Форма входа
Читем онлайн Том 7. Публицистика. Сценарии - Антон Макаренко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Со мной работали десятки молодых педагогов, которые у меня учились. Я убедился, что, как бы человек успешно ни кончил педагогический вуз, как бы он ни был талантлив, а если не будет учиться на опыте, никогда не будет хорошим педагогом. Я сам учился у более старых педагогов, и у меня многие учились.
Так и в семье учатся сыновья и дочери у родителей будущей работе воспитания, часто даже для себя незаметно, так что педагогическое искусство может передаваться с помощью образца, примера, иллюстрации. Поэтому я пришел к убеждению, что и «Книга для родителей» должна быть написана в виде таких примеров, в виду художественного произведения.
Почему я боялся этой темы? Потому что ни в русской, ни в мировой литературе нет таких книг, так что не у кого поучиться, как такую книгу писать. А взять эту совершенно новую тему с уверенностью, что вот я с ней справлюсь, у меня такой смелости не было. И все-таки я написал книгу, думал — от нее хоть маленькая польза будет.
А теперь, когда я постоянно встречаюсь с родителями, получаю письма — я получил около полутора тысячи от родителей на эту книгу, причем в этих письмах как раз родители не занимаются тем, что хвалят меня или ругают, а все пишут о своих детях — плохие дети или хорошие, почему такие, задают разные вопросы; то есть мы имеем не переписку советского читателя и писателя, а переписку родителей с педагогом.
И вот, по всем этим письма и моим многочисленным встречам с родителями я вижу, насколько этот вопрос глубок и важен, и чувствую свою обязанность не оставлять его. Плохо будет дальше написано или хорошо, читатели скажут, может быть, я начну плохо, но лиха беда — начало, другой сделает потом лучше.
В первом томе я не хотел ничему поучать, я хотел только коснуться вопроса о структуре семьи. У нас в педагогике этого вопроса просто никто не затрагивал, а по тем многочисленным примерам, которые я наблюдал, в особенности изучая детей, поступивших ко мне в коммуну, я вижу, что вопрос о структуре семьи, о составе ее, о характере имеет кардинальное значение.
В следующих томах я, вероятно, не буду делать никаких таких поучений от себя, — это может читателя очень раздражать и злить, — а буду давать только картину, а пусть читатель как хочет, так и думает, потому что навязываться, поучать, как показал опыт этой книги, не всегда удачно, читатель иногда как бы отказывается от поучений.
Я уже писал в своей книге и сейчас скажу, — через мои руки прошло таких семейных детей, вероятно, человек 400–500, и это редко были дети из многодетных семей, а в большинстве случаев — единственные дети. Поэтому для меня уже нет сомнения, что единственный ребенок является более трудным объектом воспитания. Конечно, есть случаи, когда и единственный ребенок прекрасно воспитан, но если взять статистику, то такой единственный ребенок в наших условиях — трудный объект для воспитания. Я и решил коснуться этого вопроса.
В первом томе я еще ни о какой педагогике собственно, не говорю и поэтому решительно отвожу обвинения, почему о школе я не сказал, о чтении, о культурном воспитании и т. д. Не сказал потому, что это у меня будет сказано в других томах, не мог сказать все в первом томе. Здесь я хотел сказать о структуре семьи.
Что я пытался сказать? Прежде всего я пытался сказать, что семья есть коллектив, то есть такая группа людей, которая объединяется общими интересами, общей жизнью, общей радостью и общим горем. Я хотел доказать, что советская семья должна быть трудовым коллективом.
Во-вторых, я хотел коснуться нескольких тем, относящихся к структуре этого коллектива.
Что меня в этой структуре заинтересовало? Прежде всего, величина семьи.
Я являюсь сторонником большой семьи. Изображая семью Веткиных, исключительно сложную, я ничего не выдумывал, все это взято из тех многочисленных примеров, которые я наблюдал. Семья Веткиных — это действительные события семейной жизни одного из моих друзей, правда, фамилия изменена, так как он не дал разрешения писать о его семье.
Большая семья, часто даже бедная, переживающая и нужду и большую борьбу и всякие лишения и неприятности, все-таки очень хорошая вещь, в особенности если отец и мать нормальные, здоровые и трудящиеся люди, если никто не пьянствует, никто никому не изменяет, нет всяких таких любовных происшествий, если все идет здорово, то большая семья — это очень замечательное явление, и сколько я таких семейств не видел, люди из них выходят хорошие. В такой большой семье, где 12-13-14 ребят, стоит шум, хаос, ребята шалят, безобразничают, неприятности, огорчения, а все-таки к 17-ти — 18-ти годам дети вырастают хорошие.
Вот я и описал такую большую семью вовсе не с той целью — вот как Веткин воспитал, учитесь у него, а только для того, чтобы кое-кому, может быть, аппетиту придать иметь большую семью. Это была моя цель — возбудить аппетит к большой семье, а показывать, как нужно эту большую семью воспитывать, я буду в других томах, а не в этом.
