Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы сотворить небо и землю, Богу не нужна мастерская. Он говорит: Да будет[17], и слово Его исполняется. И Христос — Бог — знающий, что говорит, учит нас: Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда» — она перейдёт[18]. И если скажете смоковнице: исторгнись и пересадись в море — она послушается вас[19]. Ветхозаветная церковь, не способная более приносить плоды, упраздняется. Вообще весь ветхий завет был лишь тенью грядущей благодати и истины, пришедших в отличие от закона не чрез Моисея, а чрез Иисуса Христа. Мы очищены через слово[20], проповеданное нам Христом. Через слово мы принимаем благодать.
Причём, как учат нас святые отцы, прежде чем проповедовать слово, ты должен сначала его сам исполнить. Только тогда слово твоё будет иметь силу, энергию. Апостолы восприняли слово Христа и передали его нашим отцам, и мы, согласно традиции церковной, живя рядом с теми, кто хранит учение Церкви, воспринимаем чрез них энергию спасения, передающуюся наряду со всем прочим и через слово. Пока мы живём во плоти, для нас мысль, слово и дело представляются чем‑то отличным друг от друга, хотя на самом деле они едины. Современный научный взгляд на мир подтверждает сие, когда говорит, что материи как таковой не существует, всё — есть энергия. Даже стена, о которую ты бьёшься головой, по их мнению — не существует. Стена — это просто сконцентрированная энергия. Мысль — тоже энергия, причём пронизывающая вселенную. Но ведь об этом и говорил отец Софроний вместе со многими святыми отцами, унаследовавшими такое отношение к слову, по крайней мере, от самих святых апостолов.
В его монастыре всегда было важным чтение Апостола и Евангелия. Если так можно сказать, для отца Софрония не столько были важны уставы и обряды, сколько слово Божие и его понимание. Думаю, это — самое существенное, что я вижу в нём. Причём, я понял сие не сразу, а лишь со временем, мало–помалу открывалось мне значение того, о чём я пытаюсь сказать. Возможно, что каждый из нас воспринял от него с самого начала нечто очень важное, но настоящее понимание приходит всегда позже.
Благодаря отцу Софронию, понятие личности и её значение стали обретать для меня смысл. Сам отец Софроний был личностью — не смею судить в какой мере, для этого самому надо быть хотя бы на том же уровне, но он был подлинно личностью, и теперь я постоянно стараюсь понять, что же такое личность. Личность — это нечто противоположное индивиду. На душевном, психологическом уровне их отличие в следующем. Например, в мире животном, каждый пёс — это индивид из рода собачьих, каждая кошка — индивид из рода кошачьих. Человек — тоже животное, но имеет в себе образ Божий, и потому находится совершенно на другом уровне, живёт иными понятиями. Индивид может чувствовать голод, и тогда он ищет что бы поесть. Если он ест, а в это время к нему приближается кто‑то посторонний, он рычит. Даже если это другой такой же пёс. Как‑то я видел голодную кошку, которая отгоняла от миски своих же котят. Если кошка сильно голодная, она иногда способна и на такое.
Однако Христос требует от нас любви к ближнему, жертвенности, подобия Ему Самому. Он ради нас предал Себя на смерть, которую приготовили Ему мы — мы пролили Его Кровь. Думаю, апостолы сказали бы точно то же самое, ведь и великие святые считали себя грешнее всех, и то были не просто слова, не психологическая установка. Дай нам Бог сознание, присущее кающемуся грешнику: «Я, Господи, распял Тебя, — говорит такой человек, — я пролил Твою Кровь». Я грешил, отвергаясь Бога, но если я ныне ищу спасения, Он даёт мне Своё пречистое Тело и Кровь. Такова любовь Божия — любовь, являющаяся признаком Личности. И индивид может иметь некоторую любовь, причём в нашу пост — современную эпоху одичавшему человеку следует научиться любить хотя бы глядя на кошек, тигров, собак и прочих зверей земных, мы пали ниже животного уровня.
Человеку свойственно любить особым образом — его любовь духовная, жертвенная. Любовь есть энергия, чуждая смерти — смерть пред нею бессильна. И Свет во тьме светит, и тьма не объяла Его, говорится о Христе. Эти слова приложимы и к человеку. Следует быть внимательным и не мыслить о Боге неверно, не приписывать Богу чего‑то слишком человеческого, и тем не менее должно всегда помнить, что Христос есть Бог, явившийся в образе человеческом. А значит всё, что говорится о Христе, относится и к человеку — Он показал нам пример. Его жизнь — есть образец не только для святых, но и для тебя и для меня. Ты — это другое я. «Ты — это я» — вот как мыслит личность.
