Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это Брест. Я знаю эту улицу.
— Брест, — кратко подтвердил один из немцев.
Подъехали к вокзалу; пленников вывели из машины. Один страж остался при них, другой пошел к железнодорожному начальству; французы-пассажиры с любопытством разглядывали необычную компанию. Потом их провели за барьер, и они вместе со своими страхами оказались в вагоне третьего класса, в поезде, который, по-видимому, шел на Париж.
— А в этом поезде мы будем спать, мистер Хоуард? — спросил Ронни.
Старик терпеливо улыбнулся.
— Тогда я имел в виду не этот поезд, но, может быть, нам и придется здесь спать, — сказал он.
— И у нас будут маленькие кровати? Помните, вы говорили?
— Не знаю. Увидим.
— Мне хочется пить, — сказала Роза. — Можно мне апельсин?
На платформе продавали апельсины. Денег у Хоуарда не было. Он объяснил одному из солдат, чего хочет девочка, тот вышел из вагона и купил для всех апельсины. Через минуту все они сосали апельсины, и еще вопрос, кто при этом чмокал громче, дети или солдаты.
В восемь часов поезд тронулся. Он шел медленно, останавливался на каждой маленькой станции. В восемь двадцать он остановился в местечке под названием Ланиссан, тут всего-то было два домика да ферма. Вдруг Николь, смотревшая в окно, обернулась к Хоуарду.
— Смотрите! — сказала она. — Вот майор Диссен.
Офицер гестапо, щеголеватый, подтянутый, в черном мундире и черных походных сапогах, подошел к двери их вагона и открыл ее. Солдаты вскочили и вытянулись. Он что-то властно сказал им по-немецки. Потом обратился к Хоуарду.
— Выходите, — сказал он. — Вы не поедете дальше этим поездом.
Николь и Хоуард вывели детей на платформу. В ясном небе солнце уже клонилось к холмам. Гестаповец кивнул проводнику, тот захлопнул дверь вагона и дал короткий свисток. Поезд тронулся, вагоны проползли мимо и медленно покатились дальше. А они остались стоять на маленькой платформе, среди полей, одни с офицером гестапо.
— So, — сказал он. — Теперь следуйте за мной.
Он пошел впереди, спустился по дощатым ступеням на дорогу. Тут не было ни контролера, ни кассы; маленькая станция безлюдна. Позади нее в проулке стоял серый закрытый грузовик-«форд». За рулем сидел солдат в черной гестаповской форме. Рядом с ним — ребенок.
Диссен открыл дверцу и помог ребенку выйти.
— Komm, Anna, — сказал он. — Hier ist Herr Howard, und mit ihm wirst du zu Onkel Ruprecht gehen[113].
Девочка удивленно посмотрела на старика, на стайку детей и на растрепанную девушку. Потом вскинула тощую ручонку и пропищала:
— Heil Hitler!
— Guten Abend[114], Anna, — серьезно сказал старик и, слегка улыбаясь, повернулся к майору. — Если она поедет в Америку, придется ей отвыкнуть от этого обычая.
Диссен кивнул.
— Я ей скажу.
И заговорил с девочкой, глаза у нее стали круглые от изумления. Она озадаченно что-то спросила. Хоуард уловил слово «Гитлер». Диссен снова стал объяснять; под испытующими взглядами Хоуарда и Николь он немного покраснел. Девочка что-то сказала так громко, решительно, что шофер обернулся и вопросительно посмотрел на своего начальника.
— Я думаю, она поняла, — сказал Диссен.
Хоуарду показалось, что он несколько смущен.
— Что она сказала? — спросил старик.
— Дети не способны понять фюрера, — был ответ. — Это дано только взрослым.
— Все-таки объясните нам, мсье, что сказала ваша девочка? — спросила Николь.
Немец пожал плечами.
— Детская логика мне непонятна, — ответил он тоже по-французски. — Анна сказала, что рада, что ей больше не нужно говорить «Хайль Гитлер», потому что у фюрера усы.
— Да, нелегко понять, как работает мысль ребенка, — очень серьезно сказал Хоуард.
— Это верно. Ну, теперь садитесь все в машину. Не будем тут задерживаться.
И немец подозрительно огляделся по сторонам.
Сели в машину. Анна перешла на заднее сиденье, Диссен сел рядом с шофером. Автомобиль помчался по дороге. Гестаповец обернулся и протянул Хоуарду перевязанный бечевкой полотняный пакетик, и другой такой же — Николь.
— Ваши документы и вещи, — отрывисто сказал он. — Проверьте, все ли в порядке.
Старик развернул пакет. Тут оказалось в целости все, что отняли у него при обыске.
В наступающих сумерках полтора часа ехали полями. По временам офицер вполголоса говорил что-то водителю; в какую-то минуту старику показалось, что они просто кружат на одном месте, лишь бы убить время, пока не стемнеет. Опять и опять проезжали деревушки, иногда дорогу преграждали немецкие заставы. Тогда машина останавливалась, часовой подходил и заглядывал в кабину. При виде гестаповского мундира он поспешно отступал и вскидывал руку в нацистском приветствии. Так было раза три.
