Форма входа
Читем онлайн Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига первая - Лев Бердников
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Обязанный своим возвышением фавору Екатерины, Левенвольде выдвинул вице-канцлера Андрея Остермана, которого называли “креатурою Левольда” и который сохранил свои позиции даже в такой неблагоприятный для иноземцев период, как времена правления Петра II, когда победу одержала так называемая “русская” партия Голицыных и Долгоруковых. Однако Рейнгольд Густав в это время уходит в тень, предоставляя защиту фамильных интересов брату, Карлу-Густаву, а сам становится мелкотравчатым дипломатом – послом герцогини Курляндской. Если учесть, что герцогиня Курляндская станет потом самодержавной российской императрицей Анной Иоанновной, то такое решение было прозорливым. Но, несмотря на то, что Курляндия – маленькая и бедная, а Россия – большая и богатая, граф Левенвольде не переставал удивлять “верховников” и русских министров, к которым наведывался по поручению Анны, роскошью и щегольством своего убора. Писатель Валентин Пикуль, которому нельзя отказать в точности исторических деталей, рисует его писаным красавцем в собольей муфте: “Две громадные серьги в ушах дипломата брызнули нестерпимым блеском. Пошевелил пальцами, и вновь засияло от множества бриллиантовых перстней”.
В январе 1730 года, после смерти Петра II, брат Левенвольде, Карл-Густав проведал о замыслах Верховного Тайного Совета ограничить самодержавие намеченной в императрицы Курляндской герцогини Анны Иоанновны и незамедлительно известил об этом Рейнгольда; тот заспешил в Митаву, прибыв туда сутками раньше, чем депутаты “верховников”. Именно он убедил Анну принять предлагаемые условия, чтобы затем при первом же удобном случае отказаться от них. Так оно впоследствии и случилось: разорванные “кондиции” нашли приют в пыльном архиве, а доказавшие свою преданность братья Левенвольде заняли теплые местечки в кругу избранных.
Анна Иоанновна, всегда благоволившая к Левенвольде, произвела Рейнгольда в обер-гофмаршалы, а в 1732 году наградила его высшим российским орденом – св. Андрея Первозванного. Зная о пристрастии графа к карточной игре, она, дабы поправить пошатнувшееся его состояние, часто “промашку нарочитую в игре делала”, то бишь нарочно ему деньги и драгоценности проигрывала. Благодаря монаршим милостям в 1730-е годы архитектором Франческо Бартоламео Растрелли для Рейнгольда Густава Левенвольде был отстроен большой деревянный дворец на Мойке, 48, которому придали весь присущий этому мастеру блеск. За зданием простирался большой регулярный сад с барочными изысками, включая скульптурные бюсты и фонтаны. Крытые аллеи, партеры зелени, клены в ряд, а в гуще дерев были устроены беседки-люстгаузы, куда гости выбирались по лесенкам. Кусты были высажены лабиринтами, чтобы человек весело заблудился на потеху гостям, которые те блуждания могли из окна видеть – и хохотать.
В 1740 году, когда по случаю мира с Турцией раздавались награды, граф получил от императрицы бриллиантовый перстень ценою в 6 тысяч рублей.
Устроитель дворцовых празднеств и приемов, обер-гофмаршал Левенвольде был не просто щеголем – он был еще и законодателем мод. Современники говорят о противоборстве двух мод при Дворе Анны. Первая исходила от Бирона, обожавшего нежно-пастельные тона – от розового до небесного; Левенвольде же стоял на том, что одежда мужчины должна быть обшита чистым золотом. К слову, позиция Бирона в большой степени отвечала интересам подданных, ибо не ввергала дворянство в расточительное щегольство. Можно по-разному относиться к этому временщику, но именно Бирон стал жестоко преследовать роскошь при Дворе, велев вельможам шить платье из ткани не дороже 4 рублей за аршин. Но это будет позднее, в краткий период его регенства, а во время правления Анны Иоанновны господствовала роскошь в духе Левенвольде, хотя и безвкусная, стоившая громадных издержек. Все поголовно разорялись на нарядах, стоивших целые состояния.
Однако внешний блеск в сочетании с российскими неопрятностью и неряшливостью создавали вопиющий диссонанс. Часто у иного придворного франта при богатейшем, обшитом золоте кафтане был прескверно вычесан парик; на пальцах женщин было много бриллиантов, но под ногтями у них было черно от грязи; если платье статс-дамы было роскошно, то шея ее была давно не мыта; или если чей-нибудь наряд был безукоризненным, то экипаж был крайне плох, и иной вельможа в богатом французском костюме в шелку, бархате и кружевах, ехал в дрянной старой карете, которую еле волокли заморенные клячи. Впрочем, сам Левенвольде, великолепный, разодетый в пунцовый бархатный кафтан, расшитый золотом, считался первым модником и был для русских франтов образцом для подражания. Когда величавый граф с длинным золотым жезлом в руке и с бантом из кружев и разноцветных лент на левом плече выступал на середину зала и отдавал глубокие поклоны императрице, он был неподражаем.
