Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставшись одна, Елизавета Петровна задремала. Ей снилось всегда одно и то же: ее прошлая и такая далекая жизнь.
Юная Лиза Старостина наконец-то была счастлива. Она гордо шагала по улицам восстановленного практически из руин города и радовалась каждому прохожему, улыбалась, получая такую же светлую улыбку в ответ.
Советский народ – самый лучший народ во всем мире, она принимала это как догму, не подвергая даже малейшему сомнению. Теперь она дипломированный специалист, и перед ней открыт огромный мир, полный радужных перспектив, которые она непременно использует, чтобы трудиться на благо своей родины. Лиза снова и снова открывала диплом в благородной красной обложке, любовалась своими оценками и гордилась собой. Этот диплом был вознаграждением за ее трудолюбие и стремление к успеху.
Лиза не знала тягот войны, но, слушая рассказы мамы, она в своем воображении создавала яркие картинки. Это будто бы и не мама, а она сама была там, тащила под аккомпанемент стрельбы и разрывающихся снарядов раненых бойцов, веря, что делает большое дело.
Лиза любила слушать маму. И не сразу заметила, когда та стала заговариваться, повторять одно и то же по многу раз. Мама надолго замолкала, а потом вдруг принималась говорить без остановки, почти не делая пауз.
Несомненно, ее мама – настоящая героиня, о которых пишут книги и снимают фильмы. Именно поэтому государство теперь заботится о ней, содержит в хороших условиях, обеспечивает самое эффективное лечение. И мама обязательно поправится, больше не станет рассказывать страшные истории, которые она придумала. Современная медицина шагнула далеко вперед. Лиза Старостина, как молодой терапевт, знала об этом не понаслышке.
Теперь она ждала распределения. Втайне девушка мечтала попасть в какой-нибудь захудалый регион, где ее присутствие будет нужнее всего. Только дураки хотят отправиться в Москву, Санкт-Петербург и прочие крупные города. Там и без них все давно налажено. Куда интереснее решать сложные задачи, противостоять трудностям и лишениям.
Романтический настрой Лизы возносил ее к самым облакам. А как гласит известная поговорка: чем выше взлетишь, тем больнее падать. Вот и ей предстояло упасть. Но в тот солнечный летний день она верила в светлое будущее и не думала ни о чем плохом.
Кто-то скажет, что Лизе повезло. Ее оставили работать в родном городе. Она попала в интернатуру к доктору Соломатину, о котором не только внутри больницы, но и далеко за ее пределами слагали легенды. Все девушки сходили по нему с ума, но ни одна не удостоилась его внимания.
Лиза стала исключением.
Она не воспринимала его как мужчину. Для нее он был маяком в непроглядной тьме, скрывавшей дорогу к заветной, самой желанной цели. Она стремилась стать на него похожей, она хотела повторить его блестящую карьеру. Не каждый в его возрасте добился таких высот. Ему едва за тридцать, а он руководитель целого отделения и на хорошем счету у начальства.
Лиза ловила каждое слово из его уст, запоминала и пыталась копировать его манеру речи, его поведение с больными. В конце концов слепое обожание учителя превратилось в банальную девичью влюбленность.
Куда-то сразу ушло стремление вырасти в медицинской среде, стать высококлассным специалистом и помогать людям. Кому она может помогать, если не способна справиться с собственными чувствами? Владимир Соломатин очень быстро заметил изменения в поведении девушки. Вовсе не потому, что выделял ее из прочих: каждый интерн в его отделении был для него открытой книгой. Просто тихая, серая мышка Лиза всегда казалась иной. Она не ходила на шумные вечеринки в честь дня рождения коллег, обходясь скупыми поздравлениями именинников; не старалась сблизиться со своим руководителем и не забрасывала его любовными записками, думая, что ее не рассекретят. Внутри отделения Соломатин знал все обо всех. И даже то, какие чувства и эмоции вызывает у собственных подопечных.
– Лиза, что-то случилось? – спросил он как-то, столкнувшись с ней в больничном коридоре. – Что-то с мамой?
Об этом он тоже знал. Корпус психиатрии находился в отдалении от основных корпусов больницы, рядом с онкологическим отделением, и вход туда интернам был заказан. Их вотчина – терапия. Дальше – ни шагу.
– Нет, Владимир Алексеевич, с мамой все хорошо, спасибо.
– Тогда, может, у тебя что-то болит?
Она хотела сказать, что – да, душа у нее болит, только лекарства от ее болезни не изобрели да и существование самой души не доказано. Как медик, Лиза никогда, даже в мыслях не говорила о любви как о трепете сердца. Сердце она видела на уроках анатомии, оно не может любить, а только качать кровь.
– Пойдем-ка со мной, – не спрашивая, а точно приказывая, сказал он, и Лиза пошла, даже не думая возражать.
В кабинете Соломатин предложил девушке присесть, а сам прошел в смежную комнату, которая использовалась для стерилизации и хранения инструментов.
