Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Генштаб должен знать все это, если он хочет действительно практически руководить делом. Я не вижу признаков того, чтобы Генштаб стоял на высоте с точки зрения подбора людей.»
Это была фактически критика самого главы уже бывшего главы генштаба маршала Александра Егорова, близкого друга Сталина, немецкого шпиона и фактически нового лидера право-фашистского заговора в РККА. Но Сталин об этом еще не знал, но он принял меры против пагубного положения дел в генштабе, сняв Егорова и назначив на эту важную должность Бориса Шапошникова, лоялиста, честного человека.
Сталин продолжил критику Егорова вспомнив об деле Романа Абашидзе, бывшего началтника школы танковой бригады МВО, потом командира взвода и лейтенанта Тбилисского военного училища. Тут досталось не только Егорову, но и Буденному: «Взять хотя бы Абошидзе: забулдыга, мерзавец большой – я слышал краем уха об этом. Почему-то обязательно надо дать ему – механизированную бригаду. Правильно я говорю, т. Ворошилов?
Ворошилов. Он начальник АБТ войск корпуса.
Сталин. Я не знаю, что такое АБТ.
Голос с места. Начальник автобронетанковых войск корпуса.
Сталин. Поздравляю! Поздравляю! Очень хорошо! Почему он должен быть там? Какие у него достоинства? Стали проверять. Оказалось, несколько раз его исключали из партии, но потом восстановили, потому что кто-то ему помогал. На Кавказ послали телеграмму, проверили, оказывается, бывший каратель в Грузии, пьяница, бьет красноармейцев. Но с выправкой! (Веселое оживление в зале.)
Стали копаться дальше. Кто же его рекомендовал, черт побери! И, представьте себе, оказалось рекомендовали его Элиава, товарищи Буденный и Егоров. И Буденный, и Егоров его не знают. Человек, как видно, не дурак выпить, умеет быть тамадой (смех), но с выправкой! Сегодня он произнесет декларацию за советскую власть, завтра против советской власти, какую угодно! Разве можно такого непроверенного человека рекомендовать.»
Упомянутый Шалва Элиава к армии отношения не имел, он был заместителем наркома лёгкой промышленности СССР, но со связями в Грузии и среди военных. Сталин говорил о слабости заговорщиков: «В чем их слабость? В том, что нет связи с народом. Боялись они народа, старались сверху проводить – там одну точку установить, здесь один командный пост захватить, там другой, там какого-либо застрявшего прицепить, недовольного прицепить. Они на свои силы не рассчитывали, а рассчитывали на силы германцев, полагали, что германцы их поддержат, а германцы не хотели поддерживать.» В конце речи Сталин требовал выдвигать новых людей снизу: «Нет, давайте пошлем людей без имени, низший и средний офицерский наш состав. Вот сила, она и связана с армией, она будет творить чудеса, уверяю вас. Вот из этих людей смелее выдвигайте, все перекроят, камня на камне не оставят. Выдвигайте людей смелее снизу. Смелее – не бойтесь. (Продолжительные аплодисменты.)»
После Сталина говорил комкор Иосиф Апанасенко, с октября 1935 г. был заместителем Уборевича по кавалерии и потом еще инспектором кавалерии этого округа. При этом сложно сказать, что он точно был лоялистом, преданным своему долгу, одним из немногих в Белорусском военном округе. Никита Хрущев позже свидетельствовал, что Апанасенко был в заговоре, покаялся Сталину и был прощен. Конечно, Хрущеву верить нельзя, но тут он описывает Сталина как способного на проявление милосердия тем кто сам признавался, что похоже на настоящего Сталина. Он сетовал, как ему тяжело было работать с Уборевичем, как просил Буденного убрать его с округа, сказал как отправил Сталину письмо в марте 1937 г. об вредительстве Уборевича и Сталин этот факт подтвердил: «Апанасенко. Второй сигнал. Я написал лично т. Сталину письмо. Правда, это было недавно – в марте месяце. Я написал т. Сталину о том, что в Белоруссии буквально уничтожили лошадей.
Сталин. Получил.
Апанасенко. Писал я в этом письме, что там самое настоящее вредительство. Стыдно, но я – небольшой человек, и невмоготу мне было с ними справляться. Причем я написал это письмо сначала в Совнарком, в ЦК и в суд. Думал, может быть, у кого-нибудь найдется справедливость, займутся этим делом. Потом написал письмо т. Сталину. Пишу: «Невмоготу, прошу вмешаться лично вас, т. Сталин». Не знаю, какой результат этого письма, но факт. Оказывается, что в Наркомземе Белоруссии сидели абсолютно чужые люди: Бенек противником оказался, и все его соратники – самые настоящие польские шпионы.»
Всплыла однако странность, несмотря на это Уборевич и Апанасенко дружили, но он сказал, что дружба была вынужденной. Ворошилов спросил, не хитрит ли он, тот ответил: « Зачем мне хитрить? Вот здесь выступал Дыбенко. Он не сказал о том, что на игре в 1936 г. Дыбенко тоже выступал на банкете и превозносил этого «героя» Уборевича. (Смех, шум в зале.) Теперь мы, конечно, все раскрыли, все знаем, а тогда все наделали глупостей.»
Апанасенко много рассказывал об том, как отвратительно управлял округом Уборевич, как и другие командиры, упомянул раздачу денег за просто так. По сути это была такая тактика подкупа, раздавая деньги, Уборевич играл на слабостях людей. Кто не любит деньги? Любят тех, кто их щедро раздает, готовы служить им лично, это был именно подкуп.
Следом выступал Иван Дубовой, он 5 лет был заместителем Якира в Украинском военном округе, а после его разделения стал командующим войсками Харьковского военного округа. Заговорщик и очень близкий человек к Якиру, дружили семьями. Супруга военноначальникка Н. Д. Чередник-Дубовая вспоминала: «В конце 1929 года мой муж был назначен заместителем командующего войсками Украинского военного округа, и мы переехали в Харьков. Я начала работать в аппарате ЦК КП(б)У заведующей сектором печати. В Харькове мы снова почти ежедневно встречались с семьей Якира».95 Ее воспоминания о Якире полны восхищения. Якир был чрезвычайно обаятельным человеком, которым мог подружится с кем угодно и втереться в доверие к кому угодно. В Политбюро у него было два влиятельных союзника – Орджоникидзе и Каганович, последний считал Якира своим другом.
На военном совете Дубовой говорил, что ничего подозрительного в действиях Якира не замечал, хотя вспомнил чудовищный подхалимаж. Он сам отрицал, что был подхалимом Якира, но ему напомнили их близость, да еще и с Гамарником: «Ворошилов. Помимо подчиненного, вы были самым сердечным другом – и его, и Гамарника. Голос. Одна семья». Дубовой и Петровский вспомнили,
- Воспоминания бывшего секретаря Сталина - Борис Бажанов - История
- 1937. Контрреволюция Сталина - Андрей Буровский - История
- Тайны архивов. НКВД СССР: 1937–1938. Взгляд изнутри - Александр Николаевич Дугин - Военное / Прочая документальная литература
- История ВКП(б). Краткий курс - Коллектив авторов -- История - История / Политика
- Краткий курс истории ВКП(б) - Комиссия ЦК ВКП(б) - История
- Доклад о деятельности В.В. Путина на посту главы комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга - Марина Салье - Прочая документальная литература
- Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
- 1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так! - Игорь Пыхалов - История
- Диверсанты Сталина. Спецназ НКВД в тылу врага - Алексей Попов - История
- Правда о священнике Гапоне - Эдуард Хлысталов - История