Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Изложенные в этой книге факты ясно показывают, что «реальность» большевизма по существу та же, что реальность царизма. Эти факты конкретно и ярко подтверждают и противопоставляют этой «реальности» глубокую верность и реальность анархизма как единственной подлинно революционной идеологии труда и снимают с большевизма всякую тень исторического оправдания.
5) Книга дает богатый материал для переоценки анархистами многих своих ценностей. Она наталкивает на некоторые новые вопросы; она развертывает ряд фактов, способствующих более отчетливому решению кое-каких не новых вопросов; она, наконец, подтверждает некоторые, основательно забытые истины, которые очень полезно еще и еще раз пересмотреть и передумать.
* * *
Еще одно замечание.
Хотя данная книга написана анархистом, но интерес и значение ее, несомненно, выходят далеко за пределы того или иного определенного круга читателей.
Для многих она явится полным и неожиданным откровением. Многим она откроет глаза на совершающиеся кругом события. Многим осветит эти события новым светом.
Не только всякий грамотный рабочий или крестьянин, не только всякий революционер, но и каждый мыслящий и интересующийся окружающим человек должен внимательно прочесть эту книгу, должен продумать вытекающие из нее выводы и отдать себе ясный отчет в том, чему она учит.
Теперь, когда жизнь чревата событиями, и мир насыщен борьбой; теперь, когда революция стучится в каждые двери, готовая так или иначе увлечь в свой вихрь каждого смертного; теперь, когда во всю ширь развертывается великая тяжба – не только между трудом и капиталом, между миром отжившим и миром нарождающимся, но и между приверженцами различных путей борьбы и строительства; теперь, когда большевизм громыхает по земле, требуя крови за свое предательство революции, насилием, обманом и подкупом вербуя себе сторонников; когда Махно, тоскуя в Варшавской тюрьме, может быть утешен только тем, что идеи, за которые он боролся, не умирают, но ширятся и растут, – теперь каждая книга, освещающая пути революционной борьбы, должна быть настольной книгой в каждом доме.
Анархизм – не привилегия избранных, а глубокое и широкое учение и мировоззрение, с которым в наши дни должен быть знаком всякий.
Пусть читатель не станет анархистом. Но пусть не случится с ним того, что случилось с одним стариком-профессором, попавшим случайно на анархическую лекцию. Взволнованный до слез, он говорил после лекции собравшимся вокруг него слушателям: «Вот я, профессор, дожил до седых волос и до сих пор ничего не знал об этом замечательном, прекрасном учении… И мне – стыдно…»
Пусть читатель никогда не будет анархистом: быть анархистом – не обязательно. Но знать анархизм – надо.
Волин.
Май 1923 г.
Предисловие автора
Махновщина – колоссальное явление русской действительности. По глубине и разнообразию идей она превосходит все известные нам самобытные движения трудящихся. Фактический материал у нее огромный. Но в условиях теперешней – коммунистической – действительности нечего и думать собрать весь материал для освещения движения. Это – дело последующих лет.
Работа по истории махновского движения предпринималась мною четыре раза. Для этого тщательно собирался весь материал, относящийся к движению. Но все четыре раза работа, доведенная до средины, пропадала вместе с материалом. Дважды она пропала на фронте, в боевой обстановке, а два раза – на квартирах во время обысков. Особенно ценный материал пропал в январе 1921 г. в г. Харькове. В нем было собрано все, что имелось на фронте, в махновском лагере и в личных архивах Махно: записки Махно, содержавшие большой фактический материал, большинство изданий и документов движения, комплект газеты «Путь к Свободе», подробные биографические данные ответственных участников движения. Собрать в короткое время хотя бы часть пропавшего не представлялось возможным. Поэтому настоящая работа велась при отсутствии многих, крайне необходимых материалов. С другой стороны, она производилась первое время в обстановке боев, а после – в очень неблагоприятных полицейских условиях русской действительности, когда ее приходилось писать так, как в царской каторге заключенные писали записки друг другу, т. е. где-нибудь в углу или спрятавшись за стол, с вечной опаской, как бы не накрыло начальство.
Вследствие этого работа носит спешный характер, имеет много пробелов. Окружающая действительность требует, однако, чтобы работа по истории движения была выпущена хотя бы и в таком неполном виде. Следовательно, она не является исчерпывающей, а лишь начальной и будет иметь дальнейшую разработку и продолжение. Но для этого необходимо собирание материалов, относящихся к движению. Просьба ко всем товарищам, имеющим что-либо из этого материала, передать его автору.
* * *
В этом предисловии я желаю сказать несколько слов заграничным товарищам-рабочим. Многие из них, приезжая в Россию на те или иные конгрессы, видят русскую действительность из казенных рук. Они обходят заводы Петрограда, Москвы и других городов и знакомятся с положением в них на основании данных правительственной партии или родственных ей политических групп. Такое знакомство с русской действительностью не имеет ценности. Приезжающим гостям всегда показывают жизнь, далекую от действительности. Возьмем следующий пример. В 1912 или 1913 году один амстердамский ученый (кажется, Израель Ван-Кан) приехал в Россию для ознакомления с русской тюрьмой и каторгой. Царское правительство предоставило ему возможность осмотреть тюрьмы Петрограда, Москвы и иных городов. Профессор ходил по камерам, знакомился с положением заключенных, разговаривал с ними. Несмотря на это и на то, что он вступил в нелегальную связь с некоторыми политическими каторжанами (Минор и др.), в русской тюрьме он в общем не увидел больше того, что ему желало показать само тюремное начальство; и то, что было специфическим в русской каторге, осталось для него неизвестным. Вот в положение такого Израеля Ван-Кана попадают все заграничные товарищи-рабочие, приезжающие в Россию и думающие в короткий срок, на основании данных правительственной партии или соперничающих с ней политических деятелей, познакомиться с русской жизнью. Они неизбежно будут делать грубые ошибки.
Чтобы прощупать русскую действительность, необходимо пойти или в деревню в качестве простого работника-земледельца, или на фабрику – в качестве рабочего, получать экономический и политический паек, выдаваемый коммунистической властью народу, требовать священных прав труда, а когда их не дают, – бороться за них, и бороться революционно, ибо революция есть высшее право труда; и лишь тогда подлинная, а не показная русская действительность заглянет такому смельчаку прямо в лицо. И тогда для него не покажется неожиданной история, рассказанная в этой книге. Он с ужасом и потрясением увидит, что в России сейчас, как и везде, распинается великая правда трудящихся, и
- Анти-Стариков-2. Правда о русской революции. От Февраля до Октября. Гадит ли англичанка в России? - Петр Балаев - История
- Украинское движение в Австро-Венгрии в годы Первой мировой войны. Между Веной, Берлином и Киевом. 1914—1918 - Дмитрий Станиславович Парфирьев - История
- Энциклопедия Третьего Рейха - Сергей Воропаев - История
- От гетеры до игуменьи. Женщина в Ранней Византии - Николай Болгов - История / Прочая научная литература / Путешествия и география
- Право - Азбука, Теория, Философия, Опыт комплексного исследования - Сергей Алексеев - История
- Трактат о вдохновенье, рождающем великие изобретения - Владимир Орлов - История
- Мифы и факты русской истории. От лихолетья Смуты до империи Петра - Кирилл Резников - История
- Петр Великий и его время - Виктор Иванович Буганов - Биографии и Мемуары / История
- Витрины великого эксперимента. Культурная дипломатия Советского Союза и его западные гости, 1921-1941 годы - Майкл Дэвид-Фокс - История
- Людовик XI. Ремесло короля - Жак Эрс - История