Форма входа
Читем онлайн Претендент на царство - Валерий Рогов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Двадцатилетняя Евдокия Измайлова в тот же день заявила растерянному мужу, что считает себя свободной, а их брак незаконным, и, влекомая очистительной бурей века, умчалась в Париж.
Потомственный Гедеминович, из литовского великокняжеского рода, князь Сергей Михайлович Голицын, оскорбленный донельзя, униженный, как раб, незаметно вернулся в Москву и скрылся в родовом подмосковном имении, в Кузьминках. Он надеялся, что заносчивая супруга одумается, оценит его благоразумие и вернётся к нему.
Да, она вернулась в Россию, но не к нему и не в Москву. Она не только не любила его, не только не уважала, а открыто презирала — как тупого бездельника: трусоватого и мелко тщеславного.
IIЕвдокия Ивановна Измайлова, оставаясь княгиней Голицыной, обосновалась в столице, в Санкт-Петербурге, где купила дом на Миллионной улице, рядом с императорским Зимним дворцом. Там она устроила ночной вольнолюбивый салон. Всю ночь горели свечи в доме молодой и своенравной княгини. В светских кругах Петербурга её прозвали «принцессой ноктюрн» («ночной княгиней»).
Отчего была такая экстравагантность? А оттого, оказывается, что ещё в детстве цыганка предсказала ей раннюю смерть ночью. И впечатлительная Евдокия Измайлова, княгиня Голицына, решила встречать костлявую бесстрашно — лицом в лицо.
Её салон посещали Жуковский, Батюшков, Вяземский, братья Тургеневы, а в дальнейшем, после окончания Лицея, и юный Пушкин. С Евдокией Ивановной у него установились близкие, доверительные отношения. Он посвятил ей оду «Вольность». Они тогда придерживались одинаковых убеждений — об отмене крепостного права, о необходимости конституции, об ограничении самодержавия, о народном просвещении, о пагубности церковных оков и о многом другом. Они также одинаково смотрели в глубь русской истории, любя её такой, какой Бог послал.
Однако вернёмся назад, к самому началу девятнадцатого столетия, к её бегству в Париж. При всём, при том… да, при всём, при том Пушкин не являлся в её жизни главным лицом, вернее, героем её романа и судьбы в целом. Так вот, покинув Дрезден, где оставался незадачливый муж, Евдокия Измайлова, княгиня Голицына, прискакала в революционный Париж. Там она познакомилась с братьями Долгорукими, Петром и Михаилом, блестящими офицерами из свиты нового императора Александра Первого, посланными им во Францию приглядывать за Наполеоном. Это были Рюриковичи, прямые потомки святого князя Михаила Всеволодовича Черниговского.
Беглянка влюбилась в младшего из братьев, в Михаила. Но страсть их расцвела только в Петербурге — после Аустерлица. В том знаменитом сражении полковник Михаил Петрович Долгорукий был тяжело ранен в грудь. За проявленные в бою мужество и сообразительность император лично наградил его золотой шпагой с надписью «За храбрость».
Евдокия Голицына самозабвенно любила храброго князя, и любовь у них была взаимной. Они во всём совпадали, составляя, ну что ли, единое целое. Он, как и она, увлекался математикой и философией, государственным строительством и политикой, отдавая этим занятиям всё свободное время. Но в бурную эпоху наполеоновских войн князь Долгорукий в первую очередь мыслил себя боевым офицером.
В следующей кровопролитной битве при Прейсиш-Эйлау в Восточной Пруссии полковник Долгорукий — и вновь за храбрость! — был награждён орденом Святого Георгия и произведён в генералы. По утверждениям современников, молодой Рюрикович сиял одной из ярких звёзд на военном небосклоне.
Был он полной противоположностью мужу Евдокии Ивановны, князю С. М. Голицыну, — вельможному увальню, полностью равнодушному к государственным нововведениям, более того, по мере возможностей препятствующему им; бесконечно далёкому от точных наук и философии, особенно позитивизма; а кроме того, избегавшему, как чёрт ладана, рискованной военной карьеры из-за страха быть убитым, да и вообще из-за походных тягот и всяческих неудобств. Однако и он отличался нескрываемым тщеславием, желал, чтобы его хвалили, награждали, а потому выбрал для себя попечительскую стезю, благо был несусветно богат, — почётную и достойную, всегда у всех на виду, и главное: без всякого риска!
В 1807 году Евдокия Ивановна потребовала от мужа расторжения принудительного брака. И ей, и князю Михаилу Долгорукому хотелось и перед Богом, и перед людьми быть законными мужем и женой, а не восприниматься как тайные любовники. Мстительный князь Голицын наотрез отказал в разводе. Он сладострастно крушил возможное счастье возлюбленных, рассчитываясь за прошлые унижения и обиды.