Точно так же я изобразил семью с единственный ребенок, не для того, чтобы показать, как неправильно его воспитывают, а для того, чтобы вызвать у читателя отвращение к единственному ребенку, чтобы читатель побоялся иметь одного ребенка. У нас это очень распространено. Как говорят: заимеем одного ребенка и стоп. Говорят — будет лучше одет, обут, лучше будет питаться. А это нехорошо. Ему скучно, у него нет настоящего общества. Я показал, что происходит от этого. Это тоже вопрос структуры семьи.
Вопрос о структуре семьи и в том случае, когда семья распадается. Наиболее болезненные явления — это, конечно, уход одного из супругов из семьи в другую семью. Я прекрасно понимаю, что мы не можем возвратиться к старой норме, когда родители должны быть жить всегда вместе, независимо от их отношений, как говорят украинцы: «Бачили очi що купували». На этом я не настаиваю. Но все-таки по отдельным примерам очевидно, что уход из семьи иногда происходит легкомысленно. Если бы люди посерьезнее, построже к себе относились, если бы у них было больше тормозов, может быть, не уходили бы. Посмотришь, и любовь возвратилась бы. Любовь нужно тоже уметь организовывать, это не то, что с неба падает. Если талантливый организатор, то и любовь будет хорошая. Нельзя любить без организационных усилий.
Это отдельный вопрос, о нем можно отдельно говорить, но вот, например, мои коммунары так относились к «Ромео и Джульетте» Шекспира. Они говорили: «Плохие организаторы. Подумаешь, девушке каких-то порошков дать — потом хоронить, что это за организаторы? Потом кого-то послали с известием, не пустили в город. Плохие организаторы, вот и любовь плохая. А у нас такого Лоренцо так отдули бы на общем собрании, чтобы он таких фокусов не устраивал».
Коммунары были совершенно правы. У нас большая общественная ответственность, и поэтому мы можем организовать наши чувства и нашу любовь.
Я получил писем сорок от мужей, платящих элементы, которые обрушились на меня со страшным гневом, как это я смел сказать, что алиментщик иногда враг по отношению к своему ребенку: «Что же вы хотите восстановить старый нерасторжимый брак? А эту свободу — сегодня люблю одну, а завтра другую — зачеркнуть?»
Это я не хотел сказать. Я хотел сказать, что там, где отец или мать уходят из семьи, там семья как коллектив разрушается и воспитание ребенка затрудняется. Так что если вы чувствуете долг перед своим ребенком, то перед тем, как уйти, вы серьезно подумайте. Я всего не сказал в книжке, но вам по секрету скажу, что, если у вас есть двое ребят и вы разлюбили вашу жену и полюбили другую, потушите ваше новое чувство. Плохо, трудно, но вы обязаны потушить. Останьтесь отцом в вашей семье. Вы это обязаны сделать, потому что в вашем ребенке растет будущий гражданин, и вы обязаны пожертвовать в известной мере своим любовным счастьем.
К структуре семьи я отнес вопрос и о родительском авторитете. Я вовсе здесь не хотел говорить о том, как этот авторитет делать. Хотелось только показать, что если у вас нет авторитета или авторитет ложный, придуманный, фокусный, то у вас в семье идет все немного кувырком.
К структуре семьи относится отчасти половое воспитание.
Я не считаю, что должны быть особые методы полового воспитания. Половое воспитание есть отдельная отрасль дисциплины и режима. С этой точки зрения я и ввел главу о половом воспитании в этом томе.
К структуре семьи я отношу также неправильное расположение семейных сил, когда мать превращает себя в прислугу своих детей — эта структура семьи неправильная. Можно было больше сказать по этому вопросу, но я не хотел чересчур увеличивать книгу. Можно было сказать, что если мать превращает себя в прислугу, то дочь или сын живут как господа на основе труда матери, а с другой стороны, мать теряет прелесть своей личной жизни, полнокровной своей личной жизни и поэтому как потерявшая эту полнокровность жизни становится матерью уже неполноценной. Настоящей матерью, воспитывающей, дающей пример, вызывающей любовь, восхищение, желание подражать, будет только та мать, которая сама живет настоящей полной человеческой, гражданской жизнью. Мать, которая ограничивает свои обязанности простым прислуживанием детям, — это уже раба своих детей, а не мать воспитывающая.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Том 7. Публицистика. Сценарии - Антон Макаренко бесплатно.
Похожие на Том 7. Публицистика. Сценарии - Антон Макаренко книги
- Том 3. Рассказы, сценарии, публицистика - Исаак Бабель - Советская классическая проза
- Том 3. Педагогическая поэма - Антон Макаренко - Советская классическая проза
- Аполлон среди блатных - Варлам Шаламов - Советская классическая проза
- Книга для родителей - Антон Макаренко - Советская классическая проза
- Светлая даль юности - Михаил Семёнович Бубеннов - Биографии и Мемуары / Советская классическая проза
- Стремнина - Бубеннов Михаил Семенович - Советская классическая проза
- Сочинения в двух томах. Том второй - Петр Северов - Советская классическая проза
- Марьина роща - Евгений Толкачев - Советская классическая проза
- Батальоны просят огня (редакция №2) - Юрий Бондарев - Советская классическая проза
- Повести - Анатолий Черноусов - Советская классическая проза
