Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Их сын – то есть Танин папа – воспитывал себя сам, болтался во дворе и иногда прогуливал школу. Как полагается нормальному южнороссийскому парню, ходил на моторке, искал сокровища и ржавые пистолеты, оставшиеся с войны. Но удивил всех – особенно соседку, у которой регулярно трусил жерделевое дерево: поступил в МИФИ, получил красный диплом и оказался талантливым программистом.
«Мы были так заняты, что не заметили, как он вырос», – вздыхала бабушка.
Похожая судьба, казалось, ждала и Таню – ее папа с мамой тоже были постоянно заняты своей московской жизнью: диссертации, выпуски, ответственные проекты – не до дочки…
Но тут бабушка с дедом одновременно вышли на пенсию и чуть не силой изъяли Татьяну у родителей. «Пусть хоть у нее нормальное детство будет! А то ходит ребенок с ключом на шее… Супчик ест из термоса…»
Таня не возражала. В Южнороссийске – лучше, чем в холодной, безликой Москве. Здесь тепло, есть море и подвалы в старых домах, где обязательно найдется какой-нибудь клад! Татьяна ходила с дедом на рыбалку и чинила с ним снасти. Вечерами секретничала с бабушкой и училась у нее печь изумительные пирожки. А родители – они ведь часто приезжают в гости!
Папа с мамой были действительно деловыми людьми, серьезными и занятыми. Но о дочке не забывали. Таня часто получала от них длинные, нежные письма. И подарки.
Последним подарком оказался компьютер.
Ноутбук серебристо-ракетного цвета нарушил патриархальный интерьер квартиры. Он выглядел инопланетным гостем, когда стоял на зеленой скатерти с кисточками, по соседству с вязаными салфетками и плетеными корзинками.
Компьютер – на удивление! – сразу же полюбился деду.
Его сын-программист по этому поводу гордо сказал: «Моя кровь!»
Дед начал с примитивных игрушек типа «Поля чудес» или гонок, потом освоил «стрелялки». Затем принялся изучать Интернет. Глубокой ночью дед, стараясь не шаркать, пробирался в Танину комнату, изымал лэп-топ и переносил его на кухню. Заваривал себе чай и выходил в Сеть. Таня с бабушкой засекали деда на сайтах, мало подходящих его возрасту: то на страничке роллеров, то за просмотром эротических картинок. Бабуля сердилась: седина в бороду… А Таня втайне от бабушки оплачивала внушительные счета, которые выставляли интернет-провайдеры.
Сама Таня использовала компьютер в основном как службу знакомств. Она завела обширную электронную переписку с педантичными немцами и деловыми американцами, получала послания из Италии, Греции и даже из Кот-д'Ивуара. Бабушка часто присаживалась рядом, когда Таня просматривала «электромэйлы». Приглядывалась к фотографиям «женихов», просила внучку переводить с английского письма. Давала советы: чье послание проигнорировать, кому – ответить. И всегда в итоге оказывалась права. Однажды Таня втайне от бабушки вступила в переписку с программистом из Сиэтла, которого бабуля сразу же почему-то назвала «парнем с гнильцой». Таня не чувствовала в далеком корреспонденте никакой гнильцы, пока однажды не получила от него пространного описания вечеринки с групповым сексом. Пришлось признать, что бабуля опять оказалась права, и заблокировать сиэтлский адрес.
…Теперь за вечерним чаем разговор обязательно касался компьютерных тем. Дед делился свежими новостями, почерпнутыми из «паутины». Таня с юмором рассказывала о своих брачных корреспондентах. Бабушка спрашивала, когда наконец кто-нибудь из них приедет в гости. Таня жаловалась: «Кандидатов полно. Но все какие-то старикашки. Или халявщики. Пишет мне тут один: готов посетить тебя и Россию, только денег на гостиницу нет. Можно, говорит, я поживу у вас?»
– Откуда он взялся, нахал? – сердился дед.
– Мексиканец. Луис-Альберто, – Таня подмигивала бабушке, любительнице мексиканских сериалов.
Однажды бабуля между делом спросила:
– А с французами ты переписываешься?
Таня пожала плечами:
– Нет. Ален Делон ведь уже старенький. И французского я не знаю…
– Попробуй, – посоветовала бабушка.
Дед нахмурился над своим подстаканником, сердито звякнул ложечкой.
– Чего ты? – удивилась внучка.
Дед не ответил, только плечом сердито дернул. Бабушка ловко перевела разговор на другую тему.
Таня в тот же день нашла французскую службу знакомств.
Французы оказались не такими уж ветреными и вполне образованными. Многие из них были готовы переписываться на английском. А некто Пьер Дюваль прислал письмо, написанное латинскими буквами, но на вполне приличном русском. «Изучаю язык в университете… Читаю на русском… Хотел переписываться, чтобы не забывать живой язык… В обмен могу научить французскому».
– Деловое письмо. Хорошее, – прокомментировала бабушка.
– Да на кой мне французский? Там времена еще сложней, чем в английском! – фыркнула Таня.
