Форма входа
Читем онлайн Три жизни Юрия Байды - Иван Арсентьев
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Лишь один раз повезло партизанам: набрели на заброшенную охотничью зимницу. То-то красота! Раскалили печку, наварили пшенной каши с салом, наелись, всласть попили чаю и отдохнули по очереди. И для коней нашлось сено — хорошая подмога, потому что овса оставалось мало. Юрась порывался раздобыть корму в попутных хуторах, но Купчак запретил настрого: нельзя преждевременно демаскировать группу, и напоминал подчиненным параграф устава: «Боец должен стойко переносить все тяготы и лишения боевой походной жизни». И бойцы, соединяя свои силы в одну общую, строго выполняли параграф устава, с неизменным упорством двигались к своей цели. Шли в любую погоду, сутки — двадцать пять километров, а может быть, и больше, кто мерял их, километры, в этих лесах? Но Купчаку, Юрасю и еще двум бывшим десантникам, Платону Музгину и Якову Чунаеву, очень важно знать, сколько уже прошагали они сегодня, чтобы подсчитать, много ли осталось до конца пути, много ли еще долгих бездорожных ночей впереди.
Вчера им досталось больше, чем когда-либо, намаялись так, что Юрась не почувствовал, как обморозил во сне щеку. За ночь лицо распухло, перекосилось, точно от флюса. Завязавшись взятой про запас портянкой, он мучился от боли. Купчак сделал ему выговор за беспечность, стал придирчивей следить за подчиненными и уже не разрешал ложиться спать с ходу, велел прежде подготовить постель старым охотничьим способом: разгрести снег, нажечь побольше углей, чтоб земля высохла и нагрелась, потом угли смести, настелить веток, а поверх веток — соломы из саней и только потом ложиться.
Спали посменно, укрывшись кошмой. Во сне ворочались, вздыхали. Сейчас спали трое, Юрась ходил часовым, вытаптывал в снегу восьмерки, круги, пританцовывал, чтоб не озябнуть, и поглядывал по сторонам. С тех пор как его взяли в отряд, он стал чувствовать себя свободно и уверенно, ничего не страшился, опасался только одного: не наделать бы опять глупостей по причине своей «некомпетентности в военных вопросах», как правильно говорил ему Афанасьев. Работящий, старательный, физически сильный, Юрась был характеров мягок и щедр, и эта щедрость его открытой души вызывала у людей симпатии к нему, и хотя настоящей дружбы он ни с кем не водил, однако всегда был готов выручить того, кто нуждался в помощи. А уж если что-то пообещал, то кровь из носу, а сделает, выполнит. Эти его качества не укрылись от внимания комиссара, поэтому Юрась и оказался в группе разведчиков, хотя как специалист-подрывник он был еще действительно зеленый… Но вот уже более трехсот километров он терпеливо прошел за десять зимних суток под открытым небом и по-прежнему бодр и крепок. Привыкший к труду с детских лет, он и на войне оставался работником, осваивал день за днем солдатскую науку, как сподручней истреблять противника.
С наступлением сумерек Юрась достал из задка саней сухих дровишек, разжег в затишье костер и, набив снегом чайник, пристроил его над огнем. Затем объявил подъем. Напились черемухового чая с сухарями — и вперед! Начиналась рабочая ночь. Лесную тишину нарушали только храп коней да сухой кашель Якова Чунаева. Несколько раз пересекали торные дороги, дважды — железные. Купчак старательно изучал следы транспорта, и опять — вперед, то гуськом, то, наваливаясь скопом, подталкивали груженые сани или повисали на задке, тормозя.
Мороз с ветром показался во сто раз лютее, когда вышли из старого леса. Дальше, впереди, должны быть еще леса, другие, если их не вырубили, а пока диверсантам приходилось пробираться пустыми полями, делать утомительные броски. Купчак сказал, что, судя по его расчетам, группа находится вблизи района предстоящих действий.
Неизвестно, что подвело путников: компас ли, часы или карта, но на этот раз день застал их среди пустоши рядом с наезженной дорогой. Разбираться что и как — некогда, побыстрей свернули в развалистую логовину. Снег — по пояс, кони совсем устали, качались, опустив понуро морды. Платон Музгин пошел на разведку. Вскоре вернулся с охапкой сена — кто-то в конце балки припрятал копенку, — доложил: дальше опять равнина, открытое место. К счастью, начали кружить снежинки, мороз спадал, а к полудню и вовсе завьюжило. Решили дневать в балке. Лошадям задали корму, сами погрызли мерзлого хлеба с солониной, закусили снегом и, укрывшись в санях кошмой, прижались друг к другу, согреваясь.
Бок о бок с Юрасем сидел Яша Чунаев, он то и дело поеживался, подергивался, кашлял. Дорога доставалась ему трудней, чем остальным, сил у него поменьше. Юрась видел, с какой натугой встает он после привала, как идет на лыжах — не отрывается от санного следа, так легче. Но не только Чунаев утомился, изнурительный переход вымотал всех. Уж на что Юрась крепок, а и тот к концу почернел весь, щеки ввалились, и обветренные губы стали тоньше, сжались от постоянного напряжения.
— Сегодня ведь канун Нового года, — сказал Чунаев, ни к кому не обращаясь. Помолчал, вздохнул. — А мама, наверно, пирогов напекла, мяса поджарила… В избе тепло и елкой пахнет…
Никто не ответил на воспоминание товарища. Им, измотанным, полуголодным, дрожащим от холода под открытым небом, окруженным врагами, слова Чунаева могли казаться по меньшей мере неуместными. Зачем раздражаться напрасно? Зачем вызывать в своем воображении светлые картины былых праздников?
Правда, Юрась в детстве не был балован праздниками. Дядя Куприян относился к ним скептически, говаривал, мол, кто захочет, тот и так напьется. Дураки радуются: Новый год! А чему радуются? Что старее стали? Что на год ближе к смерти? Именины дядя тоже не признавал, считая, что не по заслугам и не по адресу почести даются… Что, собственно, сделал именинник, чтоб его прославляли? Какая заслуга его в том, что он родился? Если слава кому, то тем, кто породил его да выходил.
Но был и в жизни Юрася один Новый год; который запомнился ему навсегда. Той зимой в Рачихину Буду провели электричество и впервые в школьном зале поставили елку, освещенную мигающими разноцветными лампочками. Собрались не только школьники — пришло много родителей. От яркого света в зале, казалось, и лица у всех стали светлее и красивее — не узнать. Все было не так, как всегда. Играла музыка. Юрасю в числе нескольких других старшеклассников директор школы вручил премию за отличную учебу: похвальную грамоту и готовальню, по тем временам вещь дорогую. Растерянный от радости Юрась плохо слышал, что говорили ему, как поздравляли. Все люди казались ему добрыми и прекрасными, и Юрась, может быть, впервые почувствовал себя счастливым и не чуял ног под собой от сознания, что счастье не обошло его, что в селе живут такие хорошие люди и все желают ему добра от души.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Три жизни Юрия Байды - Иван Арсентьев бесплатно.
Похожие на Три жизни Юрия Байды - Иван Арсентьев книги
- Летние рассказы II - Александр Майский - Прочие приключения / Путешествия и география
- Колодец Дьявола - Михаил Орикс - LitRPG / Попаданцы / Прочие приключения
- Напиши обо мне песню. Ту, что с красивой лирикой - Алена Никифорова - Биографии и Мемуары / Прочие приключения / Путешествия и география
- На ничейной реке - Александр Владимирович Неверов - Альтернативная история / Космоопера / Прочие приключения / Повести
- Восход дальней звезды - Александр Родной - Прочие приключения / Периодические издания / Триллер
- В Курляндском котле - Павел Автомонов - Прочие приключения
- Сибирская одиссея - Александр Свешников - Прочие приключения
- Хранитель серого тумана - Родион Семенов - Прочие приключения
- Сын Петра. Том 1. Бесенок - Михаил Алексеевич Ланцов - Попаданцы / Прочие приключения
- Затянутый узел. Этап второй. Принцип домино - Михаил Март - Прочие приключения
