Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шурка не слышал. Он изменился, осунулся, даже постарел. Печальными страдающими глазами он смотрел не моргая перед собой. Рядом с ним сидел один из тех товарищей из посольства. Он дремал, а может, делал вид, что дремал. Его левая рука и правая рука Шурки лежали на подлокотнике рядом.
Их соединяла тускло поблескивающая цепочка наручника. Сзади сидел второй товарищ из посольства и читал Правду.
Шурка не слышал, потому что слушал другое - внимательно и напряженно. Сквозь натужное волнообразное гудение самолетных моторов пробивалась песня - кавалерийский походный марш, исполняемый одновременно тысячами луженых глоток, песня простая, счастливая и понятная, как правда:
Мы красные кавалеристы, и про нас
Былинники речистые ведут рассказ...
Шурка осторожно приподнялс и, стоя на полусогнутых, посмотрел сквозь стекло иллюминатора вниз. Там лежали белые Гималаи. А в распадке тянулись черной вереницей люди. Они шли в сторону, обратную той, куда сейчас летел Шурка, они шли на юг, они шли - в Индию...
Глава вторая
ОНИ ШЛИ БЫСТРО, ОГИБАЯ НАСЕЛЕННЫЕ ПУНКТЫ И НЕ ВСТУПАЯ В КОНТАКТ С МЕСТНЫМ НАСЕЛЕНИЕМ. О ТОМ, ЧТО ДВЕНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ ДВЕСТИ ПЯТЬДЕСЯТ САБЕЛЬ, НЕ СЧИТАЯ ДРУГОЙ, СОПУТСТВУЮЩЕЙ КАВАЛЕРИИ ЖИВОЙ СИЛЫ И ТЕХНИКИ, УЖЕ ПЕРЕСЕКЛИ ГРАНИЦУ ИНДИИ И УПОРНО ДВИЖУТСЯ НА ЮГ, ЕЩЕ НЕ ЗНАЛИ ДАЖЕ В КРЕМЛЕ.
Густое синее небо, голубой снег, зеленый рифленый лед. Среди гряды покрытых вечным снегом вершин выделялась одна - ее пик растворялся в невидимой вышине на фоне маленького, но ослепляюще белого солнца. В шинелях, в буденовках с застегнутыми клапанами на укрытых попонами лошадях сидели изрядно замерзшие, красноносые комиссар Брускин и бывший комэск Новиков. Рукой в вязаной шерстяной варежке комиссар указывал на горы и увлеченно рассказывал:
- Эта группа гор называется Кадринатх-Бадринатх. Там берет свое начало великий Ганг. А это знаменитая гора Нандадеви...
- Манда деви? - удивился Новиков, дуя на свои красные, как лапы гуся, ладони.
- Нандадеви, - поморщилс Брускин. - Ее вершина видна из любой точки Индии. Между прочим, существуют свидетельства, что в ее пещерах скрывается людоедское племя хетти, живущее еще в каменном веке. Разумеется, это не более чем миф.
Новик смотрел на комиссара с бесконечным уважением.
- Гляжу я на тебя, Григорий Наумович, и диву даюсь! Вроде голова не такая большая... И как это в ней все помещается!
Брускин смущенно усмехнулся.
- В гимназии моим любимым предметом была география. Думаю, если бы я не стал революционером, то наверняка был бы географом, путешественником. В этих профессиях много общего. И те и другие - первопроходцы! Вы не находите, товарищ Новиков?
- Да я в этом ни хрена не понимаю! - искренне признался Новик. - Вот ты мне сейчас говорил-говорил, а я уже ни-чего-шеньки не помню! Я, Григорь Наумыч, страсть как учитьс не любил. Мне легче руку себе отрубить, чем слово какое написать...
Брускин нахмурился.
- Это плохо! Учиться надо, Иван Васильевич. Учиться, учиться и учиться... Вот освободим Индию - и засажу я вас за парту.
Новик проводил внимательным мужским взглядом сидящую верхом на белой кобыле Наталью.
- Взять-то мы ее возьмем, да только прежде яйца б не поморозить... А то и останется тогда - учиться и учиться, - задумчиво проговорил Иван.
Брускин вновь поморщился и, решив сменить тему, указал на другую вершину.
- А это...
Но вдруг Новиков обеими руками выбил из седла комиссара и сам полетел следом в девственно белый снег. В следующее мгновение кусок синего льда там, где только что была голова Брускина, вдруг взорвался фейерверком, и прощально визгнула улетающа от рикошета пуля. И только потом прозвучал звук выстрела, он рос, множился, гуляя эхом среди гор, и красноармейцы стали крутить головами, высматривая, откуда стреляли, а главное - в кого.
Осаженна на всем скаку белая кобыла остановилась рядом. Наталья хотела соскочить, но зацепилась сапогом за стремя и полетела в снег до кучи, и теперь они барахтались в снегу втроем.
- Живы? Оба живы?
- спрашивала Наталья.
- А что? Что такое? - крутил головой ничего не понявший Брускин.
- Стреляли в тебя, Григорь Наумыч, - объяснил, поднимаясь, Иван.Аккурат с твоего умного котелка крышку бы и сняли.
- А как же вы поняли, что в меня? - На лице комиссара совсем не было страха, было одно удивление.
- Выстрел-то я увидел.
Во-он там. А что в тебя - почуял, - объяснил Иван.
- Шесть человек сегодня, - со вздохом сказала Наталья, помога Брускину подняться.
- Ишь ты, как за комиссаром ухаживаешь, - щурясь насмешливо, прокомментировал Иван.
Наталья хотела что-то ответить, но замерла. У одного из кавалеристов вдруг слетела с головы и полетела кувырком буденовка, плотно наполненна чем-то розовым. Сам верховой стал валиться набок и упал в снег лицом.