Но Пьеру она все-таки написала, рассказала о себе и о своей семье. Сдобрила письмо изрядной порцией русского сленга. Пусть французик помучается…
Пьер тут же ответил. Рассказал, что живет под Парижем, в собственном доме. Учится в университете, на факультете классической филологии. Родители работают в другом городе.
В постскриптуме Пьер просил объяснить, что означает слово «клевый» и имеет ли оно отношение к ловле рыбы.
За ужином Таня показала письмо бабушке с дедом.
– Веселый парень, хороший, – прокомментировала бабуля.
– Лягушатник, – пробурчал под нос дед. И твердо выдержал гневный бабушкин взгляд.
Таня с Пьером стали переписываться. Обменялись фотографиями. Пьер оказался блондином с карими глазами и веснушками.
– Симпатяга, – оценила бабушка.
– Свистун! Мало им Кутузов жару задал, – буркнул дед.
Таня не выдержала:
– Дедуль! Ты же был во Франции. Сам рассказывал – там вино хорошее. И люди не то, что у нас, – веселые, все время шутят… Разве плохо? Чего ты на Пьера взъелся?
– Да ладно тебе, Танечка! Дед тоже просто шу-тит, – раздельно и строго сказала бабушка.
Заочное знакомство продолжалось. Пьер уже не ограничивался электронными письмами. Дважды в неделю он звонил по телефону и каждый раз очаровательно спрашивал, есть ли у Тани время «немного совершенствовать его русский». Он рассказывал ей про выставку авангардистов в частной галерее на Монмартре, и про Елисейские Поля, где даже в два часа ночи автомобильные пробки, и про маленькое кафе, где за чашечкой кофе он читает Достоевского и Бунина…
Таня радовалась его звонкам и болтала с Пьером до тех пор, пока бабушка не делала ей страшные глаза и не шептала: «Хватит тебе француза разорять!»
Через несколько месяцев после знакомства Пьер прислал ценную бандероль. В ней содержались изящные кофейные чашки, заботливо спрятанные в гнездышки из пенопласта, и приглашение во Францию. В список приглашенных, заверенный двумя печатями, были включены трое: Таня, бабушка и дед.
Отчего-то Таня не стала рассказывать о бандероли за ужином. Они быстро попили чаю, дед хмурился, куксился, жаловался на давление, рано ушел спать. В окно рвался свежий весенний вечер, только что расцвели яблони. Пахло юной зеленью и морем. Таня с бабушкой пошли прогуляться на набережную. Чайки страдали бессонницей, галдели, пикировали, охотились за рассеянными рыбками. Тане отчего-то было тревожно. Сбиваясь и волнуясь, она рассказала бабушке о приглашении. Добавила робко: «Мне бы так хотелось поехать… Только страшно. Я чувствую, что он, Пьер, хороший… Но кто знает…»
Бабушка задумчиво смотрела на весеннее море. Произнесла с улыбкой:
– Молодец Пьер. Заботливый. Приглашение на троих прислал…
Таню осенило:
– Может, все вместе и поедем?
– Дед не захочет, – твердо сказала бабушка. – А вот я – могла бы.
– Ты? И на самолете полетишь?
– И полечу! – отважно отвечала бабуля.
Вопреки Таниным опасениям дед не рассердился из-за того, что они едут во Францию. Только как-то стих, приумолк, перестал шумно распекать Таню за то, что в ее комнате опять «речной бардак». (Дед всегда ратовал за «морской», то есть идеальный, порядок.) Кажется, ему не хотелось отпускать их, и бабушка даже собиралась сдать свой билет и остаться… Но дед решительно сказал:
– Глупости, езжай. Не отпускать же девочку одну!
И Таня с бабушкой улетели в Париж, к симпатичному веснушчатому Пьеру.
…Они сразу узнали его, только увидев в аэропорту. Потому что Пьер, единственный из встречающих, стоял с солидным букетом роз. Он робко клюнул Таню в щечку и с достоинством поцеловал руку бабушке.
– Поехали? Дед очень вас ждет, взялся сам готовить луковый суп…
– Дед?
– Да… Я живу вместе со своим – как это вы говорите? – дедулей…
Пьер раньше не говорил Тане, что живет с дедом. Наверно, к слову не пришлось. Что ж – тем лучше. И у бабушки кавалер будет!
Пьер усадил их в крошечный «Пежо-206» и, не заезжая в Париж, повез в городок со сложным названием Анган-ле-Бен. «Как у вас говорят – дыра. Только три ресторана. Зато тихо и не криминально».
- Та самая Татьяна - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Многие знания – многие печали. Вне времени, вне игры (сборник) - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- За минуту до Нового года (сборник) - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Когда миллиона мало - Анна Витальевна Литвинова - Детектив
- Незримая связь - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Дар экстрасенса. Сборник - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Трансфер на небо - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Рыжая-бесстыжая - Галина Романова - Детектив
- Мерцание во тьме - Стейси Уиллингхэм - Детектив
- Семейное проклятие - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив