Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наутро я, выпив кофе и выкурив сигарету, поехала в театр драмы и напросилась на чай к одной своей приятельнице, актрисе. До репетиции оставалось минут сорок, и Наташа была рада поболтать с человеком, которого давно не видела. То есть со мной.
Белокожая блондиночка с чуть припухшими глазами и большим ртом без грима выглядела довольно непрезентабельно.
— У меня есть одна знакомая, я хочу выдать ее замуж, — начала я врать прямо с ходу. — Ты не знаешь такого режиссера Храмова?
— Бесполезный номер, — сказала Наташа, намазывая джем на булочку с маслом, — ему, по-моему, никто не нужен.
— Говорят, он вдовец и очень тоскует по своей жене…
— Чепуха. Жена его болела лет десять и была для него страшной обузой. Валентин Георгиевич — страшный жизнелюб. Он, наоборот, насколько я знаю, прямо-таки воспрял духом после ее смерти. У него прекрасная квартира в центре города, полно любовниц, машина шикарная… Он живет в свое удовольствие.
— А чем он занимается?
— Не знаю. Раньше он какое-то время работал в нашем театре, потом в ТЮЗе, а сейчас, мне кажется, нигде. Живет не то чтобы на широкую ногу, по ресторанам-то не ходит, но все равно… чувствуется, что деньги у него есть.
— Как ты думаешь, согласится он познакомиться с моей подругой?
— Не знаю. Она молодая?
— Ну… в общем, да. Как я. Только очень застенчивая.
— Э… нет, застенчивые ему не нужны. Он бабник, как ты не поймешь?
— И все-таки я попытаюсь… Ты мне не скажешь, где он живет?
— Знаешь тот дом возле центрального парка? Там живут одни артисты. Второй этаж, первая дверь налево. Если мне не изменяет память, там даже есть табличка «Храмов В. Г.».
— Тебе тоже приходилось там бывать?
— Ну, приходилось, и что ж с того?
— Я его, кажется, видела в филармонии… Представительный брюнет с проседью. На нем был еще такой красивый джемпер вишневого цвета и…
— Это он. Даже говорить нечего. Этот свитер ему привезла одна моя знакомая из Франции.
Продолжать дальше разговор о Храмове уже не имело смысла: я узнала, где он живет, а это, собственно, было все, что мне требовалось.
— Но его на мякине не проведешь, — неожиданно сказала Наташа. — Он гусь еще тот.
— В каком смысле?
— В том смысле, что палец ему в рот не клади.
— Ты проще выражаться умеешь? Популярнее, пожалуйста.
— Просто хитрый мужик, вот и все. Больше ничего тут не скажешь. По-моему, он занимается каким-то бизнесом. Чуть ли не девочек поставляет кому-то, но, возможно, это только разговоры.
— Какой интересный мужчина, — присвистнула я, — а я-то, дура, хотела познакомить его с приличной девушкой для создания, так сказать, семьи. Вот бы влипла.
И, обменявшись двумя-тремя ничего не значащими фразами, мы с Наташей расстались.
— Приходи на спектакль, — предложила она мне напоследок.
— Обязательно, — соврала я.
Уже в машине я подумала о том, что раз Храмов нигде не работает, то в этот утренний час он наверняка дома.
Я понимала, что Храмов — не убийца, но он заинтриговал меня своей запиской настолько, что я отложила визит к Саше Сквозникову.
Дом стоял в тихом зеленом переулке, и все живущие поблизости завидовали его жильцам. Всем было известно, что в этом доме шикарные, сделанные по индивидуальным проектам двухэтажные квартиры, с высокими потолками и прочими атрибутами комфорта. Говорили, что там в прихожих можно ездить на велосипеде.
Когда я звонила в дверь с табличкой «Храмов В. Г.», я и сама еще не знала, что скажу и как объясню свой визит.
Дверь открыл худощавый мужчина лет сорока.
— Вы — Храмов? — спросила я, хотя прекрасно видела, что это совсем другой человек.
— Нет. Но он дома, проходите, пожалуйста. — И мужчина впустил меня в квартиру.
Не знаю, как кого, а меня роскошь никогда не угнетает. Больше того, в подобной обстановке, находясь среди красивых и дорогих вещей, я словно оживаю. Вот и тогда, чуть не задев напольную китайскую вазу — всю розовую в птичках, — я спокойно прошла в просторную гостиную, села в предложенное мне кресло и стала ждать появления хозяина.
Он вошел стремительно — так обычно не ходят дома, — и комната тотчас наполнилась каким-то цитрусовым ароматом. Очевидно, Валентин Георгиевич только закончил свой утренний туалет.
— А я ждал вас, — сказал он, усаживаясь напротив меня в кресло, положив ногу на ногу. Он был в красном бархатном халате и черных бархатных домашних брюках. Гладко выбритое до синевы лицо, холодные голубые глаза, полные чувственные губы и аккуратный прямой нос. — Вас предупредили, что это произойдет здесь, у меня?
Я неопределенно кивнула головой.