Этот мстительный удар, как теперь говорят, ниже пояса оказался роковым. Презирая великосветские пересуды, лицемерное сочувствие и подлые домыслы; страдая от безысходности церковного брачного тупика, двадцатисемилетний генерал Михаил Долгорукий напросился в очередную военную кампанию на русско-шведской войне, где был убит шальным снарядом в августе 1808 года…
Наверное, Евдокия Измайлова и Михаил Долгорукий были самим Всевышним предназначены друг другу… А вообще-то, очень странно, что эта шекспировского накала страсть, точнее трагедия, хорошо известная в литературных и светских кругах Петербурга, в дальнейшем никак не отразилась в отечественной словесности. Впрочем, ничего удивительного в этом нет: каждая человеческая жизнь — или драматический, или трагический сюжет, а всё описать невозможно!
Евдокия Ивановна так и осталась никем — не женой, не вдовой, а именно «принцессой ноктюрн». Может быть такую «раннюю смерть» предсказывала ей цыганка? Как бы пояснее выразиться?.. Разве вот так: смерть влюбленного сердца?.. В любом случае она умерла сорок четыре года спустя после гибели возлюбленного и за год до смерти С. М. Голицына. Отошла в мир иной во сне, как и напророчила гадалка, однако напрочь забыв о своём давнем суеверии.
По завещанию её похоронили в Александро-Невской лавре рядом с князем Михаилом Петровичем Долгоруким. Видимо, и в самом деле им было предназначено венчание на небесах.
IIIИкона Христа Спасителя с надписью подвигла меня разобраться в судьбе Сергея Михайловича Голицина и неведомого Ивана Даниловича Чесенкова. Я чрезвычайно этим увлёкся, и многое узнал, но только о сиятельном князе. Однако сейчас мне вдруг подумалось, что исторические подробности вас могут утомить. Мол, с какой стати столько места уделяю не очень симпатичному князю Голицыну? Его своевольной супруге? Мол, какое, в конце концов, имеет отношение ко всему происходящему Пушкин?
Ну-у, Пушкин всегда и во всём уместен! Хотя бы своим стихотворением, взятым в эпиграф. Кстати, при его жизни оно оставалось неизвестным — в черновой тетради, из-за одного лишь не найденного слова, — а после его смерти повторяется чуть ли не каждым поколением русских людей. Повторяется всегда, когда речь заходит об Отечестве! И я его повторю, только теперь с тем самым — казалось бы! — не найденным им словом, которое, — не сомневаюсь! — он бы обязательно нашёл, если бы вернулся к этому стихотворению в черновой тетради. Вообще-то, мне верится, что он знал это слово, но искал иное, высшее по смыслу. Безукоризненность его вкуса — притча во языцех. Но я цитирую с логической вставкой:
Два чувства дивно близки нам —В них обретает сердце пищу —Любовь к родному пепелищу,Любовь к отеческим гробам.
Животворящая святыня!Земля была б без них мертва,Как без оазиса пустыня,И как алтарь без божества.
Каждый раз вдумываясь в чудодейственный смысл сказанного, постигаешь поразительную глубину его, пушкинского, проникновения в сущности человеческого бытия; и ещё — небесную подсказку! Вдумайтесь:
… родное пепелище… Ух! родным может быть очаг, но пролетевшая жизнь любого из нас — то же пепелище, и в этом поразительная точность сравнения…
… отеческие гробы… Казалось бы, сумеречная, пугающая мистика, а ведь вникнув, — какой свет! Какая нераздельность наших отеческих родовых судеб! Абсолютное единство, единение…
… животворящая святыня… Ей-богу, лучше не скажешь! И никто после Пушкина не сказал! А ведь это святая мудрость: Бог и Разум! А соединённые вместе — Жизнь!..
… земля была б без них мертва… А это уже апофеоз! Да, апофеоз земной, человеческой жизни. Потому что иначе — земля мертва…
И самое главное — любовь! Без любви к родному пепелищу, отеческим гробам земля — как планета, как среда обитания — была б мертва…
Всё, конечно, так; именно так… Ай да Пушкин!
IVОднако вернёмся к князю Голицыну, потому что, не обрисовав эту фигуру, обстоятельства его жизни и его окружения, просто не удастся объяснить дальнейшие события.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Претендент на царство - Валерий Рогов бесплатно.
Похожие на Претендент на царство - Валерий Рогов книги
- Сальватор. Книга III - Александр Дюма - Альтернативная история
- Сальватор. Книга II - Александр Дюма - Альтернативная история
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- Слабые мира сего - Олег Булыгин - Альтернативная история
- Поступь империи. Первые шаги. - Иван Кузмичев - Альтернативная история
- Поступь империи. Первые шаги. - Иван Кузмичев - Альтернативная история
- И всё, что будет после… - Наталия Новаш - Альтернативная история
- За нами – Россия! - Дмитрий Манасыпов - Альтернативная история
- Царство - Даниил Сергеевич Калинин - Альтернативная история
- Генерал-адмирал - Роман Злотников - Альтернативная история
