Шрифт:
Интервал:
Закладка:
БУХАРИН далее указал на приближающуюся интервенцию и сказал, что СССР, при его нынешнем состоянии и при политике сталинского руководства, не сможет победить империалистов. В случае интервенции правые должны будут использовать военную ситуацию, сохранить свою подпольную организацию для продолжения борьбы за свержение сталинского руководства.
Выступавшие после БУХАРИНА участники совещания солидаризировались с ним. КУЗЬМИН в своем выступлении высказался за тактику «дворцового переворота», с арестом СТАЛИНА и других членов советского правительства.»16
В августе 1932 г. Решения были приняты такие: «Решения в основном свелись к следующему:
1) Сталинская политика партии, несмотря на внешние успехи индустриализации и коллективизации, привела страну к глубокому хозяйственному и политическому кризису. Страна стоит перед новой полосой народных восстаний против сталинского руководства.
2) Выход для страны возможен только при проведении программы правых.
3) Платформа правых, выдвинутая в 1928—29 гг. в речах вождей и их заявлениях, себя оправдала и должна быть сохранена.
4) Задача правых в текущий момент: сколачивать кадры и укреплять нелегальную организацию, усилить вербовку новых членов организации, ведя устную пропаганду и используя все возможности печатной пропаганды (нелегально), сочетая это с легальными возможностями.
5) Ориентировать организацию правых на близость открытого выступления с целью свержения сталинского руководства. Возможно, что для начала мы потребуем открыть дискуссии с тем, чтобы перенести ее в массы, а тем временем готовиться к активным выступлениям с примен0000000ением всех средств борьбы вплоть до восстания, террора и дворцового переворота.
6) Подтвердить правильность принятой центром правых тактики блока с троцкистами и заключить блок с леваками (ЛОМИНАДЗЕ, СТЭН, ШАЦКИЙ).»17
Показания у Астрова брались так, чтобы не раскрыть остальных заговорщиков из блока правых и троцкистов. Но для руководства СССР уже этого было достаточно, чтобы понять всю ужасную роль Бухарина в этом деле. Для Сталина это было непросто, так, как он всегда хорошо относился к Бухарину. Он считал его лидером большевиков, равному себе, такими словами: «Мы с тобой Гималаи – остальные ничтожество».18 Сталин называл его своим другом, но потом их дружба остыла, когда они разошлись по теме НЭПа. Но для Сталина Бухарин по-прежнему был хорошим партийным товарищем. Лазарь Каганович вспоминал:
«Был любимчик Бухарин, это верно, любимчик. Так же, как был любимчик у Робеспьера поэт Камиль де Мулен. И Сталин к Бухарину хорошо относился, любовно. Но «дьявольски неустойчив»! Политически. И Бухарин качался то влево, то вправо. То левый коммунизм, то правый. Вот в чем дело. И поэтому вынужден был хитрить, между левыми и правыми. И поэтому Молотов назвал его Шуйским. Вот вам мое слово о Бухарине. Не злое слово. И я к нему относился тоже очень хорошо, но политически он был дьявольски неустойчив и коварен, лицемерен. Всего можно было от него ждать.»19
Бухарин понимал, куда «дует ветер» и не сидел на месте. Он начал закидывать руководство страны множеством писем, он это делал еще с конца 1936 г., но по мере роста напряженности их становилось се больше и они росли в объеме. Суть писем была проста: он не виновен, его хотят оговорить настоящие враги. Он обвинил Пятакова и Радека в клевете, пытался дискредитировать их показания. Он также отвергал показания Зиновьева и Каменева, которые утверждали, что вели переговоры с Томским, который говорил также от имени Рыкова и Бухарина. На них было прямое одобрение насильственной борьбы с Сталиным. Он отрицал все, даже то, что был причастен к появлению рютинской платформы
13 января Бухарина вызвали на очную ставку с Астровым и Радеком, там же присутствовали Ежов, члены Политбюро Молотов, Каганович, Орджоникидзе, Ворошилов и сам Сталин. Сначала говорил Астров, он снова повторил историю, рассказанную в протоколе допроса от 11 января. Вопросы задавал в основном Ежов, реже другие присутствующие. Вопросы задавал и Бухарин, Астров сказал, что он все знает. Бухарин обвинил Астрова во лжи, о том, что он давал директиву о терроре. 20 Он полагал, что сможет защититься голым отрицанием, но именно это стало его ошибкой. Одно дело отрицать преступления, другое вообще все, заявляя, что он даже не интересовался платформой Рютина, хотя ею интересовались все, кому была не безразлична партия, вне зависимости от политической позиции. Сталин назвал эту часть утверждений Бухарина подозрительными. Потом была очная ставка с Радеком, на которой Бухарин опять отрицал все обвинения, но его удалось разговорить на предмет подозрительных контактов Радека с немцами. Тот заявил, что при Бухарине встречался с фашистскими профессорами, что Николай Иванович признал, но без криминальной составляющей. Радек также дал понять, что Рютин с его платформой исходили от Бухарина. 21
Показаний против Бухарина было так много, что они оставляли все меньше и меньше сомнений в его виновности. Он становился новым кандидатом на ключевую роль в новом судебном процессе. 16 января Бухарина лишили поста редактора газеты «Известия». 19 января он пишет Сталину письмо, где просит отпустить его в Испанию, в банальном бегстве он уже видел возможность спасения.22
Сталин не ответил на его просьбу о выезде, Бухарин продолжал засыпать его своими письмами, утверждая, что все есть клевета, оговор. 21 января в «Правде» вышла статья, где Бухарин ставится на одну доску с Пятаковым и Радеком. На следующий день Бухарин отослал письмо Сталину с возражениями содержанию статьи и снова заявлял о своей невиновности. Письма невиновности в Политбюро слал и его ближайший соратник Алексей Рыков. 28 января было принято решение вывести дело Бухарина и Рыкова на обсуждение предстоящего пленума ЦК. 2 февраля на имя Сталина поступило новое донесение, на этот раз от Николая Алексеева, помощника начальника ГУЛАГа. Сам Алексеев тоже был в организации правых, видя происходящее, решил обезопасить себя, выдав новую порцию компромата, которая связывала Бухарина с бывшим наркомом внутренних дел Ягодой. В письме говорилось, что Ягода еще с начала 1930-х прикрывал организацию правых, был связан с ним через секретаря Бухарина Цетлина. Алексеев вспомнил, как глава зам.председателя ОГПУ Меер Трилиссер требовал от него доклада Бухарину о положении дел в стране. Вся штука была еще в том, что Трилиссер был наряду с Ягодой назван Бухариным правым кадром в том самом диалоге с Каменевым. Для самого Трилиссера это разоблачение никак негативно не сказалось. Свое обращение к Сталину Алексеев заканчивал так: «Мне ясно сейчас,
- Воспоминания бывшего секретаря Сталина - Борис Бажанов - История
- 1937. Контрреволюция Сталина - Андрей Буровский - История
- Тайны архивов. НКВД СССР: 1937–1938. Взгляд изнутри - Александр Николаевич Дугин - Военное / Прочая документальная литература
- История ВКП(б). Краткий курс - Коллектив авторов -- История - История / Политика
- Краткий курс истории ВКП(б) - Комиссия ЦК ВКП(б) - История
- Доклад о деятельности В.В. Путина на посту главы комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга - Марина Салье - Прочая документальная литература
- Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
- 1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так! - Игорь Пыхалов - История
- Диверсанты Сталина. Спецназ НКВД в тылу врага - Алексей Попов - История
- Правда о священнике Гапоне - Эдуард Хлысталов - История