— Да вы не бойтесь. Рано или поздно, но это должно было случиться. Вам сколько лет? Во всяком случае, не шестнадцать. А потому, голубушка, пора. Пора. — И он, потрепав меня по щеке, улыбнулся одними губами. Какой же у него все-таки жесткий взгляд!
Похоже, у Храмова на это время была назначена встреча с какой-то женщиной. Смутная догадка удивила меня. Но я прогнала ее прочь. Что такое должно произойти со мной сейчас? И что будет, если раздастся звонок и придет та девушка, за которую он меня принял?
— Некоторые мужчины предпочитают заниматься этим только по утрам, некоторые в ночные часы. Но, учитывая ваше состояние, я хочу предложить вам немного выпить. Разумеется, охлажденное вино ждет вас в спальне, и вы будете его пить с тем, кому предназначены, но все же…
— Нет, я не хочу пить.
— Тогда получите аванс, — и с этими словами Валентин Георгиевич достал из внутреннего кармана халата — очень интересное портновское нововведение — пачку долларов. На первый взгляд там было около тысячи баксов или даже чуть больше.
Я взяла деньги и спрятала их в сумочку. Конечно, его огромная квартира могла бы запросто сойти за публичный дом, но действовать вот так открыто, рано утром, да еще таким странным образом! Здесь крылась какая-то тайна.
В это время раздался звонок. Храмов сам пошел открывать. Меня разбирало любопытство. Что-то сейчас будет?
Он вошел не один. Рядом с ним стоял невысокий лысоватый человек в костюме и при галстуке. Типичный образчик чиновника областного масштаба.
— Вам туда, — сказал Храмов и указал на дверь. Человек взял меня за руку и потянул за собой.
Я была в некоторой растерянности. Что он собирается со мной делать за те деньги, которые мне только что вручили? Заниматься сексом? Это слишком тривиально. К тому же — за такие деньги! Быть может, девица, которая должна была сейчас находиться в этой спальне вместо меня, обладала какими-нибудь особенными физическими данными?
— Можете называть меня просто Аркадий, — сказал человек в костюме и принялся тут же освобождаться от него. Мы были одни в просторной, очень уютной спальне с большой кроватью, с зашторенным окном и маленьким ночником под розовым шелковым абажуром. — Я должен сразу оговориться, что сильно волнуюсь. Но я плачу за свои удовольствия.
Я заметила, как дрожат его руки, пытающиеся расстегнуть пуговицы рубашки. У него было белое, в рыжих веснушках, пухлое тело с небольшим животиком, какой вырастает у мужчин обычно к шестидесяти годам.
— Присядьте вот тут, возле меня, я никуда не тороплюсь… Давайте выпьем вина. — Он протянул руку к столику, на котором стояла бутылка темного стекла с яркой наклейкой, и я заметила, что Аркадий весь покрыт рыжеватым пухом. — Скажите, а почему такая приятная девушка, как вы, все еще… девственница?
Вот теперь все стало на свои места. Храмов торгует девственностью.
— Я ее берегла для вас, — сказала я, придвигаясь к нему поближе. Он был совершенно голый, и никаких признаков возбуждения пока не наблюдалось. Так что я была в безопасности.
Он выпил вина и закусил лимоном. Я отказалась. Он сам походил на небольшой кислый лимон.
— Вам надо радоваться, — сказал потенциальный дефлоратор и потерся щекой о мое плечо.
Пора было заканчивать спектакль.
— И часто вы бываете тут… с этой целью? — спросила я.
— Это зависит от моего финансового состояния, — честно признался он.
— А вот я здесь уже седьмой раз. — Я опустила глаза. — Вот так.
— Не понял. Вы хотите сказать, что бывали здесь, в этой спальне, семь раз и никому не удалось лишить вас девственности?
— Почему же. Очень даже удалось. Но потом одному хорошему врачу удалось так же хорошо восстановить ее. Я вам говорю это потому, что вы — самый мерзкий из всех мужиков, которых мне пришлось… Ну, неважно, что…
Я стремительно вышла из спальни и, столкнувшись в гостиной с Храмовым, молча пронеслась мимо него, ломая ногти, открыла все замки и буквально вылетела на свежий воздух. Меня прямо-таки трясло от чувства гадливости. Старые сладострастники! Какая мерзость!
Вспомнив о деньгах, которые лежали у меня в сумочке, я подумала, что вполне отработала их, наслаждаясь мужским стриптизом. И чего только люди не придумают, чтобы развлечься на фоне серого и беспросветного существования.
- Вприпрыжку за смертью - Марина Серова - Детектив
- Семь лет молчания - Марина Серова - Детектив
- Смех сквозь слезы - Марина Серова - Детектив
- Успеть до боя курантов - Марина Серова - Детектив
- Криминальные сливки - Марина Серова - Детектив
- Коллекционер запретных плодов - Марина Серова - Детектив
- Ложный герой - Марина Серова - Детектив
- Уйти, не оставив следов - Марина Серова - Детектив
- Кофе с молоком - Лана Балашина - Детектив
- Десять карат несчастий - Марина Серова - Детектив