— Куда мы едем? — спросил наконец Хоуард.
— В Аберврак, — ответил Диссен. — Ваш рыбак уже там.
— В гавани есть охрана, — помедлив, сказал старик.
— Сегодня ночью нет никакой охраны. Это улажено. Вы что, дураком меня считаете?
Хоуард промолчал.
В десять часов, в наступившей темноте, плавно подкатили к Абервракской пристани. Машина бесшумно остановилась, и мотор тотчас был выключен. Гестаповец вышел, чуть постоял озираясь. Вокруг было спокойно и тихо.
Диссен вернулся к автомобилю.
— Выходите, живо. И не давайте детям болтать.
Детям помогли вылезти из машины.
— Да смотрите, без фокусов, — обратился Диссен к Николь. — Вы остаетесь со мной. Только попытайтесь удрать с ними, и я вас всех перестреляю.
Николь вскинула голову.
— Можете не хвататься за оружие, — сказала она. — Я не попытаюсь удрать.
Немец не ответил, но вытащил свой большой пистолет-автомат из кобуры. И в полутьме неслышными шагами двинулся по пристани; Хоуард и Николь мгновенье поколебались, потом вместе с детьми пошли следом; шофер в черном замыкал шествие. В конце причала, у самой воды, Диссен обернулся.
— Скорее, — позвал он негромко.
На воде, у спущенных сходней, покачивалась лодка. Мачта и снасти отчетливо чернели на фоне звездного неба; ночь была очень тихая. Они подошли вплотную и увидели полупалубный рыбачий бот. Кроме Диссена, тут были еще двое. Один, что стоял на пристани, в хорошо знакомой им черной форме. Другой стоял в лодке, удерживая ее у пристани при помощи троса, пропущенного через кольцо.
— Влезайте, живо, — сказал Диссен. — Я хочу видеть, как вы отчалите. — И по-французски обратился к Фоке: — Не включай мотор, пока не пройдешь Ле Трепье. Я не желаю переполошить всю округу.
Молодой рыбак кивнул.
— Мотор сейчас ни к чему, — сказал он на мягком бретонском наречии. — Ветерок попутный, и отливом нас отсюда вынесет.
Семерых детей по одному спустили в лодку.
— Теперь вы, — сказал немец Хоуарду. — Не забывайте, как вести себя в Англии. Скоро я буду в Лондоне и пришлю за вами. В сентябре.
Старик повернулся к Николь.
— Вот и расстаемся, дорогая моя. — Он помедлил. — Я не думаю, что в сентябре война уже кончится. Возможно, когда она кончится, я буду уже слишком стар для путешествий. Вы приедете навестить меня, Николь? Я так много хотел бы вам сказать. О многом хотелось с вами поговорить, но в последние дни у нас было столько спешки и столько волнений…
— Я приеду и поживу у вас, как только возможно будет приехать, — сказала Николь. — И мы поговорим о Джоне.
— Вам пора, мистер англичанин, — вмешался Диссен.
Хоуард поцеловал девушку; на минуту она припала к нему. Потом он спустился в лодку, к детям.
— Мы на этой лодке поедем в Америку? — спросил Пьер.
Старик покачал головой.
— Не на этой, — сказал он с привычным терпением. — Та лодка будет больше.
— Намного больше? — спросил Ронни. — В два раза?
Фоке высвободил трос из кольца и с силой оттолкнулся веслом от пристани. Полоска темной воды, отделяющая их от Франции, стала шире на ярд, потом на пять. Хоуард стоял недвижно, сраженный скорбью, тоской расставания, горьким стариковским одиночеством.
Он видел, девушка стоит с тремя немцами у края воды и смотрит вслед удаляющейся лодке. А лодку подхватил отлив и повлекло течением. Фоке стал тянуть передний фал, и тяжелый коричневый парус медленно всполз на мачту. На мгновенье словно туман застлал Хоуарду глаза, и он потерял Николь из виду, потом опять увидел — вот она, все так же неподвижно стоит возле немцев. А потом всех окутала тьма, и он различал лишь мягкую линию холмов на фоне звездного неба.
В глубокой печали он обернулся и стал смотреть вперед, в открытое море. Но слезы слепили его, и он не различал выхода из гавани.
— Можно, я буду править рулем, мистер Хоуард? — спросил Ронни.
Он не ответил. Ронни опять спросил о том же.
— Меня мутит, — пожаловалась Роза.
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач - Боб Шоу - Социально-психологическая
- ПереКРЕСТок одиночества 4: Часть вторая - Руслан Алексеевич Михайлов - Детективная фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
- Диянка – рыцарский пес - Елена Хаецкая - Социально-психологическая
- Дом тысячи дверей - Ари Ясан - Социально-психологическая
- Апелляция кибер аутсайдера - Семён Афанасьев - Попаданцы / Социально-психологическая
- Путешествия Никласа - Олег Никитин - Социально-психологическая
- Путешествия Никласа - Олег Никитин - Социально-психологическая
- Кукушата Мидвича - Джон Уиндем - Социально-психологическая
- Время – иммунная - Валерия Чухряева - Попаданцы / Социально-психологическая