Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет. Нет, Лерой. Ты пойми… ну, возьмем для примера что-то одно. Скажем, эту твою идею с атмосферой. Ведь ты собираешься догружать миллиарды тонн. Вот если отрыть из почвы окислы или что-нибудь в этом роде и получать из них молекулярный кислород — тогда другое дело. А так ты нарушишь орбиты планет и…
— Ну и что? Ничего страшного, — затараторил Платт. — Вот, например, масса какой-нибудь мелкой планетки вроде Марса… — Не переставая молоть языком, он выудил из кармана логарифмическую линейку и принялся энергично водить движком взад-вперед.
— Минутку, — все-таки сумел вмешаться Овинг. — Ты опять горячишься. — Он тоже достал из заднего кармана такую же логарифмическую линеечку. Мужчины придвинулись друг к другу и оживленно заспорили.
Приуныв от такой безрадостной картины, Фэй отправилась на кухню. За ней затопали и разочарованные девочки.
Когда полчаса спустя жена гения всех времен и народов вернулась в гостиную с кофе, Платт как раз вскочил, размахивая длинными руками и выплескивая свое отчаянье, вызванное тупостью рода человеческого и Овинга как его представителя.
— А-а, ладно, — наконец обреченно махнул он рукой. — Черт с ним со всем. Все к черту. Ладно, братишка. Все-таки я сгоняю за бутылочкой. Тяпнем ради праздника. Может, тогда тебе полегчает, — добавил Платт, уже выходя со сцены и захлопывая за собой сетчатую дверь.
Овинг грустно улыбнулся и обнял присевшую рядышком жену.
— Приготовь-ка ты ему гостевую, — попросил он.
— Дэйв, но ведь у нас только та душная каморка, где кипятильник. Там даже кровати нет.
— Ничего, поспит на полу. Вот увидишь — он сам на этом будет настаивать, — отозвался Овинг и покачал головой, вдруг ощутив прилив нежной привязанности к нескладному верзиле. Лерой Платт. Такой платтовский! Такой лероистый! И нисколько не изменился за все эти годы! — Славный старина Лерой, — вздохнул он. — Надо же! Господи, Венера!
Дело шло к полудню, и весь дом сиял от ослепительного солнечного света. Жара из безоблачного неба лилась на землю золотым дождем, каким-то недвижным потоком. Воздух на склоне раскалился, как над сковородкой, — и пыльные пальмы, казалось, вот-вот переломятся. Овинг нагнулся и поднял комок сухой земли — тот мигом рассыпался в бурую пыль.
— Ну и жарища, — пропыхтел Платт, обмахиваясь своей бесформенной шляпой. — Адское пекло. — Светлые глаза верзилы казались на ярком солнце оголенными и безумными — изумленными устрицами на белой раковине лица. Потом, видно поняв тщетность своих усилий, Платт снова надел шляпу.
А вот Овинг жару любил. Да, солнце нещадно жгло голову и плечи, словно желая зажарить его живьем и сожрать на обед, — но зато все члены работали как надо, будто смазанные небесным ремонтником. Пот крошечными капельками золотистой росы усеивал все тело. Нравилась Овингу и собственная тень — и то, как она отчаянно старается вырваться из-под ног. Приятно было думать и о прохладной сени дома, и о тепле.
— Уже совсем рядом, — ободрил он Платта, упорно карабкаясь вверх.
С вершины невысокой горы видны были все окрестности. Вот жилые кварталы. Вот адвентистский колледж. Вот пищевой комбинат. Все лежало как на ладони — будто игрушечное. Аккуратные ниточки улиц, ярко-зеленые деревья. Где красные, а где голубые крыши домов.
Вот, наконец, перевал. По ту сторону горы словно открывался совеем другой мир. Голые выжженные лощины — одна за другой. Казалось, любой ливень здесь зашипит и обратится в пар, так и не долетев до поверхности. Никаких признаков жизни — аж до самого горизонта.
— Уфф, — выдохнул запыхавшийся Платт. — Ну, вот и оно. То, что нужно. Смотри, Дэйв, тыщи квадратных миль. Да, местность, мягко говоря, пересеченная. Зато у самых наших задворок. Надо же! Чуть мы про нее не забыли! Вот так идешь иногда по улице, где кругом здоровенные домины, и думаешь себе: ну и размахнулась же за какие-то паршивые триста лет наша паскудная цивилизация! Но черт меня побери! Не все мы еще изгадили! Ты только прикинь, Дэйв. Ведь с неиссякаемым запасом воды тут можно торчать безвылазно и растить на этих чертовых горах траву. Нарастить ее столько, что хоть коси! Проклятье, да ведь теперь на Земле хватит места, чтобы каждому сделаться королем!
— Ага, — рассеянно буркнул Овинг.
— Хотя все-таки большинство по натуре сукины дети… Эй, в чем дело, братишка?
Прикрываясь ладонью от солнца, Овинг напряженно вглядывался в небо на севере.
— Слышу, но не вижу, — пробормотал он.
— Что-что? — переспросил Платт. Потом тоже прислушался, пригляделся и заключил: — Вертолет.
К словам верзилы примешалось слабое отдаленное рокотание.
— Что-что? — переспросил в свою очередь Овинг. — Лерой, помолчал бы ты минутку, а?
