class="p1">Так мы с ней пялимся друг на друга минуты три. Я гневно обшариваю глазами ее фигуру, пытаясь вызвазвать смущение, она сначала сжимается под моим взглядом, потом подбородок вверх тянет, словно английская королева.
Как-будто не она вчера с поплывшим мейком на лице, стоя передо мной почти обнаженная в трусах у меня шарила..
От воспоминаний что-то щелкает внутри и я на губы ее смотрю.
Да ну, бля... Нет!
У меня жена есть. А этой сейчас по заднице дам и уроки учить отправлю.
Отмечаю, что одеты мы с ней одинаково, словно, мать твою на семейную фотосессию собрались.
— Я у Вас платье вчера оставила. Хотела бы забрать...
Вот это наглость...
Голову наклоняю и углубляю взгляд. Пусть у этой зашкварницы щеки горят.
— Сначала ты сделаешь то, что начала вчера...- Грубо. Властно. Перекатываю в руках ключи и за реакцией наблюдаю.
Во! Это то, что надо.
Щурит глаза, губу закусывает, словно обдумывает.
Стоп!
Она что реально обдумывает?
Ширинка против воли начинает надуваться.
Я растерянно замираю.
— Хорошо.- ее тихое. - Там мамин кулон. Она за него убьёт меня...
Бинго! Что и требовалось доказать!
Шлюха она!
Киваю на подъезд и в дом ее завожу. Может бездумно, но вариант неплохой.
По дороге Вере набираю сообщение, что бы Суханов подстраховал меня. Вроде плановых операций нет.
Открываю дверь и пропускаю мажорку внутрь.
Она нерешительно проходит в квартиру.
Глаза опускает, губу закусывает... Какая целомудренность, блядь! Я почти повелся. Если бы вчерашнее не видел, точно бы отстал от девчонки.
— Это все твое... Обвожу рукой квартиру и ободряюще пропихиваю нежеланную гостью в гостиную.
— Что моё?- поднимает растерянный взгляд и крутит в руках крупную пуговицу от кофты. Нервничает.
— Работа твоя. Прибирись здесь! У тебя максимум сорок минут...
— А мы разве не будем?...-запинается, краснеет, взгляд в сторону уводит.
Голову вбок наклоняю, словно оцениваю. Пару секунд молчу, делаю вид, что обдумываю и хмыкаю.
— Не будем. Никогда и не при каких условиях! Во-первых я женат, во-вторых ты не в моей вкусе и в-третьих я ни за что не соглашусь на вот такой быстрый перепихон с неизвестной девицей.
Вижу, что мои слова зашкварницу задели.
Нервно сглатывает. В глазах- лужи. Если моргнет – зальет щеки. Мне даже немного стыдно становится, что я так с ней.
— Я не буду здесь убираться! - старается, что бы голос уверенно звучал, но тот на последних буквах он срывается.
Не сдаю позиции.
— Кулон забрать хочешь? - бескомпромиссно.
Это ультиматум детка. Либо прибираешься, либо катись.
— Да. – тихо. Почти шепотом. А глаза не уводит. Слезы по щекам бегут, но она держит осанку.
Молча обвожу комнату рукой и плечами пожимаю.
— Сегодня придется другим местом работать. Не тем, чем ты привыкла!
Набирает в легкие воздух, хочет возразить или даже накричать.
Но потом резко замахивается и моя щека звенит от холодной ладошки.
От неожиданности отступаю назад.
На меня даже Олеська вчера руку не подняла. Никогда не поднимала! Знает, что я этого не потерплю.
Впечатываю мажорку в стену и одной рукой горло сжимаю. Другой о стену опираюсь.
— Никогда. Больше. Так. Не делай.
Огромные глаза испугано по моему лицу блуждают. Губы дрожат.
Задушить хочу ее. Ненавижу, когда люди руки распускают. Я дипломат. Физическая расправа у меня идет в самую последнюю очередь. Не потому, что я драться не умею… Потому, что после армии я вспыхиваю, как спичка и могу дров наломать…
Прикасаюсь губами к шее и глубоко всасываю нежную кожу. Меня дурманит ее нежный аромат. Сам не понимаю, как мог ее вчера с Олеськой спутать.
У Олеси всегда сладкий, тяжелый аромат, а от этой веет юностью.
Оставляю на белой коже красный засос. На самом видном месте.
— Ты что делаешь, придурок. – отталкивает меня.
— Печать поставил. За это тебе точно влетит от мамы с папой. -Отталкиваюсь от стены.
— Школу то хоть закончила? – ну так, на всякий случай спросил. Вдруг окажется, что несовершеннолетнюю удерживаю в квартире. Хотя… Никого я не удерживаю. Сама выбрала.
Ее глаза посылают меня на хер.
Ухмыляюсь. Разуваюсь и иду на кухню.
— Напоминаю: у тебя сорок минут.
Слышу недовольное фырканье.
— Где пакеты? Тряпки и все такое? – в глаза мне больше не смотрит.
Выдаю все и ставлю кофе варить.
Утро как-то по дурацки начинается... Надо жене позвонить. Даже не знаю, что ей сказать в свое оправдание?
Через тридцать минут зашкварница приходит на кухню и молча тянет руку.
Я глаза от телефона отрываю и оценивающе по ней пробегаюсь. Злится.
Мои губы в ухмылке тянутся, вкладываю в ее руку конфету.
Мажорка непонимающе ресницами хлопает.
— Это что такое? – конфету на стол бросает, руки в бок и бедро в сторону. Эффектно. Ничего не скажешь…
— А что? Расчитывала на это? – киваю на ширинку.
— Платье верни. Я все вылизала. – запинается. Краснеет. – квартиру в смысле. –головой трясет и глаза закрывает.
Я улыбку в чашке с кофе прячу. Она сегодня забавная. Такая юная и …милая?
— Я его выбросил. – говорю спокойно и взгляд на телефон перевожу.
— Что сделал?- злобный шепот сквозь зубы.
Глаза молнии мечут.
— Мусор у нас в десять вывозят. Смотрю на часы.- Ты еще успеешь.
Смотрю как кривится милое личико.
Я скот! Знаю! Ну никому не позволю хлестать себя по щекам. Тем более такой доступной давалке.
— Ты мне столько мозги парил, засос поставил, квартиру прибрать заставил, а сам платье мое выкинул? – Вновь налетает на меня с кулаками. Чашка на пол летит и разбивается.
Она глаза зареванные на меня поднимает. Пару минут оценивает мою реакцию. Потом трусливо срывается с места и несется к лифту.
— Сука! – рявкаю ей в след и оцениваю крупное пятно от кофе на джинсах.
Сметаю осколки в совок, кидаю джинсы с футболкой в стирку и иду в душ.
Зашибись утро началось. Эта безумная, словно черная кошка. От нее отди несчастья и проблемы.
Быстро смываю с себя косяки сегодняшнего утра, обматываю бедра полотенцем и из ванной выхожу.
Дверь в квартиру хлопает и на пороге появляется грязная и лохматая зашкварница.
— Там нет моего платья. – плачет. - Где оно?
Довел я ее неплохо так. И правда ведь в мусорке копалась. И по виду и по запаху заметно.
Мажорка плачет, но с любопытством