Лиза слышала металлический звон, словно доктор искал нужный для работы прибор. Но она ошиблась. Вернулся он с бутылкой коньяка и двумя гранеными стаканами.
– Извини, Лизавета, другой посуды у меня нет. Но ты ведь не брезгливая?
Не дожидаясь ее согласия, Соломатин разлил спиртное по стаканам и один протянул ей. Она машинально взяла его, но пить не спешила. До этого дня она никогда не пробовала ничего крепче кваса из уличных бочек. А тут сразу коньяк.
– Интерн Старостина, у вас рука болит?
– Н-нет. – От волнения Лиза начала заикаться. – Почему вы так решили?
– Так вы стакан держите, будто не можете до рта донести. Вот я и подумал.
Его усталое, покрытое трехдневной щетиной лицо осветила широкая улыбка. Лиза, сразу позабыв о своих страхах и сомнениях, одним глотком опрокинула в себя янтарную жидкость.
В тот же миг она дала себе обещание, что больше никогда не будет пить. Горло, а затем и пищевод обожгло огнем. Из глаз брызнули слезы, а несчастный стакан выпал из руки и покатился по плиточному полу с громким стуком.
Она закашлялась, прикрыв рот ладошкой, и с трудом сдержала рвотный позыв.
– Вы как в первый раз, честное слово, – пожурил ее руководитель. – Нате вот, закусите.
Не глядя Лиза взяла угощение, сунула в рот и чуть не разревелась.
Соломатин, видимо, решил пошутить и дал ей в качестве закуски дольку лимона.
– На самом деле, что ли, в первый раз выпиваете? Почему раньше не сказали?
Лизе было стыдно и приятно одновременно. Сам Соломатин о ней заботится. Почему она приняла его слова за заботу, Лиза и сама бы теперь не ответила. Тошнота понемногу прошла, по телу разлилось приятное тепло. Мысли стали вязкими и липкими, захотелось спать.
– Э, как вас развезло, голубушка. Ну ничего, посидите немного, скоро пройдет.
– Я вас люблю, – неожиданно даже для себя выдала Лиза и икнула.
– Знаю. Меня все интерны любят. Вот только не пойму за что, ведь я настоящий тиран. Эй, Старостина, а ну не спать.
Сильные руки обняли ее за плечи, разбудив новую волну жара в теле. Но это была другая волна, не та, что вызвана алкоголем. Лиза еще не знала, что так ее женский организм реагирует на близость мужчины.
– Ничего вы не знаете! – обиделась Лиза. – Я по-настоящему люблю, не как все остальные.
– А как это по-настоящему?
Его глаза смеялись, но губы оставались серьезными. Лиза боролась с собой, но в итоге сдалась.
Она потянулась и поцеловала этого взрослого, притягательного мужчину.
Мир взорвался тысячей осколков и потонул в кромешной тьме.
…В себя Лиза пришла на больничной койке. В палате было темно, и она находилась в ней совершенно одна. Так ей показалось вначале.
Когда глаза привыкли к темноте, рядом с собой она увидела Соломатина. Он смотрел на нее пристально, почти не моргая. Лиза хотела извиниться за свое поведение. Не успела. Горячие губы накрыли ее рот, и яркая вспышка снова заставила мир исчезнуть.
Уже через неделю ее перевели в другое отделение. Кто из сотрудников сдал их с Соломатиным, так и осталось загадкой. Хотели уволить, только он не позволил. Сказал, что девушка не должна страдать из-за чужих слабостей. Пригрозил, что уйдет вслед за ней, а потерять специалиста его уровня приравнивалось к катастрофе.
Скандал был грандиозным. Лизу пришлось прятать в психиатрическом корпусе, куда простым смертным вход был категорически запрещен. Жена Соломатина кричала, грозилась уничтожить соперницу и написать на нее донос, как на женщину, разрушившую советскую семью.
Только через три месяца Лиза смогла спокойно выходить из дома, не озираясь по сторонам, и не вздрагивать от каждого звонка в дверь.
Казалось бы, все устаканилось и можно продолжать жить, но у Лизы начались приступы тошноты и головокружения, которые она сначала списала на переутомление, даже попросила два дня отгула.
Ситуация не изменилась.
Вскоре выяснилось, что она беременна. Узнав правду, девушка очень испугалась. Как она будет рожать без мужа? Да и о каком ребенке может идти речь, когда она сама не встала на ноги, а мама до сих пор находится на лечении.
- Пятое Евангелие - Филипп Ванденберг - Детектив
- Камень богини любви - Елена Арсеньева - Детектив
- Квартира в Париже - Люси Фоли - Детектив / Триллер
- Чугунные сапоги-скороходы - Донцова Дарья - Детектив
- Многие знания – многие печали. Вне времени, вне игры (сборник) - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Одержимость - Нора Робертс - Детектив
- Монета Александра Македонского - Наталья Александрова - Детектив
- Нечем дышать - Эми Маккаллох - Детектив / Триллер
- Богиня кофейного рая - Валерия Леман - Детектив
- Смерть по объявлению - Дороти Сэйерс - Детектив