О его любовных похождениях только все и судачили вокруг. Ходили слухи, что у него был целый гарем женщин. Но больше всего в связи с графом склоняли имя замечательной красавицы Натальи Федоровны Лопухиной. Обстоятельный разговор о ней впереди. Отметим лишь (это признавали многие), Рейнгольд Густав и Наталья Лопухина были “постоянны в своем сильном и взаимном чувстве на протяжении многих лет”. Но Левенвольде не был бы Левенвольде, если бы при любых оказиях не стремился за счет женщин упрочить свое положение. Хотя он не стал любовником императрицы Анны Иоанновны (это сделал за него его брат Карл-Густав), однако, не порывая связи с Лопухиной, искал руки самой богатой невесты России княжны Варвары Алексеевны Черкасской и даже обручился с ней. Брак сорвался не по вине Рейнгольда, который был готов корысти ради жить с нелюбимой женой.
Во время регенства Бирона и правления Анны Леопольдовны обер-гофмаршал пользовался всеми благами придворной жизни. Он завоевал доверие правительницы и в ноябре 1740 года получил от нее 80 тысяч рублей на уплату долгов. Николай Костомаров сообщил, что граф предупредил Анну Леопольдовну запиской о заговоре против нее со стороны цесаревны Елизаветы Петровны: “Анна Леопольдовна пробежала ее и произнесла: “Спросите графа Левенвольда, не сошел ли он с ума?” Левенвольд воротился домой в отчаянии, а наутро поехал к правительнице и стал уговаривать ее не пренебрегать грозящей опасностью. “Все это пустые сплетни, – сказала правительница, – мне самой лучше, чем кому-нибудь другому известно, что цесаревны бояться нам нечего”.
Эта беспечность и невнимание к словам обер-гофмаршала дорого обошлись правительнице. Буквально на следующий же день власть в стране захватила поддерживаемая гвардией цесаревна Елизавета. Анну Леопольдовну и всю ее августейшую семью взяли под стражу, а Левенвольде в числе прочих высших сановников предыдущего царствования был заключен в крепость, предан суду и приговорен к смертной казни. Ему инкриминировалось противозаконное отстранение от престола и унижение дочери Петра Великого, а также доносы на Елизавету правительнице. Однако новая императрица, поклявшаяся, что в ее царствование не произойдет ни одной смертной казни, смягчила приговор – заменила казнь ссылкой в Соликамск и лишением чинов, орденов, дворянства и имущества. Князь Яков Шаховской, которому было поручено отправить опального Рейнгольда на место ссылки так описывает свое свидание с Левенвольде: “Лишь только я вступил в темную и пространную казарму, вдруг неизвестный мне человек обнял мои колена и весьма в робком виде, в смущенном духе говорил так тихо, что нельзя было вслушаться в слова его: всклокоченные волосы, седая борода, бледное лицо, впалые щеки, оборванная, неопрятная одежда внушили мне мысль, что это какой-нибудь мастеровой, содержащийся под арестом. “Отдалите сего несчастного, – сказал я сопровождающему меня офицеру, – и проводите туда, где находится бывший граф Левенвольд”. – “Он перед вами” – отвечал офицер”.
Эта страшная метаморфоза записного франта в неопрятного простолюдина произвела на Шаховского гнетущее впечатление. С тяжелым сердцем исполнил Шаховской свою обязанность и отправил Левенвольде на Урал, в Соликамск, где бывший обер-гофмаршал прожил 16 лет в тяжком изгнании. Как и все низкие души, он не умел с достоинством переносить несчастья и, по свидетельству современников, впал в рабскую покорность. Князь Петр Долгоруков в своих “Записках” отметил: “Никто более его не унижался перед местными властями этого удаленного и дикого места… Он часами просиживал на деревянной скамье перед домом, и не замечал ничего происходящего вокруг”. Граф Рейнгольд Густав Левенвольде скончался в 1758 году.
Двадцать лет провела в ссылке и его подруга Наталья Лопухина. Но, по счастью, сыновья Лопухиной (от Левенвольде) уже при Екатерине II сделали блестящую карьеру: один стал генерал-поручиком, другой – действительным камергером.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига первая - Лев Бердников бесплатно.
Похожие на Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига первая - Лев Бердников книги
- Быт и нравы царской России - В. Анишкин - Культурология
- 100 великих картин (с репродукциями) - Надежда Ионина - Культурология
- Веселие Руси. XX век. Градус новейшей российской истории. От «пьяного бюджета» до «сухого закона» - Коллектив авторов - Культурология
- В этой сказке… Сборник статей - Александр Александрович Шевцов - Культурология / Публицистика / Языкознание
- Легенда о Великом Инквизиторе Ф. М. Достоевского. Опыт критического комментария - Василий Розанов - Культурология
- Короткая книга о Константине Сомове - Галина Ельшевская - Культурология
- Русский Дон Жуан - Марк Алданов - Культурология
- Реабилитированный Есенин - Петр Радечко - Культурология
- Конвергенция СМИ устами журналистов-практиков - Екатерина Баранова - Культурология
- Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - Зарема Хасановна Ибрагимова - История / Культурология / Политика
