Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нужно было торопиться. Быстро обыскав тела, я сложил найденный хабар на стол: в основном мелочёвка, лишь две самодельные, неплохо изготовленные финки выбивались из всякого мусора. Конечно, сигареты меня не интересовали, но я их тоже взял, вместе со спичками и единственной зажигалкой. Серебряной, между прочим.
Связав вора его же штанами, которые я порезал на лоскутки одной из остро заточенных финок, я начал шмон квартиры. Со схронами тот паренёк не ошибся, видать, действительно смог приметить, куда прячут награбленное. Из-под половицы у шкафа я достал тяжёлый свёрток. В нем должно было быть в основном золото и серебро, но для них он был тяжеловат. Второй схрон был сделан классически: под подоконником спальни. Квартиру, кстати, я не забыл обыскать, после чего перенёс все находки на кухню, где на столе и распотрошил все свёртки. В первом, к моему удивлению, кроме рыжья было оружие. То-то мне почудился запах оружейной смазки! В свёртке были два ТТ и наган. И боеприпас имелся. К ТТ по два запасных магазина и по двадцать патронов россыпью, оружие было в снаряжённом состоянии, к нагану – три десятка патронов. Кроме этого, в свёртке в отдельных мешочках были разные ювелирные украшения, даже два портсигара, серебряный и золотой, а уж колец не сосчитать, даже часов шесть пар, четыре серебряных и двое золотых. Все на длинных цепочках, какие-то луковицы дореволюционные. Наручные часы у меня уже были, новенькие, снял с Чижа, поэтому я снова завернул находки в один сверток.
В другом были деньги, бумажные купюры. Ни кошелей, ничего иного, лишь перетянутые бечёвкой деньги. Видимо, весь снятый карманниками хабар. Вытащив пачку разномастных денег, убрал их в карман рубахи – это на покупки. Пришлось сворачивать их, купюры были непривычно большие.
Потом я снова пробежался и нашёл в шкафу полупустой армейский сидор с какими-то тряпками. Вот туда я всё и сложил, даже свои карманы освободил, оставив лишь расчёску и зеркальце.
Вор к моему возвращению уже очнулся. Я подошёл, ударил его ногой по почкам, выдернул кляп и спросил:
– Будем говорить или болезненно умирать?
– Пошёл ты, – прохрипел тот.
– Другого я и не ожидал, – хмыкнул я и, вернув кляп на место, взялся за разделочную доску.
Когда я ему начал дробить кости второй ноги, тот «вдруг» скончался. Сердце не выдержало. Однако всё же кое-что рассказать он успел. Например, о третьем схроне. Его личном.
Сдох, и ладно. Оставив его связанным на месте, я сходил в зал – квартира была трёхкомнатной – и вскрыл третий схрон. Спрятан тот действительно был хорошо, с искусством, в рояле. Там находился ещё один наган, но уже новый, муха не сидела. Он был в пушечном сале, да и патронов шестьдесят штук. Кроме оружия было пять десятков золотых царских червонцев и крупная сумма, почти такая же, что и под подоконником.
Убрав эти находки в сидор, я пробежался и стёр кухонным полотенцем все свои отпечатки – я помнил, где чего касался. Совершив уборку, я снял цепочку и, так же протерев ручки и саму дверь, запер замок. Придерживая висящий на правом плече сидор, я неспешно направился вниз.
Судя по наручным часам, было полвторого. Время ещё оставалось, поэтому я решил найти временное жильё на пару дней и закупиться на рынке. Рынок можно и на завтра перенести, а вот билет в сторону Минска я решил купить сейчас же, а то раскупят, придётся на перекладных ехать, чего очень бы не хотелось. Нужно было отдохнуть перед началом боёв, там уже некогда будет.
Пока я уничтожал воров, конечно же, несколько капель крови попали на мои брюки, но я отстирал их. Не страшно, даже подсохнуть успели. Ничего больше из квартиры я решил не брать. Да и одежды там было не так много и всё не по размеру.
Покинув этот квартал, я осмотрелся и направился в сторону ближайшей трамвайной остановки. Язык и тут выручил. У женщин я вызнал адрес, где можно спокойно снять комнату, и направился на трамвае в нужную сторону. Сдавали комнату в коммуналке. Дорого, но мне сойдёт, главное, вся комната моя. В Москве действительно острый дефицит жилплощади, и сдавали ее за бешеные деньги.
Подсказавшая адрес женщина жила в той самой коммуналки и дала адрес хозяйки. Та на лето переехала к дочке на окраину столицы, помогала с огородом, и на это время сдавала свою комнату. Мне вполне подходило. Правда, хозяйка хотела сдать на длительное время, а я собирался задержаться лишь на несколько дней, но думаю, договоримся, тем более комната у неё пустует вот уже неделю. Больно уж цену она загнула.
Так и получилось. Хозяйка недолго думала, сообщила цену, с которой я, после недолгого торга, согласился, и мы от дома дочки направились в центр – оказалось, комната находилась в центре столицы.
