Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он вскочил, глупо нервничая.
Тереза стояла на пороге. Джезаль не сразу сообразил, что это она – в одной ночной сорочке, волосы распущены по плечам, взгляд опущен долу, лицо скрыто мглой. Босые ступни прошлепали по доскам пола, по толстым коврам. Она подошла к камину. Блики пламени делали ее лицо совсем юным. Тереза выглядела слабой, одинокой и растерянной. Джезаль ошеломленно смотрел на нее. Сквозь тонкую ткань сорочки просвечивали контуры тела. Изумление сменилось желанием.
– Тереза… – Он запнулся, подыскивая слова. «Дорогая» звучало банально. «Любимая» – фальшиво. «Мой худший враг» – правдиво, но вряд ли подходило к сложившейся ситуации. – Чем я могу…
Она, как обычно, резко оборвала его, однако вместо привычной отповеди он услышал совсем другое.
– Прости меня… за то, что я так плохо с тобой обошлась. Прости за все, что я наговорила… Ты, наверное, думал, что я…
В ее глазах блеснули слезы. Настоящие слезы. Прежде Джезаль ни за что бы не поверил, что она способна плакать. Он подошел к ней, протянул руку, не зная, что делать дальше. Он не мог поверить, что Тереза пришла с извинениями – с самой настоящей, искренней попыткой примирения.
– Да-да, конечно… – сбивчиво начал он. – Тебе хотелось совсем другого мужа. Прости меня. Я, как и ты, заключен в этот дворец, как в тюрьму. Быть может, мы как-нибудь привыкнем друг к другу, а со временем научимся уважать… У нас ведь больше никого нет… Прошу тебя, скажи, что я должен сделать…
– Ш-ш-ш!
Она приложила палец к его губам, заглянула в глаза. Огонь камина освещал половину ее лица оранжевым сиянием, а половина скрывалась в черной тени. Тереза запустила пальцы в шевелюру Джезаля, притянула его к себе и нежно поцеловала, неловко прижав губы к его губам. Он обхватил ее шею, погладил за ухом, провел пальцем по нежной щеке. Их рты двигались словно машинально. Поцелуй сопровождался тихим, напряженным сопением, негромким причмокиванием и хлюпаньем слюны. Не самый страстный поцелуй на свете, но Джезаль и такого не ожидал. Он осторожно просунул язык в рот Терезе и ощутил приятное напряжение в паху.
Свободной рукой он погладил ее по спине, ощутил бугорки позвонков, провел по округлой ягодице, просунул пальцы между бедер. Подол ее сорочки обмотался вокруг запястья Джезаля. Тереза вздрогнула, отшатнулась и закусила губу. Кажется, от отвращения. Он быстро отдернул руку. Оба отступили друг от друга и смущенно потупили взоры.
– Прости… – шепнул Джезаль, проклиная свою торопливость. – Я…
– Нет, это ты меня прости… Я… У меня не было мужчин…
Джезаль недоуменно заморгал и тихонько вздохнул, едва не рассмеявшись от облегчения. Все встало на свои места. Тереза всегда держала себя так уверенно, с апломбом… Ему и в голову не пришло, что она девственница. Она дрожала от страха. Боялась его разочаровать. Его охватило сочувствие…
– Не волнуйся, – шепнул Джезаль и нежно обнял ее. Она испуганно напряглась, и он ласково пригладил ей волосы. – Я подожду… если ты не хочешь, мы можем…
– Нет, – решительно заявила она, глядя ему в глаза. – Ждать мы не будем.
Она сняла сорочку, бросила ее на пол. Подошла к Джезалю, взяла его за руку, вложила себе между бедер.
– А-а! – застонала она. Ее губы коснулись его щеки, жаркое дыхание обдавало ухо. – Да! Не останавливайся… Еще…
Она повела его к постели.
– Еще вопросы есть? – Глокта оглядел сидящих за столом старцев, но все молчали.
«Ждут, что я скажу».
Короля снова не было, поэтому Глокта мог заставить всех ждать сколько угодно.