И только потом услышали выстрел.
- А вот и седьмой, - мрачно сказал Брускин.
- Ох поймаю я того стрелка, распанахаю его от темечка до самого копчика, - играя желваками, пообещал Иван.
Мерцали угли в очаге, устроенном посреди горского домика, в котором спали на полу вповалку красноармейцы и страшно, будто соревнуясь, храпели.
Иван не спал. Он прикурил самокрутку и поднес горящую спичку к розовой палочке благовоний у домашнего алтаря. Палочка загорелась и задымила, осветив местного бога. Бог был небольшой, медный, голый мальчик-подросток с монголоидным типом лица. Иван внимательно смотрел на него.
Сидящий рядом повел носом и открыл глаза.
- Ну и вонь. Ты чего не спишь, Иван?
- Храпите, черти, - объяснил Иван, не отводя взгляда от бога.
- Гляди, барин, - пробурчал красноармеец и повернулся на другой бок.
В приоткрывшуюся дверь втиснулс часовой с винтовкой.
- Новик, ты здесь, что ль? - спросил он громко.
- Не ори, народ разбудишь, - отозвался Иван.
- Тебя Лапиньш вызывает, срочно!
Иван не двигался, продолжая курить, и все смотрел на медную фигурку.
- Слышь, что ль, срочно!
- Я ему нужен, вот пусть и подождет...
- проворчал Иван и стал подниматься.
Над самым большим из домов повис в безветрии красный флаг. Это был местный храм. Алтарь здесь был большим и бог, тот самый мальчик из меди, тоже большим, в человеческий рост. Вокруг него и расположились отцы командиры.
- Що це за чоловики? - возмущенно кричал Ведмеденко.
- Хочь бы побачити... В мэнэ у эскадрони троих вже повбывало...
- У артиллеристов шестнадцать человек убили, - мрачно сказал начштаба Шведов.
- Да три пушки вместе с лошадьми в пропасть ухнули, - прибавил командир артполка пучеглазый Михей Зюзин.
- Мы поставлены в дурацкое положение, когда совершенно невозможно вести агитационную и пропагандистскую работу, - возбужденно зачастил Брускин. Мы их ищем, мы оставляем им в каждом селении агитлитературу и продукты, а в ответ - стреляют, стреляют, стреляют!
- А что скажет товарищ Курочкин? - спросил лежащий на спине бледный Лапиньш.
Все посмотрели на усатого, в кожаном шлеме авиатора.
- Ежели мотор заведется, то взлететь я, конечно, взлечу. - Курочкин был очень серьезен. - С горочки столкнуть - и аэроплан на крыло встанет. Увижу их сверху, могу. Могу и бомбу бросить. Ну а сесть, извините, некуда...
- Красноармеец Новиков по вашему приказанию явился, - доложил Новиков, пристально и серьезно глядя в глаза Лапиньша.
Тот криво, одной половинкой рта улыбнулся.
- Скажите, красноармеет Новиков, потему вы смеялись токта, на суте?
Иван улыбнулся.
- Смешно стало. Думаю, как это вы меня расстреляете, если мне до ста одного года суждено прожить и своей смертью помереть.
Все удивленно смотрели на Новика.
- Это что еще за предрассудки, Иван Васильевич? - добродушно спросил Брускин.
- А мне бабка-повитуха, когда я двенадцатым, последним из мамки выскочил, сразу про то сказала.
- Вы это помните? - Лапиньш даже приподнял голову.
- То-то и оно что помню. Да я сперва и сам не верил, а потом, как германцы меня стреляли, да не застрелили, а потом белые - и тоже никак...
Вот мне и смешно стало...
- Скажите спасипо комиссару, - жестко сказал Лапиньш.
Иван кивнул.
- Вот я и говорю, конфуз бы случился...
- Новиков! - оборвал его Лапиньш. - Нато взять языка. Токо, кто стреляет. Возьмете - полутите эскатрон снова. Сможете?
- Ясное дело, смогу, - уверенно ответил Иван.
- Перите сепе кого хотите...
- Да никого мне не надо...
- Потему?
Иван улыбнулся лукаво.
- А я славой не люблю делиться.
Все, кроме Лапиньша, засмеялись.
Останавливая их, Иван сказал деловито:
- Значит, как этот гад стрельнет, бейте со всех стволов, чтоб шуму больше было.
Только чтоб без артиллерии, понял, Михей?..
Возвращаясь к себе, Иван встретил Наталью. Она шла по натоптанной хрупкой тропке.
- Чего не спится, замком? - весело спросил Иван.
- Не спится, - отозвалась Наталья.
- У комиссара рукавички хороши - уже не ты ль связала? - приближаясь вплотную, спросил Иван.
- Уроки Красного Октября - Игорь Фроянов - История
- Величайшие речи русской истории. От Петра Первого до Владимира Путина - А. Клименко - История
- Анти-Стариков-2. Правда о русской революции. От Февраля до Октября. Гадит ли англичанка в России? - Петр Балаев - История
- Реконструкция Куликовской битвы. Параллели китайской и европейской истории - Анатолий Фоменко - История
- Ленин В.И. 100 и 1 цитата - Анастасия Сарычева - История
- Дороги Нестора Махно - Виктор Белаш - История
- От Симона Боливара до Эрнесто Че Гевары. Заметки о Латиноамериканской революции - Михаил Колесов - История
- История Украинской ССР в десяти томах. Том пятый - Коллектив авторов - История
- Последний крестовый поход - Ксавье Элари - История
- Мятеж Реформации. Москва – ветхозаветный Иерусалим. Кто такой царь Соломон? - Анатолий Фоменко - История