Дальше меня познакомили с жильцами, из-за выходного дня большая часть была дома, и вручили ключ. Комната была двадцать квадратов – довольно приличный размер. Шкаф, панцирная кровать, стол, радиоприёмник, буфет и небольшой ковёр на стене – вот и всё, что нажила хозяйка. Постельное бельё она мне застелила, так что можно было жить. Показала, где можно хранить продукты, пыталась объяснить очерёдность готовки на кухне, но я сказал, что питаться буду не дома. Плату за неделю вперёд я ей вручил, хотя собирался прожить тут меньше, так что вернулась к дочке она довольная. Я же убрал сидор в шкаф, проверил, всё ли при мне, запер комнату и направился к ближайшей трамвайной остановке. Меня интересовал Белорусский вокзал.
В том, что я снова стал четырнадцатилетним, были свои плюсы и минусы, хозяйка комнаты долго расспрашивала, что я делаю один в Москве. Ей солгал, что готовлюсь к вступительным экзаменам в техникум. А вот кассирша на вокзале была упрямее, всё не соглашалась продать билет на Минск, мол, я ещё молод и должен ездить с сопровождающими. Пришлось пойти на хитрость: сказал, что родители в санатории, а я еду к бабушке в Берёза-Картузск, что находится между Брестом и Минском. Она немного покочевряжилась, но всё же продала мне билет на поезд, который отходил девятнадцатого вечером. Прибыть к месту назначения я должен был двадцать второго в девять утра. Вот такие дела.
После я до темноты гулял по городу. Заходя в магазины и небольшие кафе – в общем, до самого вечера рассматривал город. Тот действительно был красив.
Вернувшись к себе, я достал из небольшой сумки с наплечным ремнём толстую тетрадь и конверты – письменные принадлежности также имелись – и приступил к написанию письма Сталину. Сумку я купил в одном магазине, хотя правильнее её было назвать котомкой, но пригодилась, удобная штука, пойдёт в комплекте с сидором. Как я заметил, такие сумки у прохожих были обычным делом.
Писал до полуночи за столом при свете ночника. Потом посетил туалет, почистил зубы в общей ванной, – полотенце мне дала хозяйка комнаты, хотя пора и своим обзаводиться – разделся и лёг спать. Обнажённым лёг, нижнего белья у меня не было. Завтра на рынок, многое прикупить надо, так что дел хватит. Ну, а вечером снова гулять по Москве и писать письма. Думаю, конвертов на пять напишу. Лишь бы рука не устала, но думаю, не устанет.
* * *Паровоз свистнул, проходя очередной небольшой полустанок. Я открыл глаза и сел. Полка была верхняя, поэтому двигался я осторожно. Мягко спрыгнув на пол купе, я посмотрел на тушу капитана-артиллериста на нижней полке, что выдыхала во сне устойчивый запах перегара, и потряс за плечо женщину, спавшую с четырёхлетней девочкой с моей стороны.
– Что? – спросила та, открыв глаза.
– Одевайтесь, сейчас нас бомбить будут, – посоветовал я ей и начал быстро одеваться. При этом будил агронома с полки над капитаном. Не сказать что поезд был переполнен, но свободных мест практически не было.
Честно говоря, попутчики меня не поняли. Хлопали растерянно глазами на то, как я быстро надеваю штаны, рубаху, наматываю портянки и вбиваю ноги в крепкие командирские сапоги. Когда я стал доставать с багажной полки сидор, котомку и куртку с кепкой, прозвучал первый вопрос.
– Чего бомбить? – спросил командировочный-агроном, возвращавшийся в свой колхоз из Москвы. Как ни странно, все мои попутчики ехали от самой Москвы, так что за трое суток мы плотно познакомились.
– Я говорю, началась война, сейчас немецкие лётчики будут бомбить наш поезд, – мельком посмотрев на наручные часы, снова пояснил я.
Стрелки на часах показывали полпятого, так что время у нас ещё было. Барановичи мы покинули пару часов назад и удалились километров на пятьдесят, немцы же больше часа используют авиацию, но скоро и до нас доберутся. У них вроде специально для этого группы самолётов выделены, чтобы атаковать транспортные магистрали, включая железную дорогу. Только мосты им трогать запретили.
Накинув куртку, я поправил кепку и посмотрел на лишь сейчас проснувшегося капитана.
– Что за кипеж? – принимая сидячее положение и обводя купе налитыми кровью глазами, прохрипел он.
- Дети Империи - Олег Измеров - Альтернативная история
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- Мы - истребители - Владимир Поселягин - Альтернативная история
- Чёрный господарь - Мархуз - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Беглец из Кандагара - Холин Александр - Альтернативная история
- Офицер Красной Армии - Владимир Поселягин - Альтернативная история
- Красноармеец - Владимир Геннадьевич Поселягин - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Егерь - Владимир Поселягин - Альтернативная история
- Второй фронт - Владимир Поселягин - Альтернативная история
- Поступь империи. Первые шаги. - Иван Кузмичев - Альтернативная история