Можно было бы ещё многое сказать о личности, но подобные вещи начинаешь понимать по — настоящему, только пережив на опыте. Дай нам Бог по молитвам святых, по молитвам друг о друге жить так, чтобы всё время умножать познание духовное. Я говорил вам о слове как об энергии, стараясь объяснить, что я имею ввиду, то есть слово моё — некая информация. Когда же отец Софроний говорил слово, он говорил его из своего духовного состояния, причём крайне напряжённого. И мы усваиваем такое слово в зависимости от того, чем сами живём. Например, Христос говорит, что каждому Он воздаст по делам его[21], но если мы на всё смотрим глазами коммерческой выгоды, то мы и поймём Его слова на соответствующем уровне. Если наш ум погружён в политику, коммерцию и прочее, мы ничего большего не уразумеем. Любите врагов ваших, заповедует Христос, а для нас, озабоченных политическими спорами, это — безумие: Какие странные слова! Кто может это слушать?[22] Для самих апостолов слова Христа о вкушении Плоти и Крови Сына Человеческого оказались нелёгкими для принятия: Жестоко слово сие[23], говорили некоторые из них, и отходили. Слова Христа суть дух и жизнь, они не от мира сего и не о земном. Его слова — совсем не то, о чём думали апостолы, несмотря на своё непонимание всё же оставшиеся с Ним. А ведь многие оставляли Христа. Не хотите ли и вы отойти?[24]— спросил Он двенадцать учеников. Любовь Божия не лишает человека свободы, и они, конечно, могли ответить: «Да, зачем нам Ты и вся эта чепуха, которую Ты говоришь». Однако Пётр ответил иначе: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни[25]. Видите, Пётр жил иначе, и потому смог воспринять те странные, нелёгкие слова, которые не смогли принять другие. В какой‑то мере и я наблюдал подобное, когда из монастыря уходили люди, так и не сумевшие принять слова отца Софрония. А были и такие, которые не только приняли, но и полюбили их как нечто сладостное. Почему его слова не сокрушили их? Сразу не поймёшь, лишь со временем что‑то начинает открываться. Человек приемлет слово в зависимости от предшествовавшего опыта. Хотя иногда бывает, что сила, энергия слова словно пробуждает тебя и ты тут же начинаешь жить и ко всему относиться иначе[26]. Апостол Павел о подобном говорил коринфянам: Я родил вас во Христе Иисусе благовествованием[27].
Слово способно рождать нечто новое. Слово — это не просто информация, как мы привыкли думать о нём. Слово — это информация, как её понимают в генетике: клетка воспринимает информацию и тем самым формируется, образуется как клетка. В результате рождается ребёнок, отражающий в себе то, что он воспринял от отца и матери. Слово обладает творческой силой, и поэтому должно относиться к нему как к информации в генетическом смысле.
Такие понятия как личность, слово, любовь, вечность, спасение — подразумевают одно и то же. Они — едины, просто мы не видим этого. Отец Софроний в последние годы жизни чаще всего говорил о личности, для него человечество было единым человеком, причём это — не отвлечённая идея. Зло чрезмерно умножилось, времена изменились, пороки разрослись невероятно. И переживая это, он повторял: «Как нам жить безгрешно? Ведь мы — одна из ветвей гигантского древа, часть огромного тела, именуемого Адамом. И этот организм отравлен ядом. Как возможно не быть отравленным вместе с ним?» Понять его переживание нам невозможно, ведь это можно ощутить только сердцем по благодати, и дай нам Бог подобное состояние. Будь сейчас отец Софроний рядом, я спросил бы его именно об этом — как он чувствует и понимает грех, что значит для него это слово. Думаю, он вкладывал в него особый смысл, отличный от моего привычного понимания.
Говоря о личности, он подчёркивает её уникальность — личность включает в себя всех и каждого из потомков Адама. От Адама произошло человечество, он — не миф и не символ, а историческая реальность. И вот этих всех людей — уже умерших, живущих и имеющих ещё родиться на Земле — отец Софроний жил как одного человека. Человек есть образ Божий, и должен чрез свою аскетическую борьбу действием Духа Святого в нас стать подобным Богу. Бог по данному нам Христом откровению есть Троица Ипостасей, Личностей, и тем не менее Бог Един. Три Личности — единый Бог. Апостолы видели Христа и своею жизнью познали, что Он — Сын Отчий, пришедший от Отца и вознёсшийся к Отцу. Христос явил им Отца, а после Тайной Вечери возвестил и о Духе Святом, Утешителе, Которого даст им Отец[28]. Христос не раз говорил Своим ученикам о Духе как о Личности, и они познали Его как Личность в день Пятидесятницы. В Боге — Три Личности, не три Бога. Поэтому, когда мы молимся, то говорим: «Отче, Сыне и Святый Душе, Боже мой», но не «Боги мои». Чтобы выразить эту истину богословски понадобилось три века жизни в Церкви.
- Вопросы священнику - Сергей Шуляк - Религия
- Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении - Георгий Тертышников - Религия
- Кризис в Церкви - Рафаил Нойка - Религия
- Творения. Том 3: Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова - Преподобный Феодор Студит - Религия
- Больным и здоровым. В поддержку и утешение - Татьяна Петрова - Религия
- Плач кающегося грешника. Покаянные молитвенные размышления на каждый день седмицы - Фикара Афонский - Религия
- Моя жизнь во Христе - Святой праведный Иоанн Кронштадтский - Религия
- Тайна Царствия Божия, или Забытый путь истинного Богопознания - Иеромонах Сергий (Ситиков) - Религия
- Духовная жизнь в миру - Сергий (Королёв) - Религия
- Житие преподобного Серафима для детей - Архимандрит Тихон (Шевкунов) - Религия