Рокотание доносилось откуда-то очень-очень издалека. Как ни странно, это был голос, но слов спутники пока что не различали — только раскатистое невнятное эхо.
— Ага, вот он, — сказал наконец Овинг.
С севера, невесомо паря над долиной, приближалось крошечное пятнышко. Вскоре рокочущие слова сделались почти различимыми.
— Военный вертолет, — уточнил Платт, но под взглядом Овинга тут же умолк. Оба стали прислушиваться.
«Хрррр… мррр… ррумм… ррумм… — рокотал с неба механический голос. На секунду смолк, а потом снова: — Прррш… внннимманн… (манн…) — Потом уже куда разборчивее: — Пррошу вниммания (мания). Данная территорррия находится на военном полложжении (жжении). Вссем грражжданнам стррожайше прредписсывается оставваться в своих доммах (ммах) и воздеррживаться от наррушенния обществвенного поррядка (ррядка). Жилищ еввойх ни в коем сллуччае не броссать (ссать). Поррядок вскорре ббуддет поллносстью восстановввленн (овввленн). Весе наррушиттели поннессут (ссут) стррроггое наказзанние (занние). — По мере неспешного приближения вертолета голос все больше превращался в невыносимый, заполнявший собой все пространство дикий рев. Вот вертолет завис прямо над головами двух приятелей — и Овинг разглядел сверкающие на солнце лопасти, а под ними — прозрачный пузырь с двумя темными силуэтами внутри. Машина цвета хаки слегка накренялась в своем неторопливом полете, и теперь ее вытянутый корпус напоминал какое-то неведомое насекомое. Жуткий рокот ненадолго умолк, а потом с небес снова загрохотало: — Пррошшу вниммания (мания)… вниммания (мания)… вниммания (мания)…»
Овинг заткнул уши. Платт тем временем беззвучно шевелил губами. Тогда Овинг ненадолго оторвал руки от ушей и что было мочи проорал:
— Чего?
Платт, тоже надсаживаясь, завопил в ответ:
— Военное положение! — Потом верзила заголосил что-то про «дезертиров», но этого Овинг уже не разобрал.
Из плывущего в сторону шоссе вертолета продолжал реветь благим матом динамик. Провожая машину взглядом, Овинг вдруг заприметил на горной дороге странный караван. Там ползла вверх целая колонна машин и грузовиков — ползла плотно, бампер к бамперу. Главная странность состояла в крайне пестром составе колонны. Впереди — мощный колесный трактор. За ним — красный лимузин с откидным верхом. Дальше — два пыльных грузовика для перевозки мебели с бурыми бортами, три автофургона и пара седанов последней модели с сияющими алюминиевыми трейлерами. Замыкал кавалькаду небольшой бензовоз.
Овинг схватил Платта за рукав и ткнул пальцем в сторону колонны. А в следующий миг он уже скакал вниз по склону почище горного козла. Казалось, сердце вот-вот выскочит из груди беглеца, стоило ему краем глаза увидеть, как ведущая машина колонны заворачивает у вершины.
С заднего сиденья лимузина поднялся дюжий боров и прицелился в Овинга из ружья.
— Стоять!
Овинг попытался остановиться, отчаянно размахивая руками. Бетонный берег оросительного канала летел на него со скоростью курьерского поезда. Уже почти влетая в канал, Овинг успел увидеть разбегающихся по сторонам полупрозрачных мальков. Но потом каким-то героическим усилием сумел удержаться — и гора неласково приняла его бренное тело. В ушах — дикий звон. Вокруг — целое облако пыли. Овинг оглушительно чихнул и не без труда встал на ноги.
Боров пялился на него из лимузина. Ружье в руках у животного оказалось обрезом двустволки. Пыльная синяя безрукавка толстяка потемнела от пота. Рыло и крепкие лапы обгорели до цвета мокрого кирпича, на голове красовалась потрепанная спортивная кепчонка. Вооружен, похоже, до зубов: рядом к сиденью прислонено охотничье ружье, а из-за пояса торчат рукоятки двух револьверов. Щурится, сволочь. На жирной ряхе — спокойствие.
Даже какая-то безмятежность. Во рту слегка покачивается потухший окурок сигары.
— Стой где стоишь, — наконец соизволил выговорить боров. Овинг бросил взгляд влево и заметил Платта. Верзила уже успел потерять шляпу и расквасить себе нос. — Ну чего, парни, куда так спешим? — осведомился жирный.
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Обратный отсчет - Петр Григорьевич Заборцев - Научная Фантастика / Прочие приключения / Социально-психологическая
- Жемчужина гнева - Марина Ушакова - Детективная фантастика / Социально-психологическая
- Сияющий вакуум (сборник) - Александр Бородыня - Социально-психологическая
- Кто платит за переправу? - Танассис Вембос - Социально-психологическая
- Грустная история Васи Собакина - Игорь Градов - Социально-психологическая
- Студентка, комсомолка, спортсменка - Сергей Арсеньев - Социально-психологическая
- ПереКРЕСТок одиночества 4: Часть вторая - Руслан Алексеевич Михайлов - Детективная фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
- Путеводитель - Сергей Елисеенко - Социально-психологическая
- Адам & Адам - Глеб Соколов - Социально-психологическая