«Пусть знают, кто здесь главный. Почему бы и нет? Власть дана не для того, чтобы любезничать».
– В таком случае заседание закрытого совета окончено.
Все торопливо встали и потянулись к выходу – Торлихорм, Халлек, Крой и остальные. Глокта неуклюже поднялся со стула. В ноге все еще отдавались отголоски утренних судорог. Лорд-камергер задержался в зале.
«Как-то он недовольно выглядит».
Хофф дождался, пока за последним вельможей закрылась дверь.
– Представьте себе мое изумление, – отрывисто проговорил он, – когда я услышал о вашей недавней женитьбе.
– Краткая, скромная церемония, – пояснил Глокта, демонстрируя лорду-камергеру дыру от выбитых передних зубов. – Видите ли, юная любовь ждать не желает, и все такое. Приношу искренние извинения, если вас обидело отсутствие приглашения на свадьбу.
– Приглашение? – угрюмо процедил Хофф. – Нет! Мы с вами обсуждали не это!
– Обсуждали? По-моему, мы друг друга не так поняли. Наш общий друг… – Глокта многозначительно поглядел на пустующий тринадцатый стул в дальнем конце стола, – передал мне свои полномочия. Мне. И никому другому. Он считает, что мнение закрытого совета должен выражать единственный голос. И голос этот с недавних пор очень похож на мой собственный.
Румяные щеки Хоффа побледнели.
– Разумеется, но…
– Вам наверняка известно, что я пережил два года пыток. Провел два года в аду, а теперь стою перед вами. Точнее, горблюсь перед вами, скрученный, как жгут. Увечный, искалеченный, изуродованный – жуткая пародия на человека. Признаюсь честно, часто меня не слушается нога. И глаза не слушаются. И лицо. – Он фыркнул. – Если это можно назвать лицом. А кишечник вообще отказывается подчиняться. По утрам я просыпаюсь весь в говне. Боль не отпускает ни на миг, непрерывно напоминая о том, что я утратил. – Его левый глаз задергался.
«Пусть себе дергается».
– Надеюсь, вы понимаете, – продолжил Глокта, – что, несмотря на отчаянное стремление сохранить хорошее расположение духа и добросердечный нрав, мне не удается удержаться от ненависти – к миру, к окружающим и даже к самому себе. К сожалению, исправить положение не представляется возможным.
Лорд-камергер неуверенно облизнул губы.
– Я вам искренне сочувствую, но не понимаю, какое отношение это имеет к делу.
Глокта приблизился к Хоффу, не обращая внимания на очередную судорогу в ноге, и оттеснил его к столу.
– Ваше сочувствие значит для меня меньше, чем ничего. И к делу это имеет самое непосредственное отношение. Вы знаете, кто я такой, что я испытал и что до сих пор испытываю ежесекундно. Как, по-вашему, существует ли нечто такое, что может меня испугать? Для меня не осталось ничего невозможного. Самые невыносимые страдания окружающих представляются мне… мелким раздражением. – Глокта склонился к лорду-камергеру, оскалил остатки зубов. По лицу пробегали судороги, глаз слезился. – И, зная все это… как по-вашему, разумно ли вам, в вашей ситуации… угрожать. Угрожать моей жене? Угрожать моему будущему ребенку?
– Что вы, какие угрозы?! Я никогда бы не…
– Это совершенно недопустимо! Недопустимо. Малейший намек на возможную опасность, грозящую моим близким, вызовет непредсказуемую реакцию с моей стороны… Вы даже не представляете,
- Древние Боги - Дмитрий Русинов - Героическая фантастика
- Дурацкие задания - Джо Аберкромби - Фэнтези
- Полукороль - Джо Аберкромби - Фэнтези
- Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна - Аберкромби Джо - Фэнтези
- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Ищейка - Дарья Кузнецова - Фэнтези
- Лунный Зверь - Игорь Вереснев - Фэнтези
- Совсем другая сторона - Мария Галина - Фэнтези
- Дикий лес - Колин Мэлой - Фэнтези
- Ржавое золото - Джордж Локхард - Фэнтези