крикнул шрам. Хурбе в этот момент говорить не мог, он управлял своим тутулетом.
Они приземлились у таверны «Три худяка».
* * *
В Таверне в этот раз были посетители. За столиками пили, курили, хохотали зверо-люди: Свинорыл, Варяхаря и Мордагав.
От удивления у почтальона выпучились под акулярчиками глаза, единственный мутный светильник в баре предупредил красным миганием о том, что глаза оголяются, игра в опасности.
Хурба поправил окулярчики на глазах почтальона, — это изгои, они живут на Авалу. — Глаза почтальона впучились обратно, светильник больше не мигал.
— Как живут на Авалу?
— Авалу — это обратная сторона Улавы, но он не идол как Улава, — сказала Синяя барменша в розовом платье.
— Авалу — это стена, — пояснил шрам на лице Хурбы.
— Они тоже ищут золото?
— Да, это наши конкуренты, — подтвердил Хурба.
Почтальон не стал показывать золотой гульден, не потому что хотел его утаить или скрыть тайну клада Улавы, а потому что Солнце зашло за горизонт, он так и не вспомнил себя. На небе исчезло миллион звезд, осталась одна, но она была заветной.
* * *
Наступило утро третьего дня.
Почтальон проснулся, встал, сполоснулся, повесил через грудь сумку, проверил; там ли письмо для Безобразной Зльзы. Катастрофа. Письма не было на месте, — «Кто-то взял письмо? Изгои?» — мелькнула мысль. Он сбежал по лестнице со второго этажа в зал… никого… на барной стойке стакан томатного сока и записка: "Не переживай". — Почтальон выбежал из таверны.
Локация изменилась, пустыня появилась, кругом песок. На песке следы, — «Наверное, это наследили изгои», — он побежал по следу и быстро догнал одного изгоя, это был Свинорыл.
— Уважаемый, отдайте письмо, это письмо не для вас, — почтальон запыхался и говорил тяжело, прерывисто.
Свинорыл, развернулся и без разговора, вмазал почтальону, так что тот упал, — Ты, что идентифицируешь меня, как уважаемого? Я сам передам письмо Эльзе и получу награду. — Он грозно наклонился над почтальоном и хотел ему добавить еще чуток, как вдруг качнулся и сам упал, всей тяжестью предавил почтальона.
Мордагав держал в руках лопату.
— Спасибо, — почтальон выкарабкался из-под Свинарыла.
— Добро пожаловать в свободный мир Авалу, — изгой снял с головы резиновую маску. Под уродским Мордагавом оказалось красивое личико девочки глаза-лучики. — Достала дрянь, дышать не возможно, — Мордагав улетел далеко в сторону.
Почтальон обрадовался, — как ты здесь оказалась?
— Гуляла, — улыбнулась она.
— А лопата откуда? Картошку копала? — почтальон ладонью похлопал по кожаной куртке Свинорыла, достал из внутреннего кармана письмо для Безобразной Зльзы и положил его в почтовую сумку.
— Ты никогда не хотел прочитать, что в этом письме? — спросила девочка глаза-лучики.
— Нет, я же почтальон, почтальоны чужие письма не читают.
— А вот и зря. В письме написано кто ты.
— Зачем мне знать, кто я? Я почтальон, я должен отдать письмо адресату.
— Если ты узнаешь, кто ты, то игра закончится.
— Какая игра? — не понял почтальон, но выяснять это не было времени, к ним приближалось стада изгоев с Варяхарей во главе.
— Бежим! — крикнула девочка.
— Куда бежать, кругом пустыня?
— Там за последним барханом начинается стена.
Они добежали до последнего бархана и действительно увидели высокую, гладкую, серую, во всю длину пустыни стену.
— Вот это Аволу, — показала девочка глаза-лучики на стену.
— А за ним Улава?
— А-га.
— Как мы переберемся через стену?
— Тут есть потайная дверь, — девочка глаза-лучики нежно погладила ладонью стену, — милая, откройся, — и дверь открылась.
— Понятно, как ты меня нашла, — сказал почтальон.
Не успели они зайти в дверь, как из нее вышел Красный жрец-манекен и преградил им вход.
— А ты еще кто? — удивился почтальон.
— Вопрос "Ты кто" здесь не задают, потому что мы никто, — ответил Красный жрец-манекен. За его спиной дверь автоматически закрылась.
Беглецы были окружены стадом изгоев и туго связаны веревкой.
Красный жрец-манекен произнес:
— У нас нет государства, нет религии, нет работы, нет социальных выплат, мы не платим за коммуналку.
Изгои хором выдали звук радости:
— Ага-а, — над стадом образовалось красное облако.
— Нет семьи, нет мужчин и нет женщин, мы не люди.
— Люди немы! — красное облако увеличилось.
— Почему? — спросил Красный жрец-манекен и тут же сам ответил на свой вопрос: — Потому что мы ни с кем себя не идентифицируем.
— Но вы же идентифицируете себя с теми, кто себя не с кем ни идентифицирует, — вяло возразил почтальон.
— Р-рррр, — свирепо зарычало стадо изгоев.
— Она стукнула меня по голове лопатой, — Свинорыл показал на девочку глазки-лучики.
— Р-ррр.
— А, он первый меня ударил, — защищал девочку почтальон.
— Разве можно бить лопатой по голове того, кто тебя первый ударил? — обратился Красный жрец к стаду.
— Р-рррр, — облако налилось алым цветом.
— Он взял мое письмо, — продолжал почтальон переводить стрелки на Свинорыла.
— Разве можно бить лопатой по голове того, кто взял у тебя письмо?
— Р-ррр.
— Что делать нам с теми, кто бьет нас лопатой по голове?
— Сжечь, испечь, печь, — облако полыхало красным пламенем над головами изгоев. Они воткнули в песок жердь, к ней привязали почтальона и девочку глаза-лучики, оросили бензинчиком, Свинорыл поджог спичку.
— Стойте! — дунул на спичку почтальон. — Я знаю, где золото Улавы.
— Не говори им, — из последних сил произнесла девочка глаза-лучики и потеряла сознание.
— Говори где? — Свинорыл, потряс перед лицом почтальона коробком со спичками.
— В Улаве. За стеной.
— Он лжет, — поспешил возразить Красный жрец, ему не хотелось выпускать стадо изгоев за забор.
— Я не обманываю, посмотрите у меня в кармане.
Свинорыл вывернул карманы почтальона, нашел золотой гульдин и чтобы все видели, поднял его вверх.
Возникла пауза, стадо изгоев любовалось золотом.
— Ломай стену! — скомандовал Варяхаря.
Стадо схватило изгоя по имени Бревно и начало раскачивать, — и-и-и раз…
— Не пущу! — Красный жрец-манекен преградил Бревну путь, — это стена Авалу, ее нельзя долбить.
— Не индефицируйте Авалу со стеной, ломайте! — подзуживал почтальон.
— Красный нам лжет! — кричал Варяхаря.
Стадо качнуло Бревно и вместе с Красным жрецом-манекеном пробило потайную дверь. — Вперед, за золотом!
— В красном облаке ярости стадо изгоев вбежало в стену.
Свинорыл остался, он подошел к шесту, отвязал девочку глаза-лучики, взвалил ее себе на плечи, — мне за девчонку больше заплатят чем за письмо. Это тебе, — он показал золотой гульдин и суну почтальону в карман. — Подождите, избавлюсь от свиного рыла, я вам всем гайки позакручиваю, — он поджог спичку, бросил ее на дрова, вспыхнул огонь.
— В след за изгоями Свинорыл с девочкой на шее вошел в стену Авалу.
* * *
Ясный безоблачный день, с моря дул свежий ветер. Как обычно Уе-Ейцы молились Улаве. Над племенем мирно плавало облако, наполненное оранжевым экстазом. Никто не ожидал, что из ниоткуда
