не советовал вам кричать подобным образом на охранников Азкабана. Им это совсем не понравится.
— Нельзя трогать Думбльдора! — завопил Огрид. Немецкий дог Клык сжался и заскулил в своей корзине. — Заберете его, так ни один муглёныш не выживет! Будут ещё убивства!
— Успокойся, Огрид, — строго приказал Думбльдор и посмотрел на Люциуса Малфоя.
— Если правление настаивает на моем отстранении, Люциус, я, разумеется, отойду в сторону…
— Но… — заикнулся Фудж.
— Нет! — взвыл Огрид.
Думбльдор не отводил своих голубых глаз от холодных стальных глаз Люциуса Малфоя.
— Однако, — продолжал Думбльдор, произнося слова медленно и раздельно, чтобы никто ничего не пропустил, — я действительно покину эту школу только тогда, когда здесь не останется ни одного преданного мне человека. Кроме того, в стенах «Хогварца» те, кому нужна помощь, всегда смогут найти её.
Какую-то долю секунды Гарри был почти уверен, что Думбльдор бросил молниеносный взгляд в угол, где стояли они с Роном.
— Как трогательно, — бросил Малфой, кланяясь. — Нам всем будет не хватать вашего — ммм — в высшей степени своеобразного метода ведения дел, Альбус. Мне остается лишь выразить надежду, что ваш последователь сумеет предотвратить любые — как там